Звездное наследие: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

Консультанты и специалисты по воскрешению — вот две группы людей, которые годами оставались сторонними наблюдателями. Эти группы обучались на средства Нетленного Центра, им, по сути, всю жизнь платили жалованье ни за что, их час еще не пробил.

Но они были готовы вступить в дело в любой момент. Наготове были и тысячи пустующих домов, и гигантские, забитые продуктами магазины, и мощные конверторы — все ожидало Дня Воскрешения.

Да, Нетленный Центр повел дело так, восторженно подумал Белтон, как его мог повести лишь коллектив единомышленников, людей увлеченных и бескорыстных. Почти двести лет Центр оберегал умерших, был ангелом-хранителем надежды человечества, архитектором грядущей жизни.

Он встал из-за стола и подошел к единственному в его студенческом закутке окну. Полная, чуть скрытая облаками луна слабо освещала двор общежития. А дальше, к северо-западу, высилась громада Нетленного Центра.

Как здорово, в тысячный раз восхитился Белтон, что окно выходит на Центр! Один его вид вдохновляет, взглянешь на него — и словно получил благословение. Увидишь его — вспомнишь и ради чего учишься, и о триумфе, который через миллион лет (хотя некоторые говорят, что позже) увенчает человечество, медленно выползающее из трясины повседневной бессмысленности.

— Вечная жизнь… — прошептал Нестор Белтон. Не надо умирать, не надо стареть. Есть время для развития интеллекта, есть время обрести знания, необходимые для полного раскрытия человеческих возможностей. Копиться будет мудрость, а не годы. Будет время на все, что только можно вообразить. Сочинять великую музыку, писать грандиозные книги, создавать картины — такие, о которых художники всех времен могли только мечтать. Будет время на межзвездные перелеты, человек доберется до тайн атома и космоса, станет свидетелем разрушения высочайших гор и прихода на их место других. Он увидит, как мелеют реки и как образуются новые, а когда через десять миллиардов лет огненная смерть настигнет Солнечную систему — уйдет в глубины пространства.

Нестор обхватил впалую грудь худыми руками.

— Вот заживем! — воскликнул он. И с ужасом вспомнил о прежних временах, когда люди умирали, даже не догадываясь о возможности новой жизни, и согревал их лишь слабый и неверный огонек средневековой веры.

Все эти несчастные ушли без уверенности, что смерть их — лишь временна; невзирая на всю свою веру, они страшились смерти и загоняли мысль о ней в самые потаенные уголки сознания, потому что мысли о небытие невыносимо ужасны.

Порыв ветра прошелся по карнизам, бесплотные тени пересекли двор, а на фоне черного неба смутно белел Нетленный Центр. Скоро рассвет, подумал Белтон. Да, конечно, уже поднимается заря — так, верно, часто казалось людям, сутками напролет работающим в Нетленном Центре. Но когда до завершения рукой подать — внезапное препятствие, неожиданная неудача. Но теперь, судя по просачивающимся сведениям, близится настоящий рассвет, скоро человек достигнет своей цели, и путь его будет пройден до конца.

И он, Нестор Белтон, рассчитывает принять в этом участие. Он и остальные консультанты станут помогать вернувшимся в мир людям безболезненно включиться в современную культуру.

Но выполнить такую работу способен лишь человек, специально обученный, — психолог, назубок знающий историю двух последних веков.

Впереди шесть долгих лет учебы — если завтра он получит отличную оценку.

Он еще раз взглянул на белеющее здание Центра и вновь склонился над книгой.

Глава 14

Свечи на обеденном столе почти догорели, их запах, смешанный с ароматом роз, заполнил убогую комнату — впрочем, уже не столь убогую, как прежде.

Свечи и розы создали непривычную обстановку, чуточку экстравагантную. Фрост решил не жалеть денег — впервые он ел не в одиночестве, и этот вечер был самым приятным в его жизни.

Энн Харрисон больше не возвращалась к делу Чэпмэна, им хватало тем для разговора: европейская художественная выставка в Метрополитен-музее (как оказалось, оба посетили ее в прошлый уикенд); новый исторический бестселлер, посвященный героическим дням зарождения космонавтики; вызывающее поведение уличных регулировщиков. Сошлись, что деньги следует вкладывать в вещи, а не в акции Нетленного Центра.

Энн родилась и выросла в Нью-Йорке, выучилась на адвоката в Колумбии, провела один отпуск во Франции, а другой — в Японии, но больше отпусков не брала, потому что не хотела транжирить время и деньги. Кроме того, адвокатская практика не дает никакой возможности отдыхать: так получается, что на одного человека работы приходится слишком много, а на двоих — слишком мало.

В свою очередь, Фрост рассказал о том, как мальчиком проводил каникулы на дедушкиной ферме в Висконсине. Не на ферме, конечно, ферм уже не существовало, там было что-то вроде кемпинга, куда отправляются на лето.

— Теперь там уже не отдохнешь, — вздохнул он, — Когда дед с бабушкой умерли, поместье продали крупной компании, занимающейся недвижимостью, а деньги обратили в акции Нетленного Центра. Несколько лет назад я был по делам в Чикаго и заехал взглянуть. Это на запад, дорога идет по отвесному берегу в сторону Бриджпорта — есть такой небольшой городок. Ну вот, постройки еще сохранились, но все заброшено, одичало…

— Странно, — тихо промолвила Энн, — что нет больше ферм. Земля приходит в запустение. Вам не кажется, что правительству следовало бы поддержать фермеров? Многим бы это дало работу.

— Мне тоже жаль, — покачал головой Фрост. — В фермах есть что-то прочное. Без них народ словно утрачивает опору. Хотя, конечно, не было никакого смысла сохранять их в прежнем виде. У нас теперь мощные конверторы, которые обеспечат всех, даже когда начнутся оживления. Фермерам бы новых людей не прокормить. Ну а что касается занятости…

— Да, знаю, — кивнула она. — Все должно быть наготове. Ряды новостроек, миллионы квартир, и все пустые. Не только у нас, во всем мире. Когда я была в Японии, видела целые города из незаселенных зданий.

— Все это понадобится, — заметил Фрост. — Почти сто миллиардов замороженных, прибавьте сюда живых — половину от этого количества.

— Где мы их всех разместим? — пожала плечами она. — Я слышала, что…

— В небоскребах хотя бы. Здание Нетленного Центра лишь чуть более мили в высоту. Его и строили как экспериментальное — посмотреть, может ли такая махина вообще стоять. Оказалось, может. Сначала была небольшая осадка, но все обошлось. Повсюду такие здания не построишь — все зависит от почвы. Но инженеры утверждают, что если зарыться поглубже, то…