Естественный отбор - Максим Милованов

– Садись в «девятку», – скомандовал он. – Да не за руль…

Когда они отъехали от оставленной на обочине милицейской машины, девушка осмелилась заговорить:

– А зачем мы привезли их сюда?

– Мы привезли их сюда затем, чтобы нас не смогли вычислить менты.

– А теперь они не смогут нас вычислить?

– Они не знают, где произошло убийство, – пояснил водитель.

– А если бы знали?…

– А если бы знали, то без труда сообразили, откуда в половине второго ночи ехала самая последняя остановленная их коллегами машина… Ведь место, где нас остановили, находится буквально в трехстах метрах от «Иллюминатора».

– Понятно, – кивнула Мотылесса. – А откуда у тебя пистолет?

– Из кармана.

– А…

– Больше никаких вопросов, – резким тоном оборвал ее Никита.

Ира умолкла.

То, что сегодня произошло, до сих пор казалось ей сном. Мотылесса вовсе не отличалась чувствительностью. Ирина привыкла ко многому. Она видела много изощренных развратников, злобных психопатов, мелких воришек, шантажистов и привыкла относиться к ним со свойственной людям ее профессии индифферентностью. Но убийство! Убить двух человек, не моргнув глазом, – такое не укладывалось в ее голове. И тут Иру посетила еще более ужасная мысль: если Никита, шестерка дяди Левы, – такой хладнокровный убийца, то каким должен быть сам шеф?…

Валентина Андреевна Глушенкова видела своего друга Анатолия в таком расстроенном состоянии нечасто. Он выглядел так, будто на нем более суток воду возили. Когда Толя, оторвавшись от лежащих на его столе дел, поднял на нее побледневшее, осунувшееся лицо, Валентина Андреевна решила, что его надо непременно отпаивать свежим чаем.

– Что с тобой, Толя?

– С четырех утра на ногах, – коротко пояснил хозяин кабинет.

– А что случилось?

– Убийство… И меня вызвали на это убийство потому, что двое убитых работников ГИБДД были застрелены человеком, которого именно я объявил в розыск.

– Ты имеешь в виду нашу темную личность на красной «девятке»? – догадалась Валентина Андреевна.

– Да.

– А откуда известно, что убийцей был именно он? Есть свидетели?

– Свидетелей нет, – покачал головой Анатолий. – Машину с убитыми вообще нашли черт знает где, совершенно не в том районе, где несли службу сержант Зайцев и ефрейтор Глоткин. Однако в машине имелся «журнал учета и регистрации правонарушений», в котором дисциплинированный ефрейтор сделал свою последнюю запись следующего содержания… – Анатолий вынул из верхнего ящика стола изъятый с места происшествий журнал учета и, открыв его на нужной странице, протянул Глушенковой.

– «1 час 45 минут. Кр. девятка. Номер У862НО. Превышение скорости», – прочитала Валентина Андреевна.

– Вот так-то, – вздохнул Анатолий, возвращая журнал на место.

– А может, убийство произошло после?

– Вряд ли. Слишком много совпадений. Во-первых, смерть милиционеров, по заключению экспертов, наступила примерно в то время, когда сделана отметка в журнале. Во-вторых, в том же районе вскоре обнаружена и красная «девятка» с записанным в журнале номером. И в «девятке» этой наблюдалась весьма странная картина: повсюду разбросан табак, а отпечатки пальцев стерты с необыкновенной тщательностью. Были обработаны даже те места, о которых дилетант наверняка от волнения никогда бы не вспомнил. Например – рычаг регулировки наклона сидений и внутренняя поверхность крышки капота…

– Ты хочешь сказать, что человек, с которым разъезжала на машине Ира Малахова, – профессиональный убийца?

– Именно! – подтвердил Анатолий. – Для того чтобы уложить двух человек, вооруженных автоматами и закованных в бронежилеты, ему понадобилось всего два выстрела из маленького пистолетика ППС калибра 5,45. Выстрелы сделаны в голову, причем не в упор, а на значительном расстоянии, так как в районе входных отверстий обеих пуль экспертами не обнаружено никаких следов от пороховых газов.

– Да, – вынуждена была согласиться Валентина Андреевна. – Похоже, что мы столкнулись с профессионалом. Но что ему нужно от четырнадцатилетней девочки? Да и жива ли она вообще?…

– Ты все о своем, – грустно улыбнулся Анатолий. – А мне больно, что из-за розыска какой-то проститутки погибли двое молодых, только начинающих самостоятельную жизнь парней. И в их смерти отчасти виноваты мы с тобой…

– Какой-то проститутки, – раздумчиво повторила Глушенкова. – Ты не думаешь о том, что она такой же человек, как и два погибших милиционера?… У нее так же, как и у них, имелись свои виды на жизнь, пусть и не такие, как нам с тобой хотелось бы. Мы собирались выручить ее из беды…

– А что, если она ни в какую беду не попадала? Что, если она была и есть заодно с убийцей?

– Ты хоть сам в это веришь?

– Не очень. Но в жизни бывает всякое.

– Бывает, – согласилась Валентина Андреевна. – Что собираешься предпринять?

– Набор мероприятий типичен для подобных случаев, – ответил Анатолий. – Составление фоторобота, отработка архивов на предмет схожих с фотороботом физиономий… То обстоятельство, что убийца так старательно уничтожал отпечатки пальцев, дает повод надеяться, что он уже где-то раньше засветился и что у нас в картотеке имеются его фотографии. Может, по уголовным делам, а может, по военным…

– Думаешь, мы имеем дело с бывшим или действующим работником спецслужб? – удивилась коллега.

– Очень даже может быть. Мне дали трех помощников. В ближайшее время нужно выяснить личность этого мерзавца, а там видно будет.

– А я пообщаюсь еще раз со всеми подростками, кому довелось видеть его и Мотылессу. Может, смогу вытянуть из свидетелей что-то новое…

– Попробуй, – согласился Анатолий. – Учти, важной может оказаться всякая мелочь, любая деталь.

– Не волнуйся. Мы отыщем его, обязательно отыщем. И не вини себя. В том, что погибли двое наших ребят, нет твоей вины. Если уж на то пошло, то виновата в этом я. Именно мне пришла в голову мысль каким угодно способом задержать водителя красной «девятки». Ты лишь придумал, как это сделать!

– Эх, и успокоила же ты меня, – тяжело вздохнул Анатолий.

Мотылесса впервые видела дядю Лева в таком гневе за все время их знакомства. Обычно сдержанный и учтивый в обращении с нею и Никитой он рвал и метал.

– Идиот! Какой же ты идиот! Зачем ты это сделал? Зачем? – брызгая слюной, яростно вопил дядя Лева.

– У меня не было другого выхода, – оборонялся Никита.

– Как это не было выхода?! Да у тебя был целый вагон этих выходов! Ты мог отбрехаться, откупиться, просто-напросто удрать наконец! Но ты вместо этого решил сыграть в ковбоя!… Сыграл! Молодец! Теперь вся милиция и спецура стоит на ушах, разыскивая твой слащавый фейс. И будь уверен, рано или поздно они до тебя доберутся!

– Меня никто не мог видеть, – отбивался Никита. – Кроме нее, конечно, – многозначительно добавил он.

Мотылесса, услышав это, помертвела. Она поняла, что часы ее жизни сочтены. Если не убьют сейчас, то все равно ей не на что рассчитывать. С ней могут расправиться в любую минуту. После того как Никита отъехал от милицейской «Волги» с двумя трупами в багажнике, она не переставала обдумывать план своего побега… Но Никита, похоже, догадался, о чем она думает. Когда они вышли из машины, он крепко схватил ее и буквально втащил в подъезд.

– Хорошо хоть девчонку оставил в живых! – между тем продолжал яриться дядя Лева. – Как у тебя хватило ума сделать это – не представляю!

– Не надо сгущать краски! Я не настолько туп. И, между прочим, могу обидеться…

– Да что ты говоришь! Обидеться! И что, интересно, ты сделаешь – застрелишь и меня заодно? Так стреляй поскорее! А потом иди и зарабатывай себе на жизнь самостоятельно. Промышляй тупорылыми налетами да гоп-стопами, как ты делал это до того, как я подобрал тебя, кретина!…

Никита поиграл желваками, но ничего не ответил.

– Давай, вспоминай, где ты мог наследить? – спросил дядя Лева.

– Я же говорю – меня никто не мог видеть!

– Я не о стрельбе по милиционерам говорю! Я спрашиваю, где ты мог наследить до этого?

– Нигде, – уверенно заявил Никита.

– Ну, как же «нигде»! – вышел из себя дядя Лева. Ире казалось, его громовый голос разносится по всему дому. – Ты же мне сказал, что тот ефрейтор попросил сержанта обратить внимание на номер машины. Значит, с машиной было что-то не так! Может, ты в какую аварию залетал!

– Нет.

– Может, сбил кого?

– Нет…

– Может, правила сильно нарушил, а кто-то заметил это и настучал на тебя?

– Не думаю…

– Но тогда какого черта на тебя ни с того ни с сего наставили автомат и потребовали выйти из машины?

– Ну я же сказал – не знаю! Не знаю! – закричал в ответ Никита.

После этого всплеска эмоций в помещении повисла тишина. Крикуны разбежались по своим углам: старший к кофейнику, чтобы заварить кофе, а младший подошел к окну, чтобы вспомнить, где он мог попасться на милицейскую заметку. Никита яростно потер лоб. Но ничего путного ему в голову не приходило.