Вор Времени - Терри Пратчетт

В этот момент пальцы Леди ЛеГион сомкнулись на рукоятке. Она выбросила руку вперед и метнула молот прямо в часы.

Война для слабой стороны шла из рук вон плохо. Их позиция была неверной, тактика ошибочной, стратегия безнадежной. Красная армия прорвала фронт по всей длине, рассеяв бегущие остатки побежденных Черных батальонов.

Здесь не было места им обоим, по крайней мере, на этой лужайке…

Смерть нашел Войну среди стеблей травы: он наслаждался мельчайшими подробностями боя. Всадник был, как обычно, полностью одет в доспехи, но человеческие головы, которые он раньше привязывал к своему седлу, были заменены муравьиными головами, усиками и тому подобным.

— КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ОНИ ЗАМЕЧАЮТ ТЕБЯ?

— Сомневаюсь, — сказал Война.

— ТЕМ НЕ МЕНЕЕ, ЕСЛИ ЭТО ТАК, УВЕРЕН, ОНИ ЭТО ЦЕНЯТ.

— Ха! Это единственный приличный театр военных действий за последние дни, — сказал Война. — Вот что я люблю в муравьях. Эти ублюдки не учатся.

— СОГЛАСЕН, В ПОСЛЕДНИЕ ДНИ БЫЛО ДОСТАТОЧНО МИРНО, — сказал Смерть.

— Мирно? — сказал Война. — Ха! Я уже могу менять имя на «Полицейское Преследование» или «Урегулирование путем переговоров»! Помнишь старые деньки? Войны с пеной у рта! Во все стороны летят руки и ноги! Чудесные времена, а? — Он наклонился и похлопал Смерть по спине. — Я пакую, а ты тащишь.

«Вроде есть надежда», — подумал Смерть.

— ТЫ ЗАГОВОРИЛ О СТАРЫХ ДНЯХ, — осторожно начал он. — ТОГДА, Я УВЕРЕН, ТЫ ПОМНИШЬ НАШУ ТРАДИЦИЮ ВЫЕЗЖАТЬ?

Война озадаченно посмотрел на него.

— Моя память о тех днях отсутствует, старина.

— Я ПОСЫЛАЛ ТЕБЕ ПОСЛАНИЕ.

— Не могу сказать, что мне это о чем-то говорит…

— АПОКАЛИПСИС? — подсказал Смерть. — КОНЕЦ СВЕТА?

Война продолжал глазеть на него.

— Как будто стучишь в дом, а никто не открывает. Кстати о доме… — Война оглядел подергивающиеся останки на месте недавней бойни. — Может, перекусим?

Травяной лес вокруг них стал уменьшаться, пока не стал тем, чем был на самом деле — травой на лужайке у дома.

Это был старинный длинный вигвам. Где еще станет жить Война? Но Смерть заметил разросшийся на крыше плющ и подумал, что Война раньше никогда бы не допустил такого. Его начал терзать червь сомнения.

Войдя внутрь, Война снял шлем, в то время как раньше остался бы в нем. А скамейки вокруг огня были бы заполнены войнами, и воздух душен от запаха пива и пота.

— Привел старого друга, дорогая, — сказал Война.

Миссис Война что-то готовила на модной черной плите, которая, как заметил Смерть, была установлена в яме для огня, и чьи сияющие трубы были протянуты вверх к дыре в крыше. Она кивнула Смерти, как жена кивает человеку, которого муж, не смотря на все предупреждения, ни с того ни с сего вновь приводит домой из бара.

— У нас будет кролик, — сказала она и добавила голосом обманутой супруги, которая потребует расплаты позже. — Я уверена, что смогу поделить его на троих.

Большое красное лицо Войны сморщилось.

— Я люблю кроликов?

— Да, дорогой.

— Я думал, я люблю говядину.

— Нет, дорогой. От говядины у тебя ветры.

— О, — Война вздохнул. — Может хоть лук будет?

— Ты не любишь лук, дорогой.

— Правда?

— Желудок, дорогой.

— О.

Война смущенно улыбнулся Смерти.

— У нас сегодня кролик, — сказал он. — Мм… дорогая, я выезжаю на Апокалипсис?

Миссис Война сняла крышку с кастрюли и злобно потыкала что-то внутри.

— Нет, дорогой, — твердо сказала она. — Ты всегда простываешь на сквозняке.

— Я думал, я вроде, э, люблю такого рода вещи?…

— Нет, дорогой. Не любишь.

Не смотря ни на что, Смерть был восхищен. Ему в череп никогда не приходила мысль держать свои воспоминания в чужой голове.

— Может, я люблю пиво? — рискнул Война.

— Ты не любишь пиво, дорогой.

— Нет?

— Оно вызывает у тебя проблемы.

— А. Уф, а что я думаю по-поводу бренди?

— Ты не любишь бренди, дорогой. Ты любишь овсяный напиток с витаминами.

— Ах, да, — уныло сказал Война. — Я забыл, что люблю его.

Он робко глянул на Смерть.

— Он ничего себе, — сказал он.

— Я МОГУ ПЕРЕГОВОРИТЬ С ТОБОЙ — сказал Смерть. — НАЕДИНЕ?

Война озадаченно посмотрел на него.

— Я люблю гово…

— НАЕДИНЕ, ПОЖАЛУЙСТА, — громко повторил Смерть.

Миссис Война обернулась и окинула Смерть презрительным взглядом.

— Я поняла, я все поняла, — надменно сказала она. — Но только попробуй сказать ему что-нибудь, что поднимет ему кислотность, ясно?

Миссис Война, вспомнил Смерть, когда-то была валькирией. Это было еще одной причиной быть осторожным на поле боя.

— Тебя никогда не прельщала перспектива женитьбы, старина? — спросил Война, когда она ушла.

— НЕТ. РЕШИТЕЛЬНО НЕТ. НИ ЗА ЧТО.

— Почему?

Смерть смешался. Это было все равно, что спросить кирпичную стену, что она думает о стоматологии. Как вопрос это не имело смысла.

— Я ВИДЕЛ ДВУХ ДРУГИХ, — сказал он, оставив его без ответа. — ГОЛОДУ ВСЕ РАВНО, А ЧУМА НАПУГАН.

— Только мы двое и Ревизоры? — спросил Война.

— ПРАВДА НА НАШЕЙ СТОРОНЕ.

— Если говорить, как Война, — сказал Война. — То не хотелось бы напоминать тебе, что случается с очень маленькими армиями, на чьей стороне Правда.

— Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ СРАЖАЕШЬСЯ.

— Моя правая рука уже не та, что прежде… — пробормотал Война.

— ТЫ БЕССМЕРТНЫЙ, ТЫ НЕ ПОДВЕРЖЕН БОЛЕЗНЯМ, — сказал Смерть. Но он уже разглядел обеспокоенное, слегка затравленное выражение в глазах Войны и осознал чем все кончиться.

Быть человеком значит изменяться, понял Смерть. Всадники… были всадниками. Человек придал им определенный вид, определенный облик. И они, подобно богам, Зубной Фее и Санта-Хрякусу, были изменены им. Они никогда не станут людьми, но они подхватили некоторые качества человеческой натуры, как заразную болезнь.

Дело в том, что ни у чего, ни у чего нет одной стороны, и всего одной стороны ни у чего нет. Человек может представить себе существо под названием Голод, но если он дал ему руки и ноги, значит, он должен дать ему мозг. То есть он начнет думать. А мозг не может вечно думать о нашествии саранчи.

Опять новые формы поведения. Усложнение всегда проявит себя. Все изменилось.

— СЛАВА НЕБЕСАМ, — подумал Смерть. — ЧТО Я СОВСЕМ НЕ ИЗМЕНИЛСЯ И ВСЕ ТАКОЙ ЖЕ, КАК ПРЕЖДЕ.

Итак, теперь оставался только один.

Молоток остановился посреди комнаты. Мистер Белый подошел и подобрал его из воздуха.