Золотое королевство - Сьюзен Виггз

– Почему ты не сказал мне этого раньше?

– Мы ведь уже давно друг другу ничего не рассказываем, разве ты не заметила?

Против своей воли Энни разочарованно вздохнула. Эван слегка прикоснулся к ней, желая успокоить.

– Это было долгое путешествие, Энни. Давай хоть на время заключим перемирие.

Они надолго замолчали, но девушка не переставала украдкой следить за ним. Мерцающее пламя отбрасывало на его решительное лицо и крепкое тело неверные блики. Ее первоначальная усталость переросла в отчаянное желание подвинуться к нему и прижаться всем телом. Но она, подавив желание, осталась стоять как вкопанная.

– Ты из-за этих людей стал пиратом? – наконец спросила девушка.

– Несколько лет назад на город обрушились голод и чума. Те, кто выжил, уже не могли платить высокие налоги.

– Поэтому ты вызвался искать богатства на море.

– Да, эта задача выпала мне.

– И ты преуспел.

– Неужели, Энни, тебя оскорбляет, что испанское золото оплачивает уэльские налоги и кормит людей Кэроу?

– Ну конечно же нет! – словно оправдываясь, воскликнула она. – Но разве Англия такая бедная страна, что человек должен стать вором, чтобы иыжить?

– Это не Англия. Это Уэльс.

Они снова замолчали, прислушиваясь к потрескиванию поленьев в камине. На кухне Энтони собирал на стол.

– Посмотри, у тебя ноги промокли, – сказал Эван.

Энни кивнула. Она умудрилась стать в лужу во дворе.

– Сейчас высохнут.

Эван подвинул к камину круглый табурет.

– Садись и снимай ботинки.

Девушка села и озябшими пальцами принялась неловко развязывать шнурки.

– Ах, Энни, – выдохнул Эван и опустился рядом с ней на колени.

Он снял с нее ботинки и шерстяные носки и своими большими теплыми руками начал медленно растирать ее голые озябшие ступни, разгоняя в них кровь.

Энни сидела не шелохнувшись, полагая, что взорвется, если осмелится хотя бы дышать. Каким-то образом Эван превратил согревание ног почти в греховную близость.

Эван тоже почувствовал это. Когда он поднял к ней лицо, она прочла в его глазах жгучее желание. Девушка не знала, чего хочется ей самой: убежать или броситься в его объятия.

Эван сам принял решение. Прижав ее ступни к своей груди, он опустился на колени и прильнул к ее рту. Его губы были прохладными и пахли ветром и морским воздухом. Их легкое прикосновение было для нее подобно разряду молнии. Оно пробудило в ней давно подавленные чувства, вызвав страстное желание.

Из груди у нее вырвался стон, и она зарылась пальцами в черный шелк его волос. Его язык проник ей в рот. Он легонько куснул ее губу. Энни прильнула к нему, оглушенная и завороженная, той бурей, которая поднялась в ней. Вкус его губ и запах тела будоражили ее. Его нежность удивляла. Нерешительно она коснулась его языка своим и почувствовала теплый всплеск пугающей близости.

Издав тихий стон, Эван отстранился, но еще продолжал держать ее за плечи.

В глазах его мелькнула тень испуга.

– Прости, – прошептал он, стиснув зубы. – Я не должен был делать это.

Почувствовав обиду, она освободилась от него и опустила ноги на пол.

– А почему сделал?

Он с силой упер ладони в свои колени:

– Потому что ты искушаешь меня, Энни. Ты смела и отважна, у тебя острый ум, и я хочу тебя с тех самых пор, как поцеловал в первый раз.

Эти слова хором ангелов пропели у нее в голове, развеяв все прежние сомнения.

– Тогда… почему ты остановился?

Эван криво усмехнулся:

– Ты – принцесса королевской крови, а я – простой уэльский корсар.

На это у нее не было ответа.

Резкий стук в дверь напугал обоих. В комнату пошел юноша в зеленой вышитой куртке.

Эван вскочил на ноги. Энни показалось, что пнезапно похолодело, таким ледяным и гневным был взгляд, которым Эван одарил вошедшего высокого, стройного парня.

– Не припоминаю, чтобы приглашал тебя, Кендрик, – негостеприимно произнес он.

Тот пожал плечами и потопал ногами. На полу остались куски грязи.

– Меня послал лорд Оуэн. Ты должен немедленно привезти свою гостью в замок.

У Эвана от ярости запылали уши.

– Да? И чего же его сиятельство хочет от меня и моей гостьи?

Кендрик развел руками:

– Слугам не полагается задавать вопросы, поэтому не спрашивай.

Из кухни вышел Энтони и остановился в дверях. От страха лицо его побледнело и черты его напряглись.

«Что могло так напугать его? – подумала Энни. – Приглашение или отказ Эвана повиноваться?»

Эван тоже взглянул на Энтони. Несмотря на слепоту, его отец как будто почувствовал смятение, поднявшееся в душе сына. Решение, похоже, было принято обоими мужчинами.

– Мы немедленно придем, – сухо сказал Эван.

Когда они пересекали внутренний двор замка, Энни приходилось почти бежать в больших, не по размеру, ботинках и толстых шерстяных носках, чтобы успевать за широко шагавшим, разгневанным Эваном.

Он слышал ее учащенное дыхание, но не мог идти медленнее.

– Эван, ответь мне, что-может быть нужно от нас лорду Оуэну? Ведь он не может знать…

– Конечно, нет. Без сомнения. Он хочет другого: получить свою долю сокровищ до того, как от них ничего не останется.

Эван знал, что дело могло быть и не в этом, но не хотел сообщать Энни о своей старой вражде с Оуэном. Он не мог спокойно думать о том, что лорд легко получит то, ради чего он, Эван, рисковал жизнью. Но у него не было выбора.

– По-моему, это имеет какое-то отношение к тому великолепному кораблю в бухте, – сказала Энни.

Проклятие! Неужели ничто и никогда не ускользает от внимания этой женщины? Эван тоже думал о том корабле. Он явно принадлежал дворянину. Уже этого было достаточно, чтобы вызвать у Эвана подозрения.

– Возможно.

– Объясни мне, почему королева казнила его отца.

Эван остановился и повернулся к девушке:

– Он представлял угрозу ее власти. Чтобы сберечь собственную шкуру, Оуэн теперь заискивает перед королевой, но никогда не простит ее. Поэтому будь с ним осторожна, Энни. Следи за тем, что говоришь Оуэну Перроту.

У нее перехватило горло и румянец сошел с лица.

– Можешь не сомневаться во мне.

Они подошли к огромной окованной железом двери, ведущей в залу. Эван положил руку на щеколду. На него обрушилась целая буря воспоминаний, пробудив былое ощущение страха и безысходности.

Усилием воли он отогнал их прочь. Ни в коем случае нельзя было превращаться в того беззащитного парнишку, который когда-то жил в замке. Иначе он пропал. Придав лицу безразличное выражение, он широко открыл дверь, пропустил вперед Энни и вошел следом. С громким стуком дверь захлопнулась.

Энни застыла на месте, увидев сводчатые потолки, буйство красок шпалер и занавесей, закрывавших стены, длинные столы, ломившиеся от бесчисленного количества блюд. С полдюжины лоснящихся от сытости человек уставились на них.