Любовь на Бродвее - Беверли Марти

Пока она ела, в дверь вошел мальчик. Джаффи решила, что ему около шестнадцати. Он постоял в нерешительности, оглядывая аптеку, прежде чем подойти и занять место рядом с нею. В руках у него была тетрадь.

Он заказал кока-колу, затем начал что-то писать, но через каждые несколько секунд посматривал на Джаффи, когда думал, что она не замечает его. Наконец он набрался храбрости:

— Не хочу быть назойливым, но вы Джаффи Кейн, не так ли?

Джаффи улыбнулась:

— Да.

— Я понял, что это должны быть вы. Не может быть, чтобы две леди были абсолютно похожи.

— Если и существует мой двойник, я не встречала его, — сказала Джаффи. — Что ты пишешь? Домашнее задание?

— Нет. Я знаю, что выгляжу как школьник, но мне уже двадцать три. — Он покраснел. — Я стесняюсь сказать, что я пишу.

— О, если так, — смеясь, ответила Джаффи, — то я не хочу знать.

— Вы не правильно меня поняли. Я имел в виду, что у вас может сложиться обо мне неверное представление. — Он пододвинул к ней свою тетрадь. Послушайте, я знаю, здесь больше эмоций, чем мыслей, но вот я прихожу в обычную аптеку Ведана и нахожу здесь Джаффи Кейн, сидящую за стойкой, и она спрашивает, что я пишу. Разве я могу упустить такой случай?

— Не знаю. Но вы так и не сказали мне, что это.

— Это пьеса! — выпалил он. — Я драматург.

— О, понимаю. И даже опубликовали что-нибудь?

Или поставили?

— Только в колледже. Это не основная моя работа.

Джаффи сделала жест человеку за стойкой, чтобы тот налил ей еще чашку кофе:

— Как вас зовут?

— Генри Уайтмен.

— Послушайте, Генри Уайтмен, вы действительно хотите, чтобы я прочитала вашу пьесу? Возможно, это первый набросок и я буду судить по тому, что вы еще не закончили, ведь сценарий может сильно отличаться, когда вы полностью доработаете его. Кроме того, актрисы, как правило, не очень способны оценить пьесу в целом. Я могу только сказать, что устраивает или не устраивает лично меня.

— Это не первый набросок. Я работал над этим сценарием два года. Конечно, его можно улучшить. Если вы скажете, что вам не нравится, я внесу изменения. — Он сделал паузу. — Если соглашусь.

Джаффи усмехнулась:

— Вы настоящий писатель. Хорошо, если вы настаиваете, давайте посмотрим, что у вас получилось. — Она отодвинула чашку, и он придвинул к ней поближе тетрадь с отрывными листами. Джаффи склонила голову и начала читать. Почерк у него был очень аккуратным и разборчивым. Несколько минут Джаффи молчала, лишь переворачивала страницы. Наконец она подняла глаза:

— Мистер Уайтмен…

— Генри, — прервал он ее. — Пожалуйста, называйте меня Генри.

— Хорошо, Генри. У вас есть отпечатанный экземпляр этого сценария?

Он покачал головой:

— Я не печатаю на машинке и не хочу просить секретарей в офисе. Неожиданно лицо его просветлело. — Может быть, я смогу сделать это в каком-нибудь бюро и пришлю его вам через несколько дней.

— Нет, все в порядке. У вас достаточно четкий почерк. Я спросила об этом, потому что хотела бы взять сценарий домой и почитать его более внимательно. Но вы ведь не можете расстаться с единственной копией?

— Конечно, могу! Пожалуйста, возьмите его. Вернете, когда прочитаете. Или я приду к вам и заберу его. А можно послать по почте.

— Вы уверены в том, что можете доверить мне единственный экземпляр?

— Конечно. Ведь вы Джаффи Кейн.

Полтора часа спустя она позвонила Мэтту в офис, но его там не оказалось. Мисс Уилкинс обещала передать, чтобы он позвонил Джаффи, как только придет. В ожидании она ходила по квартире целый час. Наконец зазвонил телефон.

— Джаффи, это я, Мэтт. В чем дело?

— Во мне. Я в восторге.

— Почему? Что случилось?

— Мэтт, я только что прочитала изумительный сценарий. Он написан для телевидения о женщине по имени Тильда Пэтчик, которая бежит от нацистов, приезжает в Америку, становится врачом и добивается успеха в жизни. Затем ее вызывают в комиссию сената, которая преследует так называемых коммунистов, и все вокруг нее снова рушится. Это великолепная вещь, с героиней происходят удивительные события…

— Эй, подожди минуту. Чей это сценарий? Где ты его взяла?

Джаффи глубоко вздохнула:

— Надеюсь, ты сидишь, Мэтт? Ты просто не поверишь.

Пьеса «Почти как родина» с Джаффи Кейн в главной роли была показана по телевидению в среду тридцатого апреля в девять часов вечера в «Телевизионном театре Крафта». Спектакль закончился в десять. Потребовалось всего шестьдесят минут, чтобы Джаффи Кейн снова восстала из пепла.

Не было ни повторных передач, ни трансляций по радио, ни продажи за границу, ни даже записи на пленку. Видеомагнитофоны появились лишь двумя годами позже, в 1957-м. Джаффи сыграла Тильду Пэтчик всего один раз, и больше никто никогда не видел ее в этой роли. Но в этот единственный час у Джаффи было гораздо больше зрителей, чем на всех постановках «Гамлета» за триста пятьдесят лет с момента написания пьесы.

— Это не только потому, что ты была бесподобна, изумительна, — сказал Мэтт сразу после спектакля, а отчасти потому, что рассказ задел многие сердца. Вся страна чувствует свою вину, и, я полагаю, это здорово.

Разговор состоялся в полночь после передачи, в отеле «Астор» на углу Сорок четвертой улицы и Бродвея. Они беседовали под звуки «Песенки Далилы», исполняемой Гарри Джеймсом и его музыкантами.

— Джаффи, вот ты где. — Подошел Пол и взял ее за руку. — Извини, Мэтт. Я хочу познакомить Джаффи кое с кем.

Это был вечер Пола, так же как и ее. Он знал, что Джаффи ждет успех, еще во время репетиций и заказал двадцать столиков в «Асторе», а также уговорил Гарри Джеймса, хотя обычно тот выступал в «Асторе» только по воскресным вечерам.

— Тебя ожидает триумф, дорогая, и мы должны отметить это.

— А если провал? — возразила Джаффи. — Я не играла в драмах уже семь лет. Что, если я не понравилась?

— Тогда мы скажем, что у нас вечеринка по случаю дня рождения. В этом году мы передвинем твой день рождения с августа на апрель.

— Это безумие, — протестовала она.

— Не имеет значения, потому что ты не провалишься. Студия Эн-би-си делает все очень разумно. Они рекламировали этот спектакль каждый день и поднимут его рейтинг до самого верха.

Она и Пол прошли через заполненный людьми зал, где все приветствовали Джаффи, а она раскланивалась в ответ. Джаффи заметила Гарри Харкорта и его компанию и послала им воздушный поцелуй. Пару раз она пыталась остановиться и поговорить с кем-то, но Пол тянул вперед.

Человек, с которым Пол хотел познакомить ее, по всей видимости, был англичанином. Его звали Саймон Барнес. Ему было около шестидесяти лет, как решила Джаффи. Плотного телосложения, с явными мешками под глазами и редкими волосами. Про такого Мэтт мог бы сказать, что он охотник.