Признание моджахеда - Александр Тамоников

— Слушаюсь!

Охранник спустился на один пролет.

Главарь банды передернул затвор автомата «АКМ». Подумал. Русские наверняка бросили затею с зачисткой дома. И тот, кто попытался прорваться в здание, уже его и покинул. Но почему тогда не уходят неверные с перевала? Исмаил-Хан слышал стрельбу с хребта перевала Малый Саят. Прикрывают подъем оставшихся в крепости товарищей? Стоп! А ведь точно. Те, кто орудовал на территории крепости, исключая пулеметчика, могут подняться на вершину Большого Саята только на тросах. А один из них виден из окна-амбразуры его комнаты. Как он упустил это?

Исмаил-Хан рванулся в комнату. Припал к бойнице, готовый открыть огонь из автомата, но увидел все тот же свисающий со скалы трос. Оставить его спецназовцы не могли. Эти бойцы таких зацепок врагу не оставляют. Значит, что? А то, что еще не все из штурмовавшей крепость группы неверных поднялись на хребет. Что ж, тем хуже для них.

Исмаил-Хан вставил в амбразуру автомат. Пусть только появится гяур в поле зрения хозяина крепости, как тут же будет расстрелян. И придется русским вытаскивать наверх труп. А трос скоро используют. Хотя бы тот шакал, что попытался пробиться в здание.

Но ошибся Исмаил-Хан, думая, что Тимохин, встретив на входе в дом сопротивление охраны, откажется от намерения разнести это бандитское логово. Получив в ответ на ликвидацию одного охранника автоматную очередь другого, Тимохин укрылся за стеной, отделяющей коридор и несколько комнат первого этажа от лестничного пролета, откуда по нему вел огонь второй охранник. Александр выжидал. Он слышал, как бойцы Соловьева ведут бой с наступающими от Андената бандитами Хадрияра, и все же выжидал. Атаковать душманов на лестнице в лоб он не мог. Это значило дать расстрелять себя. Необходимо было, чтобы духи сами раскрылись. И те раскрылись. Маруз, получив приказ Исмаил-Хана на уничтожение противника в крепости, оставил у комнаты главаря третьего охранника, вместе со вторым начал спускаться к коридору. Выждав паузу, Александр вышел из укрытия и двумя выстрелами уничтожил начальника охраны крепости с его охранником. И тут же бросился по лестнице наверх. Третий охранник не ожидал появления человека в черном комбинезоне. Но среагировал на его появление… подняв ствол автомата. Что не спасло душмана от выстрела Тимохина. Уничтожив четвертого охранника и выйдя в коридор второго этажа, Александр на секунду замер, укрывшись в нише стены. Прислушался. Тишина. Только отголоски стрельбы, ведущейся с перевала. Он хотел продолжить движение, но сработал вибровызов радиостанции. Тимохин ответил:

— Орион-1 на связи!

Услышал голос Крымова:

— Ты еще жив, бродяга?

— И не только я!

— Не достал Исмаил-Хана?

— Пока нет! Но достану!

— Ты или поторопись, Орион, или откажись от своей затеи и отходи. Ребятам «Миража» нелегко приходится на перевале. Они его держат, но всему есть предел. Если духи сумеют подойти к вершине, встанет реальная угроза безопасности отхода самого «Миража».

— Я понял тебя, Крым! И… потороплюсь!

— У тебя не более десяти минут до начала подъема.

— Понял!

Отключив станцию, Тимохин вышел в коридор и направился к главной комнате. Он вошел в логово Исмаил-Хана, когда тот продолжать смотреть в амбразуру. Не оглядываясь, главарь банды спросил, приняв вошедшего за начальника охраны:

— Ну что там, Маруз? Ты убил русских? Я не вижу, чтобы кто-то из них пытался воспользоваться лебедкой.

Вместо Маруза ответил Тимохин:

— И не увидишь никого, шакал!

Исмаил-Хан резко повернулся.

Александр не стал терять время. Он в упор расстрелял главаря банды, хозяина крепости Хандар, грозы Хандарского ущелья, палача, казнившего не одного невинного, мирного человека, включая оператора телеканала «Экспресс плюс» Владимира Дольского.

Сплюнув на труп бандита, Тимохин вызвал Крымова:

— Первый! Я — Орион-1!

— На связи!

— С Исмаил-Ханом покончено! Начинаю отход. Подъем тросов после дополнительного сигнала по связи! Все, до встречи!

— Давай!

Тимохин вышел из дома. По всему двору лежали трупы уничтоженных бандитов. Александр прошел за угол, поднял голову, крикнул:

— Эй, Ахмад? Ты еще не замерз на крыше?

Афганец, рассмеявшись, ответил:

— Нет, не замерз, здесь тепло!

— Уходим, Ахмад!

— Ты убил Исмаил-Хана?

— Да!

— Я твой должник!

— Рассчитаемся! А сейчас слушай. Я раскачаю трос в трещине. Твоя задача — поймать его, подтянуть «корзину» и надеть пояс. Понял?

— Да, командир, понял!

— Пулемет оставь на крыше, а то вы любители трофеев!

— Придется оставить. Помешает!

— А то взял бы?

— Конечно!

— Впрочем, чего я спрашиваю какую-то глупость? Подходи к краю крыши!

— Уже подошел!

Тимохин раскачал трос. Ахмад Сакар поймал его, подтянул к себе страховочный пояс. Крикнул Тимохину:

— Я готов к подъему!

— Хорошо!

Закрепив на себе страховочный трос, Тимохин вызвал Крымова:

— Первый! Ответь Ориону!

— На связи!

— Давай, Крым, врубай лебедки!

— Врубаю. А ты, поднимаясь, задыми крепость и часть ущелья с запада.

— В этом есть необходимость?

— Дымовая завеса поможет отходу «Миража»!

— Понял! Сделаю!

Поднявшись метров на десять, Тимохин бросил вниз и на западную стену дымовые заряды. Густое черное облако начало стелиться по ущелью, поднимаясь вслед командиру группы спецназа и его афганскому напарнику.

…На перевале Малый Саят группа «Мираж» продолжала сдерживать наступление банды Хадрияра. Дрозденко, увидев дым и фигуру Тимохина, поднимающегося к вершине, Ахмада в трещине он видеть не мог, крикнул Соловьеву:

— Командир! Наши на Большом перевале заканчивают отход. Тимохин задымил дно ущелья и крепость!

Майор ответил:

— Ясно! Значит, так, еще минута боя, после чего обстрел склона из гранатометов, задымление хребта и отход к спуску в балку. Как поняли меня?

И Дрозденко и Каменев доложили, что приказ принят.

Через минуту, когда Хадрияр поднял своих бандитов в очередную атаку, по душманам ударили гранатометы, заставившие моджахедов вновь залечь. Раздались крики от боли. Перевал начало затягивать дымом.

Помощник Исмаил-Хана попытался вызвать хозяина. Но крепость молчала. И тогда он вновь отдал приказ на наступление. На этот раз с вершины не прозвучало ни единого выстрела. Оставшиеся невредимыми двенадцать бандитов поднялись наконец на перевал. Ветер снес дым на запад. Завеса осталась только в ущелье.

Хадрияр выругался:

— Проклятые неверные, боюсь, они убили нашего саиба. Но далеко уйти не могли. Русские и применили дымовую завесу, чтобы прикрыть ею свой отход. А путь у них один, по ущелью на запад к горному проходу, оттуда в «зеленку» и Баррияр. Но мы не дадим им уйти. Всем вниз в ущелье!

Приняв решение, Хадрияр повел подчиненных к крепости, что позволило группе российского спецназа «Мираж» спокойно спуститься в балку по противоположному склону и уйти в барриярскую «зеленку», обманув таким образом душманов.

А Хадрияр, как только остатки его банды оказались в ущелье, приказал начать преследование несуществующего противника. Бандиты спешили, не ведая, что идут навстречу верной смерти. Миновав очередной изгиб ущелья, они неожиданно попали под массированный обстрел. Это люди Абдула, высланные к крепости для поддержки русских, встретили кровных врагов губительным огнем. Одним из первых под автоматную очередь попал помощник Исмаил-Хана, Хаджа Хадрияр. Пули буквально изрешетили его грудь. Подобная участь постигла и всех его душманов. Отряд, или правильнее банда, Исмаил-Хана прекратила свое существование.

Но не все еще было закончено для спецназовцев. И отходящей к пункту эвакуации группе «Орион» скоро вновь предстояло вступить в бой, вновь с превосходящими по численности силами противника и в невыгодных для себя условиях. Операция «Афганский рейд» продолжалась.

Глава 7

Майор Гарин вел Сергинского, чуть сзади шли капитан Шепель и Туркина. Отход начался без проблем. Заложники передвигались довольно бойко. Но спецназовцы понимали, что это временно. Пока бывшие заложники шли, находясь в состоянии нервной эйфории и по практически открытой местности, под уклон. Вскоре ситуация изменится. Эйфория сменится усталостью, и тогда придется помогать журналистам. Сергинский все время что-то говорил Гарину. Майор не слушал его, но и не мешал руководителю съемочной группы выговориться. Скоро сам замолчит.

Шепель с Туркиной шли молча. Впрочем, недолго. Валентина часто оглядывалась. Она вскрикнула, увидев, как над ущельем начал подниматься дым:

— Ой, что это такое?

Капитан обернулся, ответил: