Шотландская сага - Джеймс Мунро

Они опоздали, и первые ряды овец уже напились, но как только остальной скот немного замешкался, оба белых и погонщики образовали барьер и начали бить животных, отгоняя назад, сначала криками, а потом стрельбой из ружей. В конце концов их действия возымели успех, и, когда овцы стали в беспорядке разворачиваться, погонщикам удалось повернуть их назад к сухому руслу ручья.

— Как ты узнал, что вода в ручье плохая? — Мердо прокричал через спины животных туда, где Томми проверял, чтобы ни одна из лошадей не прервала слабый кордон людей.

Между делом Томми махнул рукой туда, где лежали трупики нескольких маленьких грызунов и птичек, прямо рядом с кромкой воды. В то же момент одна из овец упала на землю и забилась в агонии.

— Это просто плохая вода, или она отравлена? — Мердо осмотрелся, приподнявшись в седле. — Куда делись аборигены? Те, которые привели нас сюда?

— Ушли, хозяин. Теперь они далеко.

— Ты думаешь, они намеренно отравили воду? — Рори, лицо которого блестело от пота, подъехал поближе, чтобы задать этот вопрос.

— Либо так, либо они знали, что вода отравлена, и специально привели нас сюда.

— Но почему? Мы же обещали дать им овец, которых хватило бы им на месяц, — ели бы и радовались.

— Кто знает? — Мердо уныло пожал плечами. — Возможно, они уже встречались с белыми людьми раньше. Ведь известно, что наши люди кормили аборигенов отравленным мясом, чтобы освободить место под пастбище. Нам еще повезло, что погибло всего несколько животных, но воду ведь все равно нужно найти. Пошлите Томми вперед вдоль русла ручья. Эта вода — плохая, но дальше может быть еще вода.

Россы закончили перегон скота, не доходя нескольких миль до Аделаиды. Последнюю часть пути они уже путешествовали по заселенной местности, и, когда добрались до Капанды, небольшого городка, уже разнеслась молва о том, что они гонят овец и лошадей. Покупатели уже поджидали их.

Засуха и пустыня, а вслед за ними буря и наводнение сократило число овец почти наполовину, но ни одна из лошадей не пала, и продажа животных прекрасно вознаградила обоих Россов за тяжелый труд и опасности.

Томми и остальных аборигенов разместили на одной из ферм в пригороде Капанды, пока не настанет время возвращаться в Квинсленд. С чеком на две с половиной тысячи фунтов, заботливо спрятанным в карман рубашки, Мердо отправился с Рори в Аделаиду.

Поездка предпринималась по трем причинам. Рори заслужил недельку-другую отдыха в большом городе, и, кроме того, необходимо было сделать некоторые запасы, чтобы привезти с собой в Квинсленд. Третью причину Мердо держал в тайне от своего сына.

За три дня до прибытия в Капанду Мердо укусила за руку змея, которая забралась к нему под одеяло ночью. Все случилось так быстро, что он так и не узнал, какой породы она была, хотя, скорее, всего, ядовитая. Мердо разрезал ранку сам ножом, а Томми приложил сок каких-то растений. К несчастью, они были так далеко от привычной растительности, что Томми не смог найти все травы, которые ему были необходимы.

Грубое лечение, несомненно, спасло жизнь Мердо, но рада заживала очень медленно. В нее попала инфекция, и с каждым днем она становилась все более болезненной. Более всего Мердо беспокоило то, что за последние сутки он три раза чувствовал сильное головокружение. При каждом таком случае, когда земля кружилась у него перед глазами, его спасало от падения с лошади только то, что он успевал отчаянно схватиться за луку своего седла.

К счастью, Рори, казалось, ничего не заметил, и Мердо твердо решил при первой же возможности пойти на прием к врачу в Аделаиде.

Когда полковник Уильям Лайт стал генеральным инспектором Южной Австралии, он распланировал Аделаиду на манер шахматной доски. Районы жилых зданий все еще стояли четкими квадратами, но в салунах и гостиницах, которые рассыпались вдоль набережной реки, часто посещаемых моряками, погонщиками и другими путешественниками, шахматы были не единственным развлечением, которое могли предложить девушки из баров в этом районе.

Мердо и Рори нашли комнату в одном из самых современных отелей в районе, но тут их пути разошлись. Рори охватила жажда, и именно к холодному пиву, а Мердо сказал, что он «мог бы оглядеться вокруг некоторое время и нагулять аппетит, прежде чем лечь спать». На самом деле, он просто увидел вывеску врача на двери между двумя салунами на соседней улице.

Россам повезло, что нашли покупателей овец в Капанде и им не пришлось гнать их до Аделаиды. Два фермера, что гнали скот из Нового Южного Уэльса, вели борьбу со стихиями и друг с другом — за первенство на рынке Аделаиды.

Но, несмотря на жестокое, а иногда и беспощадное соревнование между двумя фермерами, они добрались до Аделаиды с разницей всего в несколько часов. Теперь, когда перегон скота был закончен, соперничающие фермеры и их погонщики стали лучшими друзьями, заказывая друг другу выпивку и обмениваясь байками о путешествии.

Рори вошел в отель, который занимали скотоводы Нового Южного Уэльса, и стоял у бара, терпеливо ожидая, когда его обслужат. Он не привык к такой толпе народа. Если бы не мысль о холодном пиве, он бы ушел и поискал местечко поспокойней.

— Ну, приятель, что ты будешь? — наконец увидал его бармен.

— Холодное пиво, одно, нет, два, это избавит меня от необходимости снова пробираться к стойке через несколько минут.

— Ты пришел с этими овцеводами из Нового Южного Уэльса?

— Нет, я с отцом пригнал лошадей и овец из нашего дома в Квинсленде.

— Ты проделал путь сюда из Квинсленда?

Этот вопрос был задан невысокой темноволосой и черноглазой девушкой, и в голосе ее ощущалось благоговение. Красное сатиновое платье ярко контрастировало по цвету с тусклой коричневой одеждой погонщиков скота. Она нырнула ему под руку, когда он потянулся за двумя порциями пива, и ловко подхватила у него стаканы. Не спрашивая, сделала глоток из одного из стаканов, улыбнулась ему и сказала:

— Меня зовут Лили. Я найду тебе столик, а ты можешь купить мне выпивку и расскажешь все о твоем путешествии.

Неся две порции пива, Лили проталкивалась, помогая себе локтями, между мужчин, стоящих у стойки бара, а Рори как в тумане двигался за ней следом. Непривычный запах дешевых духов щекотал его ноздри, он был ужасно смущен, что обратил на себя внимание этой девушки.

Напиток для Лили оказался сверкающей светлой жидкостью в маленькой рюмке, и он стоил в четыре раза дороже того, что Рори заплатил за два пива, но цена была не важна. Он бы заплатил и больше, девушка смотрела на него так, как никто и никогда в жизни.

Рори немного знал о женщинах. Кроме аборигенок, единственными женщинами, с которым ему приходилось общаться, была его мать и женщины семейства Карров.

Он не имел понятия о девушках, которые развлекали в барах матросов и погонщиков. И к крепким напиткам не был привычен. Когда домой привозились припасы после прогона скота, среди них был небольшой бочонок рома, но его пили редко и только по особым случаям.

Здесь, в Аделаиде, Рори был в компании с девушкой, непохожей на тех, каких ему приходилось встречать раньше, до того, как его стали угощать пивом погонщики из Нового Южного Уэльса. Каждому из них было хорошо известно, какие опасности могли их ждать во время перегона скота, и они собрались вокруг стола, чтобы послушать повествование Росса о перегоне через незнакомую местность с тысячью овец и двумя сотнями лошадей.

Напитки все прибывали, когда подбородок Рори медленно склонился на грудь, а тело медленно начало заваливаться вперед, пока лоб не уткнулся в стол. Он понимал, что с ним происходит, но ничего не мог поделать. Не то чтобы он действительно старался свести на нет конфликт между его ощущениями и вращающейся вокруг комнатой. Единственное, что его волновало, это то, что Лили могла бросить его. Лили… Лили…

— Похоже, твой воздыхатель купил тебе все напитки, которые собирался, Лили. — Бармен был одним из четырех совладельцев отеля, которые образовали нечто похожее на синдикат. Он вышел из-за стойки бара, вытирая руки о грубый фартук. — Я выволоку его на улицу. Уж если будет тошнить, то лучше там, чем здесь.

— Просто помоги мне поставить его на ноги, Чарли. Я заберу его наверх, в мою комнату.

— В такую оживленную ночь, как сейчас? Я плачу тебе за то, чтобы ты подбивала мужчин на выпивку. Что ты будешь делать потом, это твое дело, но я не позволю тебе уходить, пока твое рабочее время еще не кончилось…

— Перестань, Чарли, ты мне платишь гроши. Я получаю комиссионные с напитков, которые приношу, и, как ты знаешь, эти люди купили сегодня столько, что ты мог бы уже успокоиться и почувствовать себя вполне счастливым. У тебя тут достаточно девушек, чтобы это счастье продлить. Но, если тебе не нравится, можешь меня уволить. Уж я-то смогу увести всех завсегдатаев еще куда-нибудь. Ну как, ты собираешься мне помочь, или мне оставить его здесь, чтобы он заблевал тебе весь пол?