Великий и Чёрный Инквизитор - Алексей Завальнюк

– Любимый, как ты себя чувствуешь? – спросила Лита массируя мне плечи.

– Сладко как никогда в жизни, – искренне ответил я. И ведь я не соврал, предвкушая возвращение Матери, я не обращал особого внимания на боль терзающую меня.

– Экзель, с тобой точно всё хорошо? Я знаю, ты не любишь особенно проявлять свои чувства, но стыдиться их тоже не стоит. Смерть матери большая трагедия, уж поверь мне.

– Лита, смерть моей матери больше не волнует. Всё хорошо. – Я поймал возмущенный взгляд Литы, но прежде чем она сказала мне что-нибудь гневное, я вызвал из памяти своё сновидение и спроецировал его Лите.

Лита молчала. Такого рода контакт всегда требует определённого времени для осмысливания.

– Экзель, а ты уверен, что это не ловушка? – Лита сосредоточено посмотрела мне в глаза. – Я понимаю, она сказала тебе то, что не мог знать посторонний, но если Некрономикон?

– Я тоже об этом подумал, Лита. Знаешь в моей Жизни был только один по настоящему яркий сон, он спас мне жизнь если помнишь. Интуиция подсказывает мне, что это правда. Моя мать жива и направляется сюда.

Лита пожала плечами. За это время она успела научиться мне доверять, поэтому разговор по этому поводу прекратился довольно быстро.

Я взял банные принадлежности и отправился в умывальню. Мне повезло, в умывальне находилась большая часть мужской компании.

Друзья по моему лицу поняли, что мне требуется одиночество, или хотя бы просто молчание, поэтому никто не лез со словами утешения.

Вымывшись и одевшись мы отправились прямиком в трапезную. С недавних пор Керин позволил нам не дожидаясь его отправляться на завтрак и обед.

Однако перед самыми дверями мы столкнулись с Керином.

– Доброе утро, ученики. Все занятия на сегодня отменены. После завтрака собираемся в аудитории Крисстаса. Именно там пройдёт поминальная служба в честь Амиладжар Джемал.

Завтрак прошёл в гробовом молчании. Это вполне меня устраивало. Керин печально поглядывал на меня, это сильно нервировало. К тому же завтрак был безнадёжно испорчен, когда зазвонил первый колокол.

Летом окна трапезной были распахнуты настежь, и хотя мы не могли видеть собор святого Эркхаэля, его огромные колокола не услышать было невозможно.

В нашей славной столице, сиречь Имелхароне колокольнями была снабжена каждая церковь и каждый Орден Магии, но самые большие колокола находились только в пяти местах. В Императорском Дворце, в Соборе Эркхаэля, в нашем Ордене, в Ордене Эмиссаров служителей Огня и в здании Городского Совета.

Хабек не солгал, в тот день колокола звонили по всей империи. Они звонили в церквях и школах, в Орденах и военных гарнизонах, где были оборудованы системы оповещения и звонили они с самого утра и до позднего вечера.

– Траур объявлен по всей империи, Экзель. Нет сейчас города или деревни в которой не стало бы известно о гибели твоей матери. Я думаю, она бы гордилась.

– Я думаю она гордиться, наставник, – я грустно улыбнулся про, себя хохоча представляя их рожи когда она вернётся сюда.

После довольно сытной трапезы мы отправились в аудиторию Крисстаса. Да-с, скажу я вам… по моему даже перед испытанием в его аудитории не собиралось столько народу. Все места были заняты учениками всех групп, Инквизиторами разных рангов которые смогли сегодня приехать, а также гостями из некоторых Орденов, которые были связаны с моей матерью.

Мы занял мечта где-то в третьем ряду. Мои друзья сели вокруг меня таким странным образом, словно пытались закрыть меня от возможного удара.

Инквизиторы проявили редкостное радушие, помогая гостям занять свои места, пропуская вперёд младших послушников которых пригласил сам Лидер Хабек, хотя, как правило Инквизиторы высокого ранга были очень холодными и чёрствыми людьми.

Как только все присутствующие расселись по своим местам и угомонились, магические кристаллы дававшие свет погасли.

Квентиарос Крисстас появился как всегда быстро и почти незаметно. Вспышка ярко фиолетового пламени и вот он уже стоит за кафедрой мрачно поглядывая на собравшихся. Я мог понять причины дурного настроения моего учителя. Он всё же был честолюбив, а сейчас его аудиторию посетило огромное количество народу, которые в обычное время вряд ли рискнули бы проделать такой фокус.

– Добро пожаловать в Орден, дорогие гости. Очень приятно видеть всех вас, особенно вас, Эмиссар Эристах, – молодая женщина в чёрном, местами потёртом балахоне едва заметно кивнула. – Печально только то, что нас всех собрала здесь великая скорбь. Я предоставляю слово Лидеру Ордена Великой Инквизиции Равновесия, Хабеку Могучему.

Крисстас плавно ушёл в тень, а его место за кафедрой занял Хабек. По толпе пронёсся удивлённый вздох. Всегдашний парадный красный шёлковый камзол Лидера уступил место чёрному траурному одеянию с алой лентой через плечо. Хабек знал, как взбудоражить толпу. В дни величайшего траура, будь то война или гибель его величества, все члены Конклава повязывали на плечо траурную ленту, но никто и никогда не снимал красные одежды.

– Приветствую вас, дамы и господа, и вас, юные ученики. Кто-то из вас прибыл почувствовав зов, кого-то я попросил приехать лично. Но среди вас есть те, кто ещё не знает о сложившейся трагедии. Я вижу на лицах многих из вас удивление, вам не привычно видеть мои одежды такими, но в моих глазах это лишь пустяк. Человек в честь которого звонят траурные колокола достоин и больших почестей.

Как я уже рассказывал, Лидер Хабек обладал просто невероятной Харизмой, каждое слово проникало в самую душу вызывая бурю разнообразнейших эмоций.

– Вчера утром, в это же самое время мне принесли ужасную новость. Седьмая Дивизия была уничтожена при попытке захватить Саргастор, крепость Князя Небилума. Командир дивизии, Аркил Амиладжар Джемал сражалась до конца, никогда ещё враги не несли такие огромные потери. Однако эта вылазка не прошла даром, Амиладжар Джемал погибла в последнем сражении и траурные колокола сегодня возвещают об этом.

Кто-то ахнул, кто-то задумался. Инквизиторы первого ранга стали тревожно перешёптываться. Хабек же подождал когда новость дойдёт до самых глухих умов и ушей и продолжил толкать речь.

– Многие из вас помнят начало этой войны. После окончания столетней войны боги Хаоса нанесли последний удар, который оказался самым страшным. Они подняли мёртвых и двинули против нас орды Нежити. Вспомните, двадцать лет назад вы не могли без страха выйти за пределы городов в которых вы жили, Нежить бесчинствовала повсюду. Так продолжалось пять лет, пока в битву не вступила она. Вспомните, сколько людских жизней Она спасла!

Да, речь Хабека оказывала на людей какое-то странное влияние. Он воспевал её доблесть, воспевал отвагу и воспел её смерть. Инквизиторы сидели сжимая кулаки, Маги и Эмиссары смахивали слёзы. Я же слушал в пол уха, пока Хабек не перешёл к делу.

– Мы понесли огромные потери. Пятьсот отборных и хорошо обученных Инквизиторов, наших с вами товарищей и братьев по оружию, погибло в бою, а их тела гниют в подземелье Саргастора. Но я не собираюсь сдаваться и отступать. Довольно я слушал мелких просьб и вникал в дрязги Конклава! Завтра с утра я обращусь к самому Императору и попрошу его о поддержке. Мы соберем железный кулак из отборных воинов его величества Императора и Наказующих нашего Ордена и двинем его на Саргастор. Эту войну нужно закончить немедленно, пока у нас ещё есть время. Через несколько месяцев Саргастор полностью возместит свои потери, а вот тогда будет жарко, очень жарко, уверяю вас. Мы должны быстро, я повторяю, Быстро нанести удар и уничтожить подземные гнёзда захватив то, с помощью чего Нежить до сих пор засоряет наш мир. Конклав не будет кидать клич, но если Магические школы или Ордена Эмиссаров захотят поучаствовать и помочь Ордену, это не будет забыто в будущем. Сегодня я говорю это во всеуслышанье, чтобы потом никто не говорил, что Лидер Конклава лжец, или хитрая змея. Все кто хочет узнать подробности предстоящей операции сегодня вечером приглашается в зал городского совета, там будет объявлено решение. Я закончил!

После столь пламенной речи началась траурная церемония. Инквизиторы и младшие посвященные других школ встали на колени и затянули траурную песню. Ученики Ордена закрыв глаза начали читать молитву. А я наблюдая за ними вдруг тихонько засмеялся: – Интересно, а чтобы они сейчас почувствовали, знай они, что моя мать Жива?

– Что-что? Экзель, что ты сейчас сказал? – переспросил Нильсен, к нему потянулись мои друзья. Они услышали.

– Ладно, только тихо, – я медленно закрыл глаза и спроецировал на них свой сон как и на Литу утром.

– Экзель, а если это ловушка? – осторожно поинтересовался Рагнор.

– Возможно, брат, возможно. Сегодня ночью увидим. Хотя у меня есть ощущение, что моя мать придёт и это будет именно она, а не бездушная кукла.