Коснуться небес (ЛП) - Криста Ритчи

- Моя самая странная фантазия? - повторяю я, пристально глядя на Коннора так, словно он наиболее интересный экземпляр мужчины во всей Вселенной. Для меня он определенно является именно таким. В этот момент ответ на его вопрос настигает меня, и кровь отливает от моего лица. Я еще даже и близко не так пьяна, чтобы осмелиться рассказать ему это. Но с другой стороны, я не могу солгать. Я неистово сильно ненавижу обман. - Спроси меня о чем-нибудь другом.

- Нет, - говорит он, не желая сделать эту игру для меня немного проще. Он опускает ладонь мне на затылок, и мы оказываемся так близко, что моя грудь касается его груди. Коннор делает глубокий вдох, и мое тело оказывается еще ближе. Напряжение во всем теле нарастает до предела, между ногами начинает пульсировать от желания прикосновений. Коннор целует меня в уголок губ. - Ответь мне, - бормочет он низким хриплым голосом.

- Дай определение странности, - выдыхаю я.

В его руках нет винной бутылки, и я даже не представляю, куда он ее дел. И что странно, меня это даже не волнует.

- Что-то выходящее за рамки нормального, по традиционным стандартам, общества.

Да, моя фантазия несомненно аномальная. Я думала о ней несколько раз до этого, и если честно, сама не понимаю, чем именно она меня так возбуждает.

- Это не должно возбуждать меня.

- Я не буду тебя за это судить, - он снова убирает волосы от моего лица, пока его взгляд скользит по каждому дюйму моего тела, согревая его сильнее, нежели алкоголь.

- Я думаю, моя фантазия странная даже по твоим стандартам.

Коннор прекращает поглаживать мою кожу и приподнимает брови в выражении чистейшего любопытства.

- Сейчас ты просто обязана мне рассказать.

- Я представляю тебя, - мои голосовые связки деревенеют.

- Хорошо. Продолжай.

Я в шутку ударяю его по руке.

- Я представляю тебя тоже, - говорит он. - С того времени, как мне было 17.

- Правда?

- Это несправедливо по отношению к другим людям, с которыми я был, но ты меня всегда восхищала больше всех. И в моей голове с тобой никто не мог сравниться.

Я перефразирую его слова, слыша - я люблю тебя. Даже несмотря на то, что он не говорит этого. Это заявление придает новые силы моему мужеству. И я распрямляю спину, сидя на его коленях. Облизывая губы, я продолжаю:

- Я представляю тебя и меня.

- Я подозреваю, мы подобрались уже достаточно близко.

Я сердито на него смотрю.

- Мы можем пропустить это, если тебе не интересно.

- Роуз, - говорит он ласково, - я готов сидеть здесь еще хоть восемьдесят лет, слушая тебя. Я люблю звук твоего голоса и каждое сказанное тобой слово.

- То есть ты любишь мой голос, но не любишь меня?

Он сильно сжимает мою попку, от чего у меня перехватывает горло.

- Может быть, это тебя следует переименовать в умника после того, как мы трахнемся.

Я искренне смеюсь над этими словами Коннора.

И он улыбается вместе со мной.

- Расскажи мне, - шепчет он, щекоча своими губами мое ухо. - N’ai pas peur. - Не бойся.

Я сглатываю.

- Возможно, мне это не понравится, даже несмотря на то, что я не раз представляла себе данную фантазию.

Он стонет, наполовину разочаровано, наполовину возбужденно. Его дыхание более затрудненное, шумное и частое, нежели ранее.

- Ты меня убиваешь.

Я ощущаю, как подо мной начинает твердеть его член. И мне очень, очень сильно нравится эта власть.

- Может быть, мне следует накалить твое напряжение и так никогда и не рассказать тебе об этой своей фантазии.

- Нет, - он крепко сжимает мое лицо в своих ладонях. - Если бы ты могла жить у меня в голове прямо сейчас, то поняла бы, как сильно сводишь меня с ума.

- Я хочу быть в твоей голове, - говорю я честно, алкоголь делает свою работу, так как я опускаю руку ему на грудь, расстегивая пуговки белой рубашки.

- Ты практически на пути туда.

Эта фраза - мой спусковой крючок. Я глубоко вдыхаю и рассказываю ему.

- Я всегда сплю, когда это происходит, - я не отрываю от него взгляда. Остаюсь сильной. Я могу рассказать ему свою фантазию. Могу сделать это, не отлынивая подобно трусихе. - И я просыпаюсь от того, что ты толкаешься... внутрь меня... - я смолкаю, пытаясь разгадать его реакцию по выражению лица, но оно остается пустым.

Я не могу сказать, считает ли он меня странной или нет.

Его рука скользит по моей шее к затылку, а затем Коннор целует мои неподвижные, застывшие от испуга губы, после чего шепчет:

- Я сделал много странных вещей, Роуз, - в его словах я слышу улыбку, и немедленно расслабляюсь. - Твоя очередь, - говорит он. И вот так просто он отбрасывает это, позволяя мне не беспокоиться о рассказанном.

Я ощущаю себя хорошо от того, что поделилась этим, более сексуально открытой. Думаю, я могла бы делиться с ним такими вещами чаще. Это не так трудно.

- Правда или вызов? - спрашиваю я, мои суставы побелели от того, как сильно я сжимаю бутылку Patron, стараясь сдержать реакцию тела на прикосновения Коннора.

- Правда.

- Что тебя больше привлекает: мое тело или ум?

Его взгляд устремлен на мою грудь, а рука скользит вверх под ночную рубашку, останавливаясь на моей попке, чуть выше линии трусиков.

- Оба, в одинаковой степени.

Если бы я не была столь пьяна от его присутствия и алкоголя, то вероятно заставила Коннора дать мне однозначный ответ, но в данной ситуации я спускаю этот на тормозах.

- Правда или вызов? - спрашивает он.

Последняя правда была довольно непростой, и я знаю, что в этот раз Коннор не станет упрощать эту игру. Так что говорю:

- Вызов.

Он глубоко вдыхает, словно очень сильно возбужден. И в ответ некоторые местечки на моем теле, которые раньше никогда не сжимались, сейчас сжимаются в напряжении и жажде.

- Я вызываю тебя, - говорит он, - снять твою ночную рубашку.

И прежде, чем я успевая кивнуть, руки Коннора полностью проскальзывают под шелк, и он медленно поднимает ткань у меня над головой, так что моя грудь становится видна его пылкому взгляду. Мои соски уже стоят по струнке.

Мне нравится, как он смотрит на меня. Этот взгляд вызывает ощущение того, что я для него не просто красивая, а нечто большее. Я чувствую себя так, словно я всецело принадлежу ему. Словно никто другой не может сравниться со мной. Ему даже не нужно ничего говорить. Я вижу все это в его глазах. Я практически могу прочитать это в его сознании.

Сидя на его коленях, в одних только трусиках, в то время, как он полностью одет. Я хочу его раздеть, но когда пытаюсь расстегнуть пуговицы его рубашки, Коннор крепко хватает меня за запястья, выражая протест. Все верно, мы по-прежнему играем в игру.