Обретенный рай - Пегги Филдинг

Тишину дома взорвал пронзительный, душераздирающий крик Бонга, сменившийся надрывными рыданиями.

О Боже, помоги нам. Сара все поняла.

Свет померк у нее перед глазами, и Сара ухватилась за верхнюю ступеньку бамбуковой лестницы, чтобы не упасть. Магдалина умерла. Но что с ребенком?

Глава 24

Щурясь от яркого, бившего в глаза солнца, Сара пыталась разглядеть находящихся в комнате людей. Увидела спину Бонга, припавшего к ногам Магдалины, лежащей на своем матрасике. Пухленькая филиппинка, склонившаяся над Магдалиной, выпрямилась и повернулась именно в тот момент, когда Сара вошла в комнату. В руках у нее был сверток.

– Лус!

Только теперь она была немного полнее, чем помнила Сара. Но все же Сара узнала маленькую служанку из Манилы. Лус протянула сверток и улыбнулась.

– Девочка, мэм.

– Ах, Лус, я так рада тебя видеть.

Сара обняла молодую женщину и взяла у нее из рук ребенка. Пытаясь сдержать слезы, она развернула одеяло. Девочка была прелестна: кожа цвета слоновой кости, огромные, глубокие синие глаза, крошечное, совершенной формы тельце. Ребенок был не больше котенка, жившего у них дома в Айове. Сара посчитала пальчики на руках и ногах и прижала девочку к груди, подчиняясь внезапно нахлынувшему чувству жалости к этому беспомощному существу, требующему заботы и защиты.

– Бонг!

Капрал поднялся с колен, поклонился Саре, резко повернулся и исчез внизу без единого слова. Конечно, это не его ребенок, и отсутствие каких-либо чувств с его стороны вполне объяснимо. Сара успела заметить глубокие морщины, прорезавшие его смуглое лицо.

Сара вздохнула и подошла к матрасу, на котором лежала Магдалина. Чувство вины камнем легло ей на сердце. Если бы она оставалась с Магдалиной вместо того, чтобы бежать защищать школу, может быть, ей и удалось бы спасти девушку.

– Она умерла. У нее очень глубокие раны. Она так настрадалась. – Лус перекрестилась и добавила что-то еще, но Сара не поняла. – Бонг пошел мстить, – Лус опять перекрестилась, – Рудольфо тоже.

– Бонг и Рудольфо пошли мстить ландроунам?

Лус кивнула. Теперь Сара очень хорошо понимала их. Она сама испытывала те же чувства, которые сейчас прочла на лице Бонга. Безудержный гнев, какая-то первобытная ярость, требующие немедленного выхода, страстное желание найти и уничтожить убийц Магдалины, в том числе и ее отца.

Но разбойников очень много, более пятидесяти. Правда, со страху она могла преувеличить их число. Как бы то ни было, лучше сказать Мархему. Двое даже очень сильных мужчин не справятся с толпой вооруженных людей. Она покрепче прижала к себе ребенка, не отводя глаз от умершей подруги. Что плохого сделала в своей жизни Магдалина, почему над ней так надругались? Сара вся дрожала от гнева, непроизвольно все сильнее прижимая девочку к груди. Спохватившись, она разжала руки. Надо успокоиться, ведь отныне ей придется все время держать под контролем свои чувства, чтобы не повредить ребенку Она улыбнулась крошечной девочке и повернулась к филиппинке.

– Как ты попала сюда, Лус?

– Нас привез капитан. Я готовлю для солдат, а Рудольфо занимается лошадьми. – Лус широко улыбнулась. – Когда святой отец застал нас с Рудольфо на моей циновке, он заставил нас пожениться. – Она усмехнулась; – Я очень рада, что святой отец застукал нас. Он пришел в такой ужас, что заставил нас пожениться на следующий же день.

– Поздравляю. – Сара опустила взгляд на округлившийся живот Лус. – Ребенок? Ах, Лус, я так рада. – Ей хотелось смеяться от счастья и плакать от горя.

Она потеряла одного друга и обрела другого. Сара передала ребенка Лус и встала на колени у тела Магдалины.

– Она давно умерла?

– Только что. – Лус держала малышку на руках. – Вы хотите, чтобы я подержала ребенка?

– Ах, нет, – воскликнула Сара, и Лус передала ей крошку.

Сара крепко прижала девочку к себе.

– Я сама буду держать ее. – Она перевела взгляд с младенца на мертвое лицо Магдалины.

Девочка была похожа на мать, только кожа значительно светлее. Маленькая головка покрыта мелкими золотистыми волосиками.

– Какая хорошенькая!

– Маганда, – согласилась Лус.

– Я сама буду воспитывать ее, – нежно сказала Сара, укачивая ребенка, – я ее удочерю. – Она приподняла головку девочки, чтобы та смогла увидеть мертвую Магдалину. – Видишь, малышка? Это твоя мама, теперь я буду твоей мамой, девочка.

Слезы потекли по ее лицу. Магдалина была ей больше чем помощником, больше чем другом. И теперь ее больше нет. И Сара поклялась, мысленно обращаясь к подруге: «Магдалина, я не позволю ребенку забыть тебя. Я расскажу девочке, каким чудесным человеком ты была Я буду заботиться о ней, как о своей дочери».

– Я удочерю ее и буду заботиться о ней, – произнесла она вслух, вытирая слезы.

– Вы удочерите филиппинского ребенка, мэм? – Лус не могла скрыть удивления. – Вы? Светловолосая американка с темнокожим ребенком?

– Ну, она совсем не темная, Лус. У нее замечательный кремовый цвет кожи. Да и будь она хоть лиловая, я бы все равно не отказалась от нее. – И добавила про себя: «А Сквареза, этого развратника, я до ребенка не допущу».

И, продолжая сказанные мысленно слова, Сара прошептала:

– Обещаю тебе, Магдалина.

Но Саре пришлось оставить младенца на попечение Лус достаточно надолго, чтобы помыться, причесаться и переодеться. Она только успела застегнуть белые пуговки на темно-синем льняном платье, как пришли священник и женщины-филиппинки. Женщины обмыли и одели покойную, потом занялись приготовлением пищи и множеством других ритуальных обрядов, связанных с похоронами. Они искоса посматривали на Сару, но ни одна не сделала попытки забрать у нее ребенка. Они переговаривались с Лус и между собой на непонятном языке, но Сара слышала и английские слова, когда речь заходила о ней или когда женщины к ней обращались. «Учительница», «с добрым утром», «светлый малыш», «светловолосая учительница».

Сара очень старалась быть полезной, но у нее будто камень с души свалился, когда она услышала голос Мархема. Он что-то сказал собравшимся внизу мужчинам, потом поднялся в комнату. Вокруг нее все говорили на тагалогском языке, и Сара с грустью вспомнила о принятом когда-то решении выучить язык этих людей. Теперь уже слишком поздно, в Айове он будет ей не нужен.

Ребенок у нее на руках завозился и жалобно заплакал. Сара испугалась и впервые задумалась о реальности принятых на себя обязательств. Сможет ли она взять ребенка в Айову? А если сможет, то как довезет его до дома? А самое главное, чем она будет кормить это крошечное существо?

Укачивая ребенка, она попыталась успокоиться. Воздух в комнате наполнился дымом свечей и запахом ладана. Снизу пахло жареным мясом.