Инструменты страждущих - Андрей Бармин

- Нет. Предполагаю, что кто-то собирается устроить какое-то дерьмо с генетическим программированием или тому подобным.

- Основания?

Виктор тезисно описал ситуацию с похищениями и высказал свои предположения. Британец помолчал некоторое время:

- Это хорошо, Виктор, что вы связались с нами. Но нам потребуется больше информации. Нужны данные на пропавших подростков. Все. И регистрационные, и медицинские. Особенно последние. И в похищение с иными целями вы не верите?

- Нет. Семьи не самые состоятельные, а иного смысла в акции нет. К тому же кто-то не прошел первоначальный отбор, если его можно так назвать.

- Я правильно понимаю, что вам уже сейчас потребуется дипломатическая помощь, чтобы начальство в Белграде не слишком лютовало?

Трент оценивал ситуацию комплексно. Британец понимал, что подобное вызовет очень бурную реакцию сербских властей. Кое-кто в столице может попытаться снять полковника Виктора Солано с должности. Он не мог сказать, что его бы обрадовал подобный поворот событий. Он хотел разобраться в вопросе до конца, а уже потом можно будет и уйти в отставку. Отставка и эмиграция.

- Совершенно верно, полковник.

- Постараемся охладить пыл.

Виктор не совсем понимал, каким образом британцам удается влиять на правительство Сербии. Отношения между ними балансировали между нейтральными и враждебными. Сербия гораздо сильнее прислушивалась к мнению России и Китая, но погружаться в дебри международной политики он не видел смысла. Пусть этим занимаются другие.

- Техническая помощь понадобится?

- Возможно. Пока не готов сказать точно.

Британцы задействуют свои ИскИны для моделирования ситуации и экспертной аналитики. Их комплексы гораздо мощнее тех, которыми располагает Сербия. Но Виктор понимал, что результат анализа будет зависеть от тех данных, которые он предоставит.

- Полковник, я тут вспомнил еще одну вещь.

- Да.

- Несколько дней назад в Урошевац приезжал ватиканский эмиссар. Он упомянул о похищении какого-то генетика.

- Ричард Нейман, - Трент удивил его моментальным ответом, но британец, скорее всего, пользуется нейроимплантом.

- Точно он. Эти вещи могут быть связаны?

- Вы подозреваете святош в генетических экспериментах? - в Британии не сильно любили католическую церковь. И не по религиозным причинам.

- Нет. Но связь между ученым и нашими подростками вероятна.

- В этом мире, полковник, все вероятно. Давайте, пока не станем строить теории, а предоставим такую возможность программному обеспечению.

Виктора подобная слепая вера в машинный интеллект страшно раздражала. Он, конечно, понимал, что взросление в Республике, оторванной от современных информационных технологий, наложило на него определенный отпечаток, что мощь компьютерных систем просто невероятна, но всецело полагаться на их выводы и выкладки считал чрезмерным. Трент, видимо, рассуждал иначе.

- Вы сейчас на службе, полковник? - поинтересовался британец.

- Да. Конечно. Попытаюсь перехватить похитителей и детей.

- Хорошо. Не затягивайте с данными, а мы, в свою очередь, подумаем, чем еще можем помочь.

Разговор завершился. Виктор верил, что помощь будет оказана. Человечество после истории с Республикой Нового Человека с большой осторожностью относилось к попыткам генетической трансформации. Никто не мог с уверенностью заявить, что такие попытки не будут сделаны, но их старались отслеживать и пресекать даже не самые могущественные страны. В некотором роде строгие запреты и ограничения тормозили развитие медицины, но получить новую порцию существ с измененным ДНК никто не хотел. За тридцать с лишним лет после образования Республики технологии прошли не малый путь. Ничего революционного, насколько он знал, но доступность оборудования и препаратов для экспериментов значительно выросли. Когда-то в Китае и Индии на подобные модификации смотрели более свободно, но колоссальные затраты на то, чтобы избавиться от угрозы в виде Республики, подтолкнули правительства и международные организации к созданию структур для контроля за подобного рода деятельностью. Жаль, что подобных институтов не существовало тридцать с лишним лет назад. Жизнь Виктора могла сложиться совершенно иначе. А самое паршивое заключалось в том, что свой набор ДНК он получил в наследство, а не осознанно принял выбор.

И все же его удивляло то, что за такой большой временной отрезок, никто не смог повторить успех американской исследовательской группы в Кэмп-Бондстиле. Ведь в их распоряжении имелось гораздо меньше средств для разработки, чем у современных ученых. Насколько он знал, успех пришел к американцам благодаря гению руководителя группы, который сумел унести секрет успешной трансформации в могилу. Трансформировать геном умели и тогда, и сейчас, но только тому парню удалось добиться устойчивости после трансформации, да еще и такой, что она могла передаваться по наследству.

Виктор вернулся из рассуждений к текущим делам. Давно он не испытывал такого чувства беспомощности: в его распоряжении почти тысяча вооруженных и не самых глупых человек, население Урошеваца, как и сам город, не так уж и велико, но найти большую группу похитителей и их добычу представляется не самой легкой задачей. Десятки тысяч видекамер и тысячи дронов тоже не помогли.

А теперь ему еще надо ставить в известность Дамьяновича и Белград. Он вернул на экран терминала список вызовов и начал повторный набор.

Глава 18. Старший брат.

Глава 18.

Старший брат.

Джеки поднялась с постели и еще раз потянулась. За то время, как Майкл поступил в свою школу-интернат, она сильно разбаловала себя долгим сном. Могла позволить такую роскошь, так как некого кормить завтраком и провожать на занятия. И если с первым вполне справлялась бытовая техника, то с сыном по утрам ей приходилось общаться самой. Она поругала себя за использование слова «приходилось». Никакой тягости или раздражения это не вызывало, но то, что на продолжительность сна влияло не самым лучшим образом — с этим спорить не имеет смысла.

Джеки никогда не жаловалась на то, что плохо спит: когда Майкл только родился, то сон у нее стал чутким, чтобы вовремя среагировать на просьбы младенца, но по мере взросления и приобретения отпрыском определенной самостоятельности, крепкий и безмятежный сон вернулся к ней. Она вообще не понимала людей, испытывающих проблемы с засыпанием или тех, кто просыпался от сновидений. Ей почти никогда ничего не снилось. Сон, который она запомнила, мог бы стать событием.

Она прошла в душевую. Еще