Публичное одиночество - Никита Михалков

То, что сейчас происходит – это тоже очень важный, медленный процесс… Главное, чтобы все это делалось без тяжкого звероподобного рвения, по милости Божией.

Какой следующий шаг тогда Вы могли бы прогнозировать в сближении Русской Православной Церкви и других?

Я не берусь даже оценивать этого или прогнозировать. Потому что, в общем, для этого существует очень много разных привходящих обстоятельств, в которых я не настолько разбираюсь, чтобы я мог об этом судить.

Я вообще стараюсь говорить о том, что, мне кажется, я понимаю.

Ваши чувства сегодня, совсем кратко, что Вы чувствуете?

Счастье, счастье, счастье.

То есть Вы в Свято-Донском монастыре стояли как полностью счастливый человек?

Вы понимаете, я не мог спрятать улыбки. Вот что меня поразило самого… Улыбки. Ни печали, ни скорби, ни пафоса. Улыбки!

Господи, случилось, случилось!.. (V, 20)

(2006)

Реплика: Все эти перезахоронения Деникина и Ильина дурно пахнут…

Когда Вы говорите, что это дурно пахнет, то это фигура речи. Она может быть очень хороша, но как фигура речи только. А по сути – это малокрасиво; потому что надо иметь в виду, что через несколько лет та могила в Швейцарии, в которой лежал Ильин, должна была стать безымянной, поскольку кончалась аренда, и мы спасли это имя и этот прах, перенеся его в Россию.

За это нужно поклониться тем, кто это сделал…

И когда Вы так яростно и зло говорите о Деникине, обвиняя его во всех смертных грехах, то надо помнить, что он исполнял присягу, данную Отечеству.

Он не давал присягу стрелять в собственный народ!

Обвинять Деникина в том, что он стрелял в собственный народ, – несправедливо. Но неужели Вы думаете, что я встану сейчас на ваши рельсы и буду рассказывать сейчас про преступления Бела Куна, Землячки, про тысячи утопленных русских офицеров, явившихся с повинной, когда они пришли в Крыму, сдали оружие и им гарантировали жизнь, а потом их сотнями и тысячами топили в баржах.

Вы же не хотите, чтобы я Вам это рассказывал, правильно?

Я Вам и не буду этого рассказывать, потому что система перечислительных доводов, она очень выгодна и очень демагогична… Я Вам могу сказать только одно: было бы чрезвычайно наивно, если бы кто-нибудь, и я в том числе, пытались вернуть страну в то время.

Это нереально, это невозможно. Но никто из нас не может считать себя ни талантливее и глубже, чем Достоевский, ни храбрей, чем Дмитрий Донской, ни более проницательным, чем Лев Толстой, и тем не менее они жили в той системе координат, которая была разрушена в 1917 году и которую Вы сегодня поносите и ненавидите. (V, 22)

ДЕНЬ НАРОДНОГО ЕДИНСТВА

(2006)

4 ноября возникло новое русское государство. Мы перестали быть населением, мы стали нацией, перестали быть территорией, стали государством.

Мне кажется, что знаковость этого праздника заключается в том, что мы как государство поддерживаем идею эволюционного развития.

Эволюция развития страны намного важнее и безопаснее и глубже, а самое главное, перспективнее, чем революция, результаты которой мы видели и до сих пор видим. (XV, 35)

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

(2012)

Интервьюер: Какой самый запоминающийся подарок Вам дарили на день рождения?

Пони. У меня есть лошади, и товарищи, зная о моей любви к лошадям, решили подарить мне пони. Первое, что я испытал – ужас, потому что не знал, что с ним делать. А потом нашли применение – сейчас на нем катаются окрестные дети.

Но как подарок, поверьте, это было сногсшибательно.

Что Вы включили в ваш wish-лист подарков на день рождения?

Вы знаете, как на духу говорю, встретить день рождения на съемочной площадке, в работе. Это самый желанный подарок. Можно получать богатые, дорогие, во всех смыслах, подарки, но для меня самое большое счастье – встречать день рождения со съемочной группой, когда люди день работают, а потом отдыхают, а не когда день рождения превращается в славословие и бесконечную череду тостов. Работа для меня, существование в том мире, который мы создаем, – это самый большой подарок в день рождения.

Как, на ваш взгляд, прошел день рождения сегодня?

Он прошел очень трогательно. Во-первых, группа замечательно поздравила, причем видно, что они готовились, это все скрывалось, получилось очень искренне. Я себя почувствовал, как в годы студенческой жизни. А во-вторых, сегодняшний день прошел хорошо еще и потому, что было солнце, и мы сняли большую сцену. Вот такой вот подарок от природы. (I, 162)

ДЕНЬГИ

(1992)

Я люблю деньги. Очень. Они нужны мне.

Я никому не хочу доставить удовольствия тем, что я чего-то не могу.

Но деньги – скучно повторять – не самоцель.

Они мне нужны для благосостояния Студии, для того, чтобы кто-то, кто с тобой стал работать, потом продлил контракт, а расставшись – вернулся. (I, 45)

(1999)

Интервьюер: Вы большое значение отводите в жизни деньгам? Большое.

Мне очень нужны деньги, и я люблю деньги. Но мне не безразлично, каким образом они мне достались. (II, 31)

(2002)

Конечно, деньги для меня имеют большое значение. Это моя свобода, моя независимость.

Однако… я никогда никому никаких платных услуг не оказывал, никаких «откатов» не давал и очень горжусь тем, что никто не может меня потрепать по щеке, дескать, мол: «Знаем, все одним миром мазаны»… (I, 87)

(2011)

Интервьюер: Вы человек состоятельный. Но не все проходят проверку большими деньгами… Вас они не заставили изменить себе?

Я люблю деньги, но они мною не владеют. Не деньги портят человека, а отношение к ним. Никогда не жил бедно, но цену деньгам знал всегда. Хотя, конечно, были моменты, когда не хватало. Например, как-то ушел из дома и жил у Сережи Никоненко. Тогда, вне зависимости от того, кто сколько зарабатывал, все деньги складывали в общий котел, «под тарелку»… (XV, 52)

Дармовые деньги (2000)

Я постоянно работал и работаю и, в отличие от многих, никогда не имел дармовых денег, не кормился от золота, нефти и газа.

Интервьюер: Вот этого Вам говорить не следовало.

Почему?

Потому что теперь мой черед напоминать.

О чем?

О Викторе Черномырдине и его движении «Наш дом – Россия», любовь к которым у Вас была, скажем так, не вполне бескорыстна. Сколько Вам тогда Виктор Степанович отстегнул на «Сибирского цирюльника» за присягу НДР?