Заря противоборства. (СИ) - Андрей Один

Вин встретила на пороге, одетая в уютный домашний халатик, расшитый светло-сиреневыми ветками персика. Увидев букет, она улыбнулась.

-Это тебе, – просто сказал Эрик, протягивая цветы.

-Спасибо. Они очень красивые.

Внутри комнаты стоял слабый пряный запах, как если бы незадолго до его появления тут раскуривали благовония. Стол уже накрыт – две изящные фарфоровые тарелочки с лежащими рядом трезубыми вилками, розовый заварной чайник, и той же расцветки тонкостенные многогранные чашечки на блюдцах. Еще на двух тарелках – крошечные бутерброды с сыром и мясо с зеленью. А посередине – главное блюдо, представляющее собой на первый взгляд мешанину из по крайней мере десятка мелко нарезанных ингредиентов.

-Салат? – невинно поинтересовался наш герой. Глаза хозяйки вспыхнули.

-Назвать так состряпанное мною кушанье примерно так же как французский коньяк настойкой на клопах. В вольном переводе с китайского оно именуется 'Долина десяти тысяч наслаждений'. Утверждают, что попробовавший единожды никогда не забудет его вкуса и будет стремиться отведать вновь. К сожалению, мне не удалось достать всех необходимых составляющих, и потому вкус несколько отличается от оригинала. Но, не попробовав классический рецепт, едва ли ты их различишь. К тому же, на мой взгляд, получилось не хуже. Так что присаживайся и позволь немного поухаживать за тобой.

Эрик уселся на придвинутый к стенке стул. Вин большой деревянной ложкой проворно наложила ему, а затем себе порции кушанья и разлила чай.

Действительно, очень вкусно. Эрик и не заметил, как опустошил тарелку. Впрочем, она тут же была наполнена вновь.

-Скажи, Вин, а в Китае все еще пользуются палочками для еды, или перешли на европейский столовый набор?

-Кто как. Палочки в основном используют сельские жители, а также приверженцы традиций. Горожане, перенявшие западный образ жизни, и те, кто имеет дело с иностранцами или сам ездит по заграницам, предпочитают вилки и ложки. Что же касается меня, то я считаю, что глупо игнорировать лучшее, достигнутое иными цивилизациями, но и обычаи своего народа забывать не стоит.

-Как я понял, это означает, что ты умеешь пользоваться и палочками тоже?

-Разумеется. Но с моей стороны было бы крайне невежливо предлагать их тебе. А традиции гостеприимства предписывают, чтобы хозяин пользовался той же посудой, что и гость, дабы того не обидеть.

-А меня научить можешь?

-Если тебе оно действительно нужно. Мало кому из европейцев хватает терпения овладеть искусством трапезничания палочками.

-Равно как и рисования иероглифов.

-Меткое сравнение. Исторически иероглифы не писали, как обычные буквы, а рисовали кисточками. И делали это неспешно, словно творили произведение искусства. Сейчас, конечно, мало кто даже у нас тщательно и подолгу выписывает все черточки и палочки – слишком много информации, которую надо успеть сохранить и передать за слишком малое время. Насытившись, Эрик обратил внимание на кристалл Вин.

-И вправду фиолетовый. Помнишь, как-то я говорил, что было бы интересно попробовать помедитировать с другим кристаллом.

-Да так и не пришел, – укоризненно покачала головой китаянка, одновременно лукаво поглядывая в его сторону.

-Прости, Вин, дела-заботы отвлекли. Дико извиняюсь.

-То-то же. Мужчина должен уметь держать свое слово. Ладно уж, расскажи лучше поподробнее о вашем приключении. Те защитные амулеты, что вас попросили надеть по прибытии туда, вам случайно не оставили на память?

-Нет. Когда вернулись в Академию, нам пришлось их вернуть.

-Как жаль! Такая полезная вещь пригодилась бы и здесь.

-Но зачем? Волшебством нам никто не угрожает.

-Пока. Кто знает, с чем мы столкнемся на нижнем этаже. Еще вопрос: им сразу сообщают универсальную защиту, или они настраиваются поочередно против разных цветов магии?

-Спроси что полегче. Откуда мне знать технологию их изготовления? Честно говоря, как-то не пришло в голову поинтересоваться. При случае расспрошу у Мастеров. Тут еще такая закавыка – наверное, из-за амулета я невольно подслушал тайный разговор, маскировавшийся под внешне безобидную беседу.

И Эрик подробно рассказал о диалоге, состоявшемся между Мастером Бенито и торговцем антиквариатом в супермаркете Адвиро. Вин задумалась.

-О чем-то подобном я то ли слышала, то ли читала. Возможно, защита настроена и на разоблачение подобной маскировки, дабы предупредить коварные замыслы врага. К сожалению, не имея амулета, проверить данную гипотезу невозможно. Кстати, сегодня утром взяла в библиотеке учебник Дорриша для спецкурса, и там нашла формулу магического стража. Попыталась даже его вызвать, но безуспешно.

-Не расстраивайся: станешь профи Духа, создашь его без проблем. Но пока Желтую магию преподает товарищ Саграно, вряд ли кто-нибудь из наших добровольно согласится выбрать ее своей специальностью.

-Но почему же? Я стану изучать именно ее.

-Тебя не страшит дон Фердинанд-Энрике??

-Мне кажется, он только пытается выглядеть грозно, а на деле просто глубоко несчастен по жизни. Мне он почему-то напоминает часового, которого оставили сторожить покинутый дом, пообещав сменить вскоре. Но никто не явился, и хозяева не вернулись тоже, а долг чести не позволяет оставить пост. Так и стоит, палимый Солнцем, омываем дождями и укрываемый жгуче-холодным снегом, охраняя мираж в тщетной надежде, что рано или поздно его служба все же закончится.

-Года три назад я слышал историю про японского солдата, которого во время Второй Мировой отправили в джунгли Филиппин партизанить против американцев. Закончилась война, Япония капитулировала, но солдат продолжал свою войну еще в течение почти трех десятилетий, отказываясь верить радио, газетам и вообще кому-либо, и согласившись сложить оружие только если получит приказ от своего непосредственного командира. По счастью, тот был еще жив; его привезли к месту событий, и после встречи партизан покинул джунгли и вернулся на родину. Если так, то вполне вероятно, что для Саграно Вторая Некромантская не окончилась до сих пор.

-И даже Гарозиусу, как я понимаю, его не удается переубедить. Не в курсе, кто-нибудь еще из здешних магов участвовал в той войне?

-Кажется, нет. Разве что Асфарг, но сильно сомневаюсь. Мадам Берсье родилась во второй половине восемнадцатого столетия, больше века спустя после ее окончания. Госпожа Гань пошла в ученики к Ле Жин Хо в конце XIX века. Остальные еще моложе. Однако это касается лишь постоянных обитателей острова; во внешнем мире, я допускаю, найдутся и такие, кто постарше будет и Архимага, и дона Фердинанда-Энрике.