Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии - Сборник статей

217

Несмотря на то, что мотив вещих снов был весьма распространен в классической греческой драме, содержание сновидения в рассматриваемом произведении предполагает его иудейский, а не греческий смысловой контекст. Об использовании мотива сновидения в греческой драме в связи с Эксагоге, см.: Starobinski-Safran, «Un poete judeo-hellenistique: Ezechiel le Tragique,» 216-24; Jacobson, «Mysticism and Apocalyptic in Ezekiel’s Exagoge,» 273-93; Holladay, Fragments, 2.437.

218

См., к примеру, 1 Енох 17–18.

219

Образ божественного престола на вершине горы много раз упоминается в Книге стражей, например, в 1 Енох 18:6–8 «И я пошел далее к югу, который горит день и ночь, – туда, где находятся семь гор из драгоценных камней… Средняя же, достигавшая до неба, как престол Божий, была из алебастра, и вершина престола из сапфира»; 1 Енох 24:3 «И седьмая гора была между ними; в своей же вершине они все были подобны тронному седалищу, которое было окружено благовонными деревьями»; 1 Енох 25:3 «И он отвечал мне, говоря: «Эта высокая гора, которую ты видел и вершина которой подобна престолу Господа, есть Его престол, где воссядет Святый и Великий, Господь Славы, вечный Царь, когда Он сойдет, чтобы посетить землю с милостью»». Перевод А. В. Смирнова в Тантлевский, Книги Еноха, 329; 332.

220

Holladay, Fragments, 2.440.

221

О фигуре Рагуила и его предполагаемой роли ангела-толкователя см. также Ruffatto, «Raguel as Interpreter of Moses’ Throne Vision.»

222

Эксагоге 82: «Затем я проснулся в страхе». Мотив пробуждения мистика в страхе от увиденного вещего сна получил широкое распространение в енохической литературе. См. 1 Енох 83:6–7; 90:41–42; 2 Енох 1:6–7 (краткая редакция).

223

Jacobson, The Exagoge of Ezekiel, 92.

224

Джейкобсон и Робертсон переводят греческое слово |rvog как «друг».

225

Робертсон предлагает такой перевод данного слова, допуская, что это может быть одним из возможных вариантов передачи его значения. Исследователь отмечает, что «в добавление к другим, более общепринятым значениям этого слова, существуют также различные варианты его употребления, среди которых можно обнаружить его использование в смысле «гостя»». Robertson, «Ezekiel the Tragedian,» 812. See also Holladay, Fragments, 2.446.

226

Jacobson, The Exagoge of Ezekiel, 54–55.

227

Сифре Зута 84. См. также 3Енох 10:5; 11:3.

228

Meeks, The Prophet-King, 208. См. также van der Horst, «Moses’ Throne Vision in Ezekiel the Dramatist,» 28; C. Fletcher-Louis, «4Q374: A Discourse on the Sinai Tradition: The Deification of Moses and Early Christology,» DSD 3 (1996) 236-52, esp. 246.

229

G. Scholem, Major Trends in Jewish Mysticism (New York: Schocken, 1954) 74.

230

H. Danby, The Mishnah (Oxford: Oxford University Press, 1992) 213.

231

Midrash Rabbah (10 vols.; eds H. Freedman and M. Simon, London: Soncino, 1961) 3.58.

232

В мотиве посреднических обязанностей патриарха можно различить целый спектр пространственных и временных аспектов. Его деятельность в качестве посредника не ограничивается одной сферой или ролью просителя за какую-либо определенную группу персонажей, так как в число его подопечных входило множество божественных, ангельских и человеческих существ, а также героев смешанной природы, обитавших в подземном царстве и на небесах. В Книге стражей благочестивые небесные ангелы представлены просящими его о помощи своим братьям из нижних сфер бытия. В том же тексте он изображается просителем от лица мятежных существ, таких как Стражи и Исполины. Посредническая деятельность Еноха также не ограничивается какими-либо временными рамками. Он выступает в роли посредника во времена Потопа, но от него также ожидают посреднических и свидетельских услуг на Божьем суде в эсхатологический период. По-видимому, для патриарха была предопределена посредническая роль на суде в двух судьбоносных эпохах. Одна из них – это исторический период, связанный с поколением времени Потопа, когда Енох выступает в роли просителя и писца, благодаря деятельности которого должны сохраниться свидетельства о стражах, гигантах и людях. Вторая эпоха – это эсхатологические события, в ходе которых для Еноха предполагалась в будущем роль свидетеля на Божьем суде.

233

Перевод А. В. Смирнова в Тантлевский, Книги Еноха, 342.

234

О роли седьмого допотопного героя в качестве знатока эзотерической мудрости см.: Orlov, The Enoch-Metatron Tradition, 31–34; 48–50; 101–104; 188–200.

235

Тантлевский, Мелхиседек и Метатрон, 187.

236

Тот факт, что в некоторых небиблейских источниках, содержащих рассказы о Моисее, их авторы настаивают на реальности восхождения пророка на небеса, возможно, служит указанием на осмысление события получения откровения Моисеем в эзотерическом ключе ради закрепления за патриархом приоритета в его роли получателя откровения. Уейн Микс отмечает, что «самой распространенной функцией рассказов о вознесении неких персонажей на небеса в литературе, принадлежащей к историческому периоду и религиозным группам, служащим предметом нашего рассмотрения, было сохранение эзотерического предания. В жанре апокалиптики рассказ о вознесении «пророка» или другого древнего почтенного персонажа, от имени которых создавались подобного рода произведения, почти всегда служил введением к описанию тайн, «увиденных» вознесенным героем. Следовательно, относительно небесных тайн, содержание которых могло варьироваться от описания космических и политических событий, которые должны произойти в конце времен, до деталей строения мироздания, авторы таких рассказов заявляют, что они имеют небесное происхождение, а не представляют собой всего лишь образцы земной мудрости. Данная парадигма служит явным признаком того, что эти тексты принадлежали общине, рассматривавшей свое эзотерическое знание как недоступное для обычного рассудочного ума, а относящееся к области истины высшего порядка. Несомненно, не требует обсуждения тот факт, что подобный смысл предполагался в рассказах о вознесении Моисея». Микс также высказывает мнение, что в поздних раввинистических источниках «представление о том, что Моисею было даровано откровение небесных тайн, привело в конечном счете к созданию историй о его «небесных путешествиях», очень похожих на те, в которых в других источниках главным героем выступал Енох». Meeks, «Moses as God and King,» 367–68.

237

Описание восшествия на трон Моисея содержится не только исключительно в Эксагоге, подобный мотив можно обнаружить также в других небиблейских источниках. Так, Криспин Флетчер-Луи привлекает внимание исследователей к параллели из иудейского собрания известного как Орфика. Там, вознесенный персонаж, очевидно, Моисей, представлен восседающим на небесном престоле. C. Fletcher-Louis, All the Glory of Adam: Liturgical Anthropology in the Dead Sea Scrolls (STDJ 42; Leiden: Brill, 2002), 137; M. Lafargue, «Orphica,» The Old TestamentPseudepigrapha (2 vols.; ed. J. H. Charlesworth; New York: Doubleday, 1985 [1983]) 2.796-7. В Орфика 26–41 говорится следующее: «… некий человек, потомок древнего рода из племени халдеев… именно он после этого был возведен на великий небесный золотой престол. Он стоит своими ногами на земле. Он распростер свою правую руку до пределов океана. Основание гор сотрясается от [его] гнева, а также глубины сизого искрящегося моря. Они не могут противостоять его могучему владычеству. Он всецело небесный и все приводит к свершению на земле, будучи «началом, серединой и концом», как говорят древние, как один из рожденных в воде описал это, тот, кто получил [откровения] от Бога в виде речений, в виде двойного закона….» Lafargue, «Orphica,» 2.799–800.

238

van der Horst. «Some Notes on the Exagoge,» 364.

239

van der Horst, «Throne Vision,» 25; Holladay, Fragments, 444.

240

См. J. VanderKam, «Righteous One, Messiah, Chosen One, and Son of Man in 1 Enoch 37–71,» in: The Messiah: Developments in Earliest Judaism and Christianity: The First Princeton Symposium on Judaism and Christian Origins (ed. J. H. Charlesworth et al.; Minneapolis: Fortress, 1992), 182–83; M. Knibb, «Messianism in the Pseudepigrapha in the Light of the Scrolls,» DSD 2 (1995) 177–80; J. Fossum, The Image of the Invisible God: Essays on the Influence of Jewish Mysticism on Early Christology (NTOA 30; Fribourg: Universitatsverlag Freiburg Schweiz; Gottingen: Vanderhoeck & Ruprecht, 1995) 144-5; Fletcher-Louis, Luke-Acts, 151. О небесном двойнике см. также W. Bousset, Die Religion des Judentums im spathellenistischen Zeitalter (3d ed.; HNT 21; Thbingen: MohrSiebeck, 1966), 324; A. Orlov, «The Face as the Heavenly Counterpart of the Visionary in the Slavonic Ladder of Jacob,» in: Of Scribes and Sages (2 vols.; ed. C. A. Evans; T&T Clark, 2004), 2.59–76; idem, The Enoch-Metatron Tradition, 165-76.