Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки - Галина Куликова

Ее нетерпение было вполне объяснимо. Мила хорошо разглядела, где Мешков хранил ключ от входной двери – под крыльцом. Он наклонился и шарил там рукой с правой стороны, а потом, когда выпрямился, заветный ключик с колечком уже покачивался у него на пальце.

– Пожалуй, сейчас этот парень поедет обратно, – предупредил Милу шофер, понимавший, что они с ней сидят вроде как в засаде.

– Тогда давайте что-нибудь предпримем! – потребовала та.

Шофер задним ходом вырулил с проселка обратно на шоссе и встал на обочине. Потом вышел из машины, открыл багажник и засунул туда голову, посоветовав Миле:

– Когда этот тип будет проезжать мимо, просто пригнитесь.

Володя Мешков стоявшим на обочине автомобилем не заинтересовался и взял курс обратно на Москву.

– Вы можете меня подождать? – поинтересовалась Мила, которую просто распирало желание вскрыть домик под жестяной крышей. Домик стоял в саду, и, хотя в эту пору деревья были голыми, сразу чувствовалось, насколько тут зелено летом.

– Заплатите за путь, который мы уже проехали, с премией, как обещали. Да еще аванс пятьдесят рублей за обратную дорогу, тогда подожду.

– Какие люди все стали недоверчивые, – пробормотала Мила, раскошеливаясь.

Когда она выбралась на проселок, то мгновенно испугалась. Действительно, чтобы ее пристрелить, место было просто идеальное. Никто не увидит, не услышит и не вызовет милицию. Она постаралась победить страх, потому что знала, что, если впадет в панику, ей же будет хуже.

Первое потрясение поджидало ее у дома Мешкова – ключа под крыльцом не оказалось. Но Мила была абсолютно уверена, что Володя доставал его именно оттуда. Неужели он о чем-то догадался и, уезжая, забрал его с собой? Разочарованная, но не побежденная, Мила решила обследовать дверь и окна на предмет возможного взлома. Однако тут ее поджидало второе разочарование: окна были зарешечены, а дверь укреплена. Она выглядела надежной, словно бастион.

Замерев в задумчивости, Мила внезапно услышала какие-то странные звуки, доносившиеся непонятно откуда. Вроде из дома, но точно она сказать бы не смогла. Дважды обошла она вокруг строения, но так и не пришла ни к какому выводу. Звуки же между тем прекратились, и сколько Мила ни вслушивалась, ничего подозрительного больше не услышала.

– Вы что там делаете? – внезапно спросил кто-то прямо у нее за спиной.

Мила коротко вскрикнула и обернулась настолько резко, что стоявший позади человек непроизвольно отшатнулся. Это был пенсионер в плотной брезентовой куртке и кепке защитного цвета. У него было грубое лицо с подозрительными маленькими глазками, застрявшими в глубоких морщинах, которые он нажил лет эдак за семьдесят своей жизни.

– Добрый день, – сказала Мила, очухавшись. Своей демонстративной вежливостью она хотела подчеркнуть, что является человеком интеллигентным и воспитанным. Что она не какая-то там шваль, слоняющаяся по полупустым дачным поселкам в поисках поживы. – Как вы меня напугали!

– Здравствуйте! – тут же перешел на мирный тон дядька. – А я смотрю из окна: вы все ходите вокруг, да ходите…

– Я по делу к Мешкову Владимиру Ивановичу, – деловым тоном сообщила Мила. – Он должен был подъехать.

– Не застали вы его! – сокрушенно сказал дядька. – Минут десять как уехал.

– Надо же! – запричитала Мила. – Какая жалость! Я, собственно, поняла, что в доме никого. А потом слышу – словно возится кто-то. Вот я и стала ходить вокруг, прислушиваться.

– Там у Володи мать, – понизив голос, сказал пенсионер. – Она слегка не в себе, он ее на ключ запирает.

– Вы с ней знакомы? – тут же спросила дотошная Мила.

– Как с больным человеком познакомишься?

– Что же, она даже погулять не выходит?

– Старая она, – пожал плечами пенсионер. – Но я ее через окно часто вижу, она чай пьет из блюдечка, вот так.

Дядька показал, как мать Мешкова держит блюдечко, растопырив пальцы.

– Что ж, – сказала Мила, раздосадованная неудачей. – Придется уходить несолоно хлебавши.

Про себя она подумала, что из-за дурацкой матери в дом влезть не удастся. А она уже была готова к криминальному проникновению! По счастью, ее шофер никуда не делся: он ждал ее, почитывая газету, и очень оживился, когда его пассажирка вновь плюхнулась на сиденье.

Ехать Мила решила к Ольге. От нее первым делом она позвонила в больницу, узнать, как дела у Татьяны. Подруга боролась за жизнь, и врачи радовались уже тому, что не наступает ухудшения. Улучшений, однако, тоже пока не наблюдалось. Мила была благодарна бывшему мужу Татьяны за то, что он взял на себя заботу о ребенке и Татьяниной матери. Ей очень не хотелось сейчас крутиться возле них. Ведь именно она явилась причиной несчастья. Татьяна ей не простит, если она навлечет неприятности и на ее семью.

Положив трубку, Мила обратила внимание на то, до чего Ольга хмурая. Вернее, она обратила на это внимание, как только приехала, но сначала подумала, будто это из-за Татьяны. Теперь же почувствовала, что дело в чем-то другом. Ольга была нетипично задумчива и немногословна. Подобные метаморфозы происходили с ней только в одном случае – если у нее что-то не ладилось с очередным мужем.

– А где Николай? – забросила удочку Мила.

– Уехал присматривать себе лыжи, – неохотно ответила та. – Скоро начинается лыжный сезон.

– А тебе лыжи? – спросила Мила. – Не собирается же он кататься один?

– Милка, послушай! Сядь. У меня возникли ужасные подозрения.

– Он тебе изменяет, – уверенно заявила Мила.

– Не знаю, что он там делает, но у него откуда-то появились деньги.

– Как откуда? Ты же сама говорила про грандиозные планы, гениальные проекты, спонсоров…

– Пока что ничего этого нет, но денег у него в настоящий момент тьма. И они не мои. То есть не наши общие.

– Я давно тебе хотела сказать кое-что, – начала Мила, которая считала, что ей больше нечего терять. – Мне кажется, что Николай и есть тот самый человек, который торгует наркотиками, изобретенными дедушкой Глубоковым.

Выпалив все это на одном дыхании, Мила замерла, ожидая, что сейчас последует взрыв эмоций.

– Николай? Наркотиками? – насмешливо и вполне миролюбиво переспросила Ольга. – Да ведь он трусишка! И страшно боится любой ответственности. Все серьезные дела всегда решаю я!

– Взяла на себя роль мамочки?

– Это не твое дело, – гордо ответила та. – Скажи лучше, как тебе пришла в голову такая идея?

– А вот как, – ответила Мила и поднялась. – Пойдем-ка в коридор.

Отворив дверцы, Мила извлекла из-за старой шапки флакон с таблетками и потрясла им перед носом сестры.

– Смотри, что употребляет твой Николай! По утрам он выходит в коридор, достает таблетку, глотает и как ни в чем не бывало возвращается обратно. Ну? Как тебе это?

Лицо Ольги вытянулось, сделавшись похожим на резиновую маску, которую кто-то сильно потянул за подбородок. Мила полагала, будто ее поразил тот факт, что Николай скрывает от всех употребление чего-то недозволенного, однако Ольга потрясла ее, когда воскликнула:

– Боже мой, так ты действительно в него влюбилась! Ты следишь за ним, когда он разгуливает по коридору в нижнем белье! Так вот почему ты в последнее время зачастила ночевать у нас! И потом: ты с ним целовалась! Думаешь, я забыла?!

– Ольга, остановись! – рассердилась Мила. – Я тебе толкую про наркотики! Пытаюсь объяснить, откуда у твоего мужа появились деньги!

Ольга тут же остыла и растерянно посмотрела на пузырек, который держала в руке.

– Может быть, он болен? – с дрожью в голосе спросила она. – И не хочет мне признаваться, чтобы не расстраивать? Несет эту ношу один, как настоящий мужчина?

– Ты же говорила, что у тебя есть копия его медицинской карты, – с ехидцей заметила Мила. – Врачи наверняка считают, что он здоров, как жеребец.

– Действительно, – пробормотала Ольга. – Тогда что это?

– Скоро мы это выясним! Я отдала полтаблетки Борису на экспертизу. Результатов еще нет, но, думаю, он все выяснит со дня на день.

– Почему именно полтаблетки? – растерянно спросила Ольга.

– Потому что вторую половину съела Муха.

– Ну? – нетерпеливо воскликнула та. – И что?

– Она не рассказывала, – мрачно ответила Мила. – Однако некоторое время в ее поведении наблюдались явные отклонения.

– Не представляю, зачем Николаю глотать какие-то там таблетки. – Ольга схватилась пальцами за виски. – И почему на этом странном пузырьке нет этикетки?

– Я же говорю: это наверняка наркотики!

– Подожди-подожди! Что-то я не пойму. Ты ведь подозревала Орехова?

– Ну… да… – неуверенно ответила Мила. – Орехова я и сейчас подозреваю. – Она оживилась: – Эх, да что там! Я всех подозреваю!

– Надеюсь, меня нет в твоем черном списке? – осторожно поинтересовалась Ольга.

– В нем вообще нет женщин. Кстати, зря. Надо этот вопрос срочно провентилировать.

– Когда Николай придет с лыжами… – начала Ольга.