СУПЕРМАРКЕТ - Сатоси АДЗУТИ

Отака плохо представлял, что надо делать с плачущей женщиной и как её успокаивать, поэтому чувствовал себя не в своей тарелке.

— Но только я в действительности ничего не видела. Там темно было. Зашёл Кодзима к ней в дом или нет, я не знаю. Но вообще в поздний час, да ещё когда у обоих такой настрой, ничего удивительного, если они… Вот я и сказала всем… — Голос Мотоко уже срывался.

Не зная, как себя вести в этой ситуации, Отака ждал, когда она успокоится. В глаза ему бросилось стоящее неподалёку здание с яркой лиловой неоновой рекламой. Это был лав-отель, дом свиданий в форме причудливого европейского замка[30]. Отака давно уже подумывал о том, чтобы закатиться с Мотоко в лав-отель. Сейчас эта мысль вдруг захватила его с новой силой.

— Ну ладно, хватит обсуждать других! Достаточно! — решительно сказал он.

Мотоко перестала рыдать, по ничего не ответила.

— Давай лучше подумаем о нас с тобой.

— Как это?

— А пойдём вон туда!

Мотоко посмотрела сквозь ветровое стекло на ослепительно сияющий неоновый контур лав-отеля в виде замка. В замешательстве, она не знала, что сказать. Ей было неловко, но ведь она заранее знала, что к этому придёт…

Машина тихонько покатила в направлении замка. Мотоко не говорила ни да ни нет.

Отака тоже молчал. Слегка увеличив скорость, машина въехала на пригорок и направилась к въезду во двор лав-отеля.

Хоригути был зол на всех.

Ну надо же! Она так почувствовала, глядя в спины Кодзимы и Ёсико! Да мыслимое ли дело на этом основании распускать слухи?! Вот уж правда, что женщины, как и дети, трудно поддаются воспитанию.

В тот вечер после закрытия магазина в Симо-Синдэне Хоригути, сидя в служебной машине, которая возвращалась в центральный офис, с гримасой отвращения на лице честил про себя весь женский род. Взглянув наконец в окно, он увидел, что они уже въехали в городок Сакурадани.

— Я, пожалуй, где-нибудь здесь выйду, — сказал он, попросив притормозить.

От этого места было недалеко до главной улицы Сакурадани, а там ещё десять минут ходьбы — и он дома. Однако, прежде чем идти восвояси, Хоригути намеревался где-нибудь заморить червячка. И выпить немного не помешает. Он редко пил в одиночку, но сегодня случай особый. В кои-то веки можно себе позволить чуток расслабиться.

Так куда бы пойти? Не так уж много заведений он знал в здешней округе. Перебрав в памяти несколько мест, Хоригути остановился на баре, куда его примерно год назад как-то пригласил заведующий этажом одежды Центрального Сугаи, который тоже жил в Сакурадани.

В баре, как он и предполагал, его никто не помнил.

— А я уже тут у вас бывал, — заметил он.

— Да? А с кем, позвольте спросить? — почтительно осведомилась хозяйка бара у сидящего за стойкой гостя.

— Какая разница с кем! Сегодня вот решил один выпить, сам по себе.

— Конечно, чувствуйте себя как дома!

Хозяйку такой посетитель вполне устраивал. Изобразив на лице профессиональную улыбку, она перешла к другому клиенту. Девицы-официантки, услышав этот диалог, тоже не приставали к гостю.

Он выпил три порции виски с содовой. Закусил арахисом и сырными крекерами. Оказалось, что в этом незнакомом баре, в непривычной обстановке, не так-то просто расслабиться.

«Уж лучше пойти домой и там напиться того же виски вволю», — подумал Хоригути. Он уже собрался уходить, когда в баре появился новый посетитель.

— Господин Сугаи! Кого мы видим! Давненько у нас не были!

Обернувшись на голос хозяйки, Хоригути увидел начальника по этажу Центрального Сугаи собственной персоной. На нём были джинсы и рубашка в обтяжку. Сугаи, как всегда, выглядел франтовато. За ним в дверях показался директор Центрального Манабэ.

Хоригути хотел было их окликнуть — развернуться на своём высоком табурете у стойки, подойти к сослуживцам и поприветствовать. Сами они пока на него внимания не обратили.

Между тем Сугаи и Манабэ уселись за столик на четверых за перегородкой, оба спиной к Хоригути. Таким образом оказавшийся совсем рядом Хоригути фактически упустил свой шанс поприветствовать сослуживцев естественным образом при их появлении, а теперь специально к ним подходить было вроде бы неловко.

«Выпить, что ли, ещё?» — подумал Хоригути и добавил к своим трём порциям двойной хайбол.

— Я вам лучше бутылку принесу, — сказала официантка, принимая заказ.

— Ладно, давай бутылку, — согласился Хоригути, хотя напиваться вовсе не собирался.

Манабэ и Сугаи между тем поставили на стол «именную» бутылку, которая, видимо, числилась за ними и хранилась в баре до их очередного прихода. Сдвинув головы, они о чём-то тихо беседовали. Хоригути несколько раз порывался их окликнуть, но момент был упущен. Судя по всему, у Сугаи с Манабэ разговор шёл серьёзный, протекавший в напряжённой атмосфере, и посторонний человек им был при этом совсем не нужен.

Хоригути вспомнил слова Мотоко: «Я просто нутром почувствовала, глядя на их спины, что их тянет друг к другу, прямо сгорают от любви».

Мотоко что?! Она и не такое может ляпнуть. Вот ведь дурацкие разговоры… «Сгорают от любви…» А ведь и в самом деле по ним видно, флюиды какие-то исходят…

Предаваясь таким раздумьям, Хоригути подлил виски в стакан. Если бы через час Манабэ и Сугаи не собрались уходить, Хоригути, наверное, вконец захмелел бы и свалился прямо под стойку. Когда он всё же выбрался из заведения на вечернюю улицу вслед за Манабэ и Сугаи, то почувствовал, как земля уходит из-под ног.

«Вот ведь дурацкие словечки… «Сгорают от любви»…»

Громко разговаривая сам с собой и чувствуя, как хмель понемногу выветривается, Хоригути шёл, осторожно ступая по асфальту, чтобы не упасть. Время от времени он произносил очередную тираду.

А всё-таки о чём же там шептались Манабэ и Сугаи? Содержания их беседы он не уловил, но вспомнил долетевшую до него чудную кличку: Ман. Это Сугаи так называл Манабэ. А тот называл Сугаи Гаи. Странные такие клички. Хоригути до сих пор представления не имел, что оба состоят в приятельских отношениях и так обращаются друг к другу.

4

Часов в шесть вечера в день открытия супермаркета в Симо-Синдэне управляющий Итимура в сопровождении координатора торговой сети Конно без всякого предупреждения заявился в Центральный. Зайдя в кабинет директора, Итимура велел Манабэ вызвать начальника по этажу Сугаи. Пять минут спустя тот пришёл. Как только за спиной Сугаи захлопнулась дверь, Итимура, до того грузно сидевший в кресле, поднялся со своего места. Его громадная фигура возвышалась в самом центре комнаты. Остальные трое стояли вокруг него.

— Тебя, Манабэ, я попрошу с завтрашнего дня на некоторое время отправиться в наш филиал в Кувабару, — сказал Итимура тихим голосом, в котором слышались металлические нотки.

Манабэ молча вопросительно посмотрел на управляющего.

— Тамошний директор Танигути заболел, сейчас лежит в больнице. Так ты его там подмени.

Манабэ понял, что имеет в виду Итимура. Он слышал, что директор Танигути дня три назад попал в автомобильную аварию — его машину сзади ударила другая машина на шоссе — и теперь лежал с тяжёлыми нарушениями рефлекторных функций. Поговаривали, что Танигути может вообще на работу не вернуться. Значит, теперь Манабэ приказано заменить Танигути на время его отсутствия…

— А за Центральным пока что присмотрит старшин менеджер Конно. Так что я тебя попрошу срочно, сегодня же, отсюда переехать. А с завтрашнего дня выходишь на службу в Кувабаре.

— Так не получится. Не могу же я прямо сейчас с бухты барахты освободить свой кабинет.

— Да я же не требую, чтобы ты отсюда вообще выезжал. Сейчас главное, чтобы ничего не мешало предстоящей товарной ревизии. А ты как был директором Центрального, так пока и остаёшься.

Чувствовалось, что в слово «пока» Итимура вкладывает особый смысл. Можно было понять и так: «В конце концов ты тут директором не будешь!»

Вот это был сюрприз так сюрприз. Подобного Манабэ никак не ожидал. Центральный и супермаркет в Кувабаре вроде бы принадлежали к одной сети, но при этом отличались друг от друга, как небо и земля. Если Центральный был огромным головным магазином, представлявшим фирму «Исиэй-стор», то филиал в Кувабаре — стареньким магазином торговой площадью меньше сотни цубо. Если директора Центрального переводили в Кувабару, это означало большое понижение. Даже если речь шла о том, чтобы заменить на время выбывшего по болезни директора тамошнего магазина, всё равно это было ненормально.

— Сугаи, — обратился Итимура к начальнику по этажу, — а тебя я с завтрашнего дня перевожу в центральный офис в сектор одежды.

— Слушаюсь, — вежливо ответил Сугаи тихим голосом. Однако глаза его при этом горели какой-то необычайной откровенной ненавистью.