Пирровы победы - Александр Марков

Ногами Стивр чувствовал, как дрожат бока коня.

Очень осторожно он нагнул голову. Боялся, что движениями своими нарушит равновесие и стрелы, ну совсем как кобра, набросятся на него, а если он останется недвижим, то и они будут по-прежнему обездвижены… Очень неприятное это чувство — видеть перед своим лицом четыре вибрирующих стрелы.

Конь, не ожидая, когда его ткнут пятками в бока, сам двинулся вперед, сделал один шаг. Оказывается, никакой невидимой стены перед ними не было. Стрелы оказались над Стивром, он запрокинул голову, чтобы посмотреть на них, все равно ведь наконечники их теперь ему уже не угрожали. Вряд ли они способны были изменить траекторию из-за того, что кто-то на них смотрит. Вот если бы их заговорили, приказывая лететь следом за тем, кого они должны убить, тогда, конечно, от них не укрыться, но ведь стреляли ими простые инквизиторы, а не маги.

— Ох, — вырвалось у Стивра.

Стрелы сорвались с места, умчались прочь, разрезая воздух с ужасающей скоростью. От них точно кильватерная струя разбегалась, как по воде от носа корабля. Она коснулась лица Стивра. Тот от прикосновения вздрогнул, схватился рукой за щеку, подумав, что и этот резкий порыв может оставить на коже разрез не хуже, чем наконечник стрелы. Но никакой крови не было.

Он так и не успел сосчитать, за сколько прыжков конь преодолел расстояние до песочной крепости. Но в любом случае инквизиторы не успели перезарядить арбалеты. Стивр направил коня в узкий проход. Сам он пригнулся, ноги чиркнули по стенам. Будь они из камня, Стивр точно разодрал бы одежду и кожу.

В глазах инквизиторов он прочел страх, словно они демона увидели. Однако обороняться от него они предпочли не своими талисманами, что висели у каждого на цепочках на шеях, а посохами.

В тесной крепости драться было сложно даже пешему. Инквизиторы встали стеной, выставили перед собой посохи, а конь Стивра сам напоролся на их наконечники. Инквизиторов обдала струя крови, конь стал заваливаться набок, но в крепости было слишком тесно. Животное ударилось о стену и стало сползать по ней, как пьяный, которого уже не держат ноги. По прочности мешки с песком никак не могли сравниться с каменной кладкой. Стена поддалась, начала рассыпаться.

Стивр вывалился из седла, но упал, к счастью, на ноги, иначе стал бы похож на насекомое, которое вот-вот проткнут булавкой. Шлем у него съехал на бок и закрыл левый глаз. Он отмахнулся мечом от инквизиторов, хотя почти и не видел, куда бьет. Лезвие само кого-то нашло. Стивр это почувствовал и услышал крик раненого.

Конь храпел, лягался, не разбирая в кого. Земля была мокрой, но не скользкой — кровь хорошо впитывалась.

Он задел треногу, на которой стоял котелок над тлеющими углями. Котелок опрокинулся, содержимое его — густая, приятно пахнущая похлебка — вылилось на землю, едва не окатив Стивра. Тот увернулся, отпрыгнул от бьющегося в агонии коня, прислонился спиной к стене, чуть согнувшись, но на него тут же навалился инквизитор. Стивр отпихнул его в сторону, это получилось на удивление легко. Инквизитор упал, затих на земле. Оказалось, что спина у него вся в глубоких ранах. Вокруг были только трупы. Сражаться стало не с кем.

— Какого черта ты в атаку помчался? — услышал Стивр голос Леонель.

Перед глазами у него плыл туман.

— Что? — спросил он.

— Какого черта ты в атаку полез?

Леонель дышала с трудом, заглатывая воздух большими глотками, как человек, который только что вынырнул из воды. Лицо ее побледнело, по нему катился пот. Она смахивала его руками. Руки ее были в крови, которая текла из-под ногтей. Утирая пот, она только размазывала кровь по своему лицу. На нем словно запекалась страшная маска. Так обезображивают себя шаманы, когда хотят вызвать злых духов, обещая принести им жертву, а взамен просят, чтобы те помогли одолеть врагов. Инквизиторов они уже одолели. И жертвы злым духам принесли.

Леонель подошла к нему гибкой походкой, в которой, хоть она и трансформировалась обратно в человека, все еще сохранялось что-то звериное. Под ноги ей попался котелок. Стенки его почернели. Леонель нагнулась, подняла — он остыл и не обжигал ладони, а на дне осталось немного похлебки. Она запрокинула голову, поднесла его к губам и стала жадно глотать.

— Вкусно, — сказал она тихо и удивленно. Затем с досадой посмотрела в котелок. На стенках там еще было размазано немного похлебки, но как ни запрокидывай голову, добыть давалось лишь капли. Теперь еду надо было соскребать либо ложкой, либо руками, либо вновь превратиться в зверя и слизать со стенок языком, но ничего этого Леонель делать не стала и выбросила посудину.

Стивр не знал, как реагировать. Не мог понять, почему волшебница на него злится. Делал-то он, кажется, все правильно. Он догадался, что именно она остановила стрелы, хотел об этом спросить, но вовремя понял, что вопрос его будет слишком глупым и это еще больше может разозлить Леонель.

— Где Габор? — спросил Стивр.

— Он с моста упал. Думаю, что он мертв.

— Как? — вздрогнул Стивр, в груди у него защемило.

— Проклятие, проклятие, — причитала зло Леонель, оглядывая поле минувшей битвы, — чтобы здесь убраться, надо несколько часов, а у нас их нет. Хорошо, если у нас хоть час будет. Быстро вставай, будешь мне помогать.

— А Габор?

— Что — Габор? Что ты хочешь с ним делать?

— Похоронить.

— Я тебе сказала, что он упал с моста. Его уже течением могло унести. Если унесло, то плохо. К берегу его скоро прибьет. Маскировочное заклинание с него смоет. Тело найдут. В нем арбалетные стрелы инквизиторов. Все сразу понятно станет. Ладно, ты как, сможешь трупы в центр моста перетащить?

— Попробую.

— Коня твоего тоже надо убрать.

— Его я не подниму.

— А я на это и не надеялась.

Леонель встала на четвереньки, в два прыжка одолела расстояние до середины моста, встала на задние лапы то есть какие лапы, ноги, конечно, ведь она не преображалась, — осторожно подошла к краю моста, заглянула вниз.

— Хорошо. Он еще здесь и конь тоже.

Стивр взвалил на себя труп инквизитора и, пошатываясь оттого, что ноги у него чуть дрожали, потащил его к мосту. Он слышал, что сказала Леонель.

— Габор? — переспросил он, положив труп рядом с краем моста, и тоже заглянул вниз. Он увидел тело своего друга, придавленное конем.

— А ты сам не видишь? — раздраженно бросила Леонель.

— Я достану его.

— Нет.

— Я успею.

— Я могу достать его быстрее, чем ты. Не в этом дело.

— В чем же?

— Ты его хочешь похоронить?

— Да. Он ведь не только слугой мне был, но и другом.