Чужие интересы - Дмитрий Шебалин

молотом. А на остаток Горунар забрал широкий пояс, который хоть и на самую последнее отверстие, но все же застегнулся на его могучем торсе. Туда он тут же прицепил свой ненаглядный топор.

— Ты главное много не ешь, — поддразнил его Хорки, который, подлечившись, снова присоединился к нашей компании. — А то и пояс лопнет, и броню мы на тебя хрен найдем.

— Давайте в следующий раз отыщем кого побольше, — сказал Колтун, который и сам был не маленького роста. — Жаль тот верзила с молотом удрал, наверняка у него хороший размерчик был.

— Кто побольше может потом и сам с нас трофеи снять, — проворчал Берт, который еще хорошо помнил, как близко от смерти был сам в последнем бою.

— Не-е-е, с нами же самый настоящий маг! Куда им против колдунства? — сказал Колтун, после чего сам же и заржал своей, как ему казалось, очень удачной шутке.

— Ндаа… Ну да ладно, потрепались и хватит. Нужно еще Раста в лазарете проверить.

Лазарет был представлен парой просторных палаток, над одной из которой реял флаг с красным кругом на белом поле. По полевому закону данный символ давал защиту раненым от возможного нападения неприятеля. Люди, попавшие в такую палатку, считались выбывшими на долгий срок, то есть уже не могли сражаться и не представляли угрозу для противоположной стороны в рамках текущей военной кампании. Насколько этот закон соблюдался среди регулярных армий, сказать сложно, но все отряды наемников предписаниям полевого закона старались следовать.

Заштопанный нашими лекарями Раст, нашелся как раз в такой палатке, где весь бледный словно мел лежал на своем спальнике. И хоть он выглядел неважно, вроде помирать пока не собирался.

— Все, отвоевался я, — сказал он. — Дальше без меня.

Он попытался улыбнуться, но получилось как-то вымученно и неестественно. И дело было даже не в ранении. Окончание похода для него означало существенное сокращение жалованья. Да и приглядывать за ним будут только до окончания контракта. Дальше покалеченным или недолеченным солдатам придется разбираться со своей судьбой самостоятельно и как-то самим пытаться строить свою жизнь. Все-таки, это не регулярная армия, где получившим серьезные травмы на службе положена пенсия. Раст же был уже далеко немолод, и вряд ли после такого ранения восстановится достаточно, чтобы продолжить наемничать.

— Ну ты это… Держись… — попытался его приободрить Колтун.

— Мы за тобой вернемся, — уверенно сказал я. — Просто постарайся восстановиться к этому времени. Если уже не встретимся в баронствах, то будем ждать тебя в конторе или оставим там записку.

Раст не успел стать другом или даже товарищем. Но судя по всему, человеком был неплохим, да и, откровенно говоря, полезным. Его знания о мире, географии, политических раскладах и власть имущих мне точно еще могли пригодиться. Поэтому я верил в то, что говорил.

Раст посмотрел на меня и лишь кивнул. Но я видел, что в его немолодых усталых глазах промелькнула поселившаяся в нем надежда. Хорошо, это даст ему стимул быстрее встать на ноги.

Закончив в лазарете, я решил заняться своими обновками. Я отодрал со своей бригантины ткань с баронскими знаками отличия и принялся настраивать ремешки и крепления под себя, предварительно надев на себя поддоспешник. Неплохо было бы провести учебный бой в новой экипировке, и Берта к этому привлечь. За этими мыслями меня нашел адъютант и велел прибыть к шатру главного мага.

В этот раз ждать не пришлось, и Кромвель нашелся в своем походном доме один.

— Выжил, значит, — с порога поприветствовал он меня. — Наслышан о твоем десятке, который смог отправить на тот свет аж 5-х баронских солдат. И сдается мне, такой успех напрямую связан с тем, что в десяток этот затесался самый настоящий маг.

— Заслуга Творгена не меньше, — не стал совсем уж я отпираться. — Да и остальные не подкачали, не струсили.

— Творген сильный мечник, — утвердительно кивнул Кромвель. — Один из лучших среди Вепрей. И скромность твоя тоже похвальна. Но я не просто так говорю тебе, что подвиги ваши стали известны многим. То, что у Брока в сотне есть хоть и слабый, но все же маг, стало известно командирам, и буквально час назад открыто прозвучало на военном совете.

— Это чем-то мне грозит? — спросил я.

— Скорее значит, что тебе могут начать поступать различные предложения. Скажем, от других сотников, или кого-то, кто хочет иметь личного одаренного телохранителя под боком.

— И мне лучше воздержаться от принятия таких предложений? — кажется я начал догадываться, куда клонит маг.

— Как минимум, до окончания твоего контракта. Я думаю, это будет честно по отношению к твоему сотнику. Да и мои знания ты получил авансом. А я ведь могу попросить вернуть его.

И хоть говоря это, Кромвель улыбался, мне стало как-то совсем неуютно. Намек я понял, но и не попытаться хоть что-то получить взамен тоже было нельзя.

— А могу ли я тогда рассчитывать на увеличение этого самого аванса? И тогда все новые знания пойдут на благо моей горячо любимой 7-й сотни.

Маг на секунду задумался и утвердительно кивнул.

— Думаю, немного знаний тебе не повредит.

Так возобновились мои ежедневные уроки с Кромвелем, которые я старался проводить с максимальной отдачей. День за днем я впитывал как губка все то, чем делился со мной маг. Я не испытывал иллюзий по поводу уникальности полученной информации, но в то же время сложно было переоценить полезность этих уроков для меня, как начинающего мага. Я даже не представляю, во сколько можно оценить потраченное высокоранговым магом на меня время, но думаю, что речь идет о золотых монетах. И хоть за следующие 4 дня похода на практике я выучил лишь одно новое заклинание, мой багаж знаний обогатился общей теорией, информацией о школах магии, подходах в ее изучении. Я стал лучше понимать те процессы, которые происходили во мне, легче оперировать силой в доступном мне объеме и лучше ее дозировать. Я даже самостоятельно пытался экспериментировать в поиске новых техник, но правда пока безуспешно.

Кромвель был поистине отличным учителем, что никак не ложилось на его образ прожженного жизнью наемника. Мне также иногда перепадала похвала от наставника, который, впрочем, с каждым разом все меньше удивлялся моим успехам, все больше воспринимая их как данность.

Что мне по-прежнему не удавалась, так это наладить связь со своим источником. Я хорошо помню свою попытку напрямую погасить огонь свечи. Помню псевдоразумность источника, его желание познать мир и стать сильнее. Но помню и то, чем все тогда закончилось. С тех пор никаких новых «разговоров» у нас не было, хоть я и