Право на выбор - Михаил Логинов

— Что мне делать?

— С нами группа физического прикрытия. Когда увидишь, как кого-то ведут в машину, хватай фотоаппарат и снимай. Мы прикроем.

— За кого вы голосовали?

— За мэра естественно, а не за хулигана, который старух бьет.

…

— За кого вы голосовали?

— По правде сказать? Нет, не скажу. Скажите спасибо, что вообще голосовал.

…

— За кого вы голосовали?

— Извините, я не местный, я журналист из Питера.

Когда Олег, побывавший в Центральном районе на пустячном конфликте, вернулся в штаб, уже был вечер. Только, что подъехала Елкова.

— Ужас, — крикнула она с порога. — Валимся. Наших в общаги не пускают на Циолковского, оттуда всех на участок согнали, за Батьку. На третьем участке вообще, скандал. А уж явка…

— А вот по моим данным, — усмехнулся Капитан. — По моим данным, которым я сам боюсь верить. По моим данным… Инка, обещай до первых результатов, ни разу больше не сказать вслух слово «ужас».

— Чтобы я такое обещала!

— А по моим данным…

— Ладно, обещаю тебя лично не кошмарить. Давай.

— По моим данным, правда, пока только Ленинский район, наш отрыв — девять процентов. Скоро будут результаты по Центральному. В Слободе не проводился.

— Напомни, сколько было по Заречью?

— Разрыв в три процента. Но не с Батькой, а с коммунистом. И, хреновая явка, но это ты знаешь. Поправить можно, только если мобилизационный резерв успеет сработать.

— Боюсь экзет-пулов, — сказал Куклинс. — Не их самих, конечно, а те положительные эмоции, которые они провоцируют. Люди голосуют, а сказать о своем выборе стесняются, даже на условиях полной анонимности. Классические примеры: Жириновский в первой Думе — 1993 год и Лебедь на президентских 96-го. В случае с Жириком разрыв в городах, с повышенным самосознанием электората, достигал десяти процентов.

— Здесь не тот случай, — сказал Егорыч. — Да и вообще, народ скорее не постыдится, а испугается сказать, что голосовал не за Батьку.

— Твоими бы устами… Или наоборот: благодаря дебатам и ночным проектам Тараскина, Батька стал такой одиозной фигурой, что в любви к нему вслух уже никто не признается. Между тем, в таких городах, как Ирхайск, к поговорке про борозду и старого коня, относятся серьезно.

— А вот и Центральный подошел, — удовлетворенно сказал Капитан. — Так. Шесть. И опять черт знает какая явка. Инка, что там у твоих агитаторов, сериал с утра был, что ли?

— Это день такой, — ответила успокоившаяся Инка. — Все, у кого участок за городом, поехали на него с лопатой. — Ничего, здесь принято, до семи возвращаться. До десяти успеют.

Капитан подошел к Олегу, положил руку на плечо.

— Все равно, делать нечего. Давай, съездим еще раз в город, закупим продуктов.

— Шампанское для встречи «политического нового года»?

— Вот именно. Покупать шампанское уже можно. Я бы уже рискнул. Поехали.

На стене штаба появилось новое украшение: огромная, незаполненная таблица, с номерами участков и фамилиями кандидатов. Олег вспомнил архивный снимок времен Второй мировой, вроде бы из штаба английского ПВО: карта окрестностей Лондона, по которой медленно перемещаются картонные немецкие эскадрильи, а наперехват им так же медленно движутся картонные истребители. Оператор может быть и был бы рад ускорить движение своих, чтобы успели раньше, чем немцы достигнут Лондона, но нельзя: только точные данные.

Впрочем, подумал Олег, там первым сигналом о неудаче была бомба упавшая на штаб. Тут без этого.

Данные приходили с участков один за одним.

— Седьмой участок, Центральный район. Савушкин — 36, Назаренко — 30, Варенец — 19. Фомин — 7. Против всех — 8.

— Четвертый участок, Центральный район. Савушкин — 32, Назаренко — 28, Варенец — 20. Фомин — 10. Против всех — 10.

— Какой-то яблочный сад, твой четвертый участок, — сказал Куклинс Елковой.

— Второй участок, Ленинский район. Савушкин — 38, Назаренко — 29, Варенец — 17. Фомин — 9. Против всех — 7.

— Первый участок, Зареченский район. Савушкин — 36, Назаренко — 20, Варенец — 19. Фомин — 6. Против всех — 8.

— Третий участок, Центральный район. Савушкин — 32, Назаренко — 27, Варенец — 209. Фомин — 7. Против всех — 9.

— Белочка, это что же за х… происходит?

— Юрий Петрович, прекратите наконец! Я подчиняюсь только избиркому. И не материтесь при мне. Я во-первых, государственный человек, во-вторых — женщина.

— Слушай, ты, государственная женщина! Ты что, сколько от них получила? Ты же обещала. ОБЕЩАЛА!

— Ничего я не обещала. Это вы обещали, что пойдете вровень и просили чего-то «подрихтовать». Что подрихтовать, садиться из-за вас, что ли? По моим данным разрыв уже в шесть с половиной процентов.

— Белочка. Да я, твою…

…Самый обидный звук на свете — короткие гудки в трубке.

— Пришла Слобода, — сказал Гришин.

— Второй участок, слободской район. Савушкин — 29, Назаренко — 30, Варенец — 25. Фомин — 4. Против всех — 11.

— Третий участок, Слободской район. Савушкин — 28, Назаренко — 27, Варенец — 26. Фомин — 4. Против всех — 9.

— Первый участок, Слободского района. Савушкин — 31, Назаренко — 29, Варенец — 20, Фомин — 4. Против всех — 13.

— Смотри-ка, — заметил Капитан. — Мы и тут будем в маленьком плюсе.

Бесконечный документальный фильм, посвященный красотам окрестностям Ирхайска, прекратился.

— Уважаемые телезрители. Прямое включение из здания городской избирательной комиссии.

На экране показалась Белочкина. Она была бледна, хлопала глазами, учащенно дышала. Казалось, она боится открыть рот.

— Мы можем сообщить вам предварительные итоги подсчета голосов. По данным на один час тридцать минут Назаренко Юрий Петрович — 26,4 десятых процента. Савушкин Иван Дмитриевич, — 33,2 десятых процента. Варенец Николай Андреевич — 24,3 десятых процента. Фомин Леопольд Калистратович — 6,4 десятых процента. Против всех — 10,1 десятая процента. Таким образом, разрыв между основными конкурентами, составляет…

— А теперь, сказал Котелков. — Теперь шампанское!

Эпилог

— Как ты думаешь, нас можно назвать состоявшимися людьми?

— Это что, новый вариант застольного вопроса: «ты меня уважаешь?» Не знаю. Счастливыми людьми — можно.

Олег и Толик сидели в баре «Адмирал». Безденежные доны из редакции куда-то разошлись, и они остались вдвоем.

Первую неделю по возвращению домой, Олег провел неразлучно с Ксюшей. Они смотались на три дня в Финляндию, устроили интенсивный шопинг, посетили три ресторана. Теперь супруги отдыхали отдельно: Ксюша в вечернем чате, Олег — в «Адмирале».

— Позвонить надо, — сказал Толик. — Пошли в редакцию.

— Не, звони с моего. Я бросил на счет пятьдесят баксов, пока есть.

— Ну, лады. Гулять, так гулять. Я, кстати, Егорычу звоню.

— Здорово, спасибо, что напомнил. И мне есть кому позвонить.

— Здорово ребята. В Питере? Отлично. А я вот сейчас палатку ставлю. Думаешь, раз осень, так никакого туризма? Нет. Кстати, всем привет от Елковой и Гулина.

— Тарас, привет!

— Олег? Здорово. Погоди, сейчас мотор приглушу. Тут у меня небольшая байкерская тусовка. Парни крутые, ну, конечно, не такие, как наша команда. Дела? Все ОК. Пока, до новых рабочих встреч.

— Олег? Привет. Я сейчас в Ростове, на диагностике. Нет, все в порядке, рабочий день закончен. Так дома, в Кене и недели не побыл. Кстати, привет от Куклинса, я его вчера в Москве видел. И Галактионовича. Может, скоро встретимся.

— Таня, привет!

— Ой, Олег, как ты вовремя позвонил! Я только что из института пришла. Недавно у нас была инаугурация — теперь Савушкин настоящий мэр. Назаренко куда-то делся, сбежал. Ну, разве это важно. Как у тебя дела, Олег.

— Так, сказал Олег, после десятиминутного разговора с Татьяной. — Теперь бы еще Антону позвонить. А телефона — нет.

— У меня целый список мобильников. Может, есть мобильник этой Юли. Набирай.

Олег набрал номер.

— Алло. Это кто? Какой Олег? А, привет! Какое поздно, тут сейчас солнце вовсю светит. Где я? В Барселоне. Все замечательно. Может Антона дать? Он рядом.

— Олег, здравствуй. Все в порядке, море теплое, только я купаюсь лишь по ночам. Юлька меня сюда затащила, но я ее уже уговорил на Новый год в Питер съездить. Жди.

— Вроде бы всем позвонили, — сказал Олег. — И тут мобила запищала уже по своей инициативе.

— Здравствуй Олег.

— Здравствуйте Михаил Григорьевич.

— У тебя какие планы на остаток года. Слушай внимательно, это касается и тебя, и Анатолия. Но имей в виду, эта кампания может затянуться до января…

Михаил Карчик.

Примечания

1. В целях сохранения мира и межнациональной стабильности на Северном Кавказе, национальность не упоминается.

2. Екатеринбург.