Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

Пешая гвардия русского царя, помятая и потрепанная, с огромным трудом прокладывала себе красными от крови, искривленными и поломанными штыками путь назад – к Рауссеницкому ручью. Ей сильно повезло, что в этот тяжелый момент с тыла к ней подошел второй эшелон гвардейских частей, поторопленных командующим цесаревичем Константином Павловичем. Первыми оказались пять эскадронов лучшего в русской армии элитного Кавалергардского полка – всего ок. 800 человек. Все они были в самой что ни на есть парадной форме (блестящих белых колетах, высоких черных касках с конскими гребнями) – им было приказано быть готовыми к высочайшему испекторскому смотру самого императора Александра I – и их командир князь Репнин не рассчитывал, что цвет русской кавалерии с марша пошлют в атаку.

…Между прочим, кавалергарды – «белая кость» офицерского корпуса российской армии – жила по своим неписаным законам. Так, в частности, для парадных обедов, посвященных юбилеям полка, заказывались такие экзотические блюда, как суп-пюре из цыплят перепелов, консоме «Принцес», парфе из ананасов, спаржа с пуншем, компот на шампанском и многие другие прочие изысканнейшие яства. Конный лейб-гвардеец не мог сидеть в театре далее седьмого ряда, посещать дешевые рестораны и многое другое, что хоть как-то могло задеть его честь наивысокоблагороднейшего офицера русской армии…

Только-только блестящие и сверкающие белизной колетов кавалергарды переправились через плотину у Валькмюлле, как перед ними на взмыленном коне возник сам великий князь Константин Павлович. На спасение окруженной гвардейской элиты – изнемогающих семеновцев, преображенцев и лейб-гусар с конногвардейцами – он бросил свой последний козырь: кавалергардов под командой князя Репнина и генерал-майора Депрерадовича 2-го (не путать с командиром семеновцев генерал-майором Депрерадовичем 1-м)! Посылая их на верную смерть, цесаревич лишь браво гаркнул: «Выручайте пехоту, господа!!!»

Этой короткой команды оказалось достаточным для того, чтобы сыновья российской знати на огромных конях поднялись из долины ручья, пришпорили своих скакунов и конной лавой галопом с могучим «Ура-а-ааа!!!» устремились на выручку своих «гвардейских братьев по оружию»! И тут неожиданно для себя они увидели всю катастрофичность сражения – семеновцев рубила и колола стена вражеской кавалерии, но никто не отвернул, не придержал коней! Первый по статусу конный полк русской кавалерии не имел на то права! Он только еще больше на ходу развернулся, чтобы охватить сражающихся по максимуму. Офицеры полка (петербургская дворянская элита) и рядовые солдаты (самые крупные рекруты) не ведали страха, но это был их первый бой, ставший для кое-кого… последним!

…Кстати сказать, им пришлось вступать в бой в катастрофической ситуации – пешая царская гвардия не справилась со своей задачей, и русский центр не только уже прогнулся, но и вот-вот грозил рассыпаться…

Три правых (первых) эскадрона стройно мчались на вражескую пехоту, а два других (левых) стремительно летели на 376 гвардейских конных егерей и 48 мамелюков под началом генерала Раппа. По свидетельству очевидцев и участников, зрелище было эпическим: могучие всадники на огромных белых конях во весь опор неслись на врага!

…1-му, 2-му и 3-му эскадронам не удалось нанести неприятелю серьезного урона. Попав под шквал перекрестного огня целой пехотной дивизии генерала Друэ из корпуса Бернадотта, они смешались и поскакали назад. Зато два других с честью выполнили свою боевую задачу! Об этой ставшей потом легендарной атаке лейб-гвардейцев с восхищением вспоминал командир разгромленного 4-го линейного полка майор (будущий генерал) Бигаррэ: «Нам казалось, что нас атакуют не два эскадрона, а два полка конницы, а то и все пять!» 4-й и 5-й эскадроны отважно врубились в круживших вокруг семеновцев конных егерей и мамелюков. На подмогу кавалергардам подоспели отброшенные было французами в сторону, но успевшие оправиться русские конногвардейцы и лейб-гусары! Они воспрянули духом и тоже бросились рубить французских кавалеристов. Для Раппа и его гвардейцев настала тяжелая минута. Самого генерала-храбреца ранили в голову, а его скакуна – пять раз. Когда казалось, что русские вот-вот окружат французских всадников, им на помощь подоспели 599 гвардейских конных гренадер на громадных вороных конях. По легенде, они устремились на русских кавалергардов с громовым криком: «Заставим плакать санкт-петербургских дам!» Мощная лавина вражеской кавалерии накатилась на россиян. Грохот от ужасного столкновения двух конных масс был слышен по всему полю даже в шуме битвы. Силы сторон были примерно равны, завязалась одна из самых знаменитых в истории Наполеоновских войн кавалерийских «каруселей»: все исступленно резали, рубили и кололи всех! Почти четверть часа над полем битвы стоял жуткий гул из криков, хрипа коней и лязга стали о сталь…

Вдруг хрип и ржание покалеченных лошадей, свист и лязг стальных клинков, остервенелый вой и вопли раненых седоков исчезли в одно мгновение! Гигантская круговерть развалилась на части! Русская конная гвардия оказалась разбита и отхлынула с поля боя за Рауссеницкий ручей! За ней туда же покатилась и пешая часть гвардейцев Александра I. Там вся царская гвардия и простояла до вечера, уже больше не ввязываясь в бой…

…Кстати сказать, несмотря на то что кавалергарды уступили в неистовой рубке конным гренадерам, егерям и мамелюкам из гвардии Бессьера, но чести гвардейской не потеряли! И действительно, сам князь Репнин в плен попал, но гвардейские знамена были спасены. Бонапарт после сражения это отметил в разговоре с пленным полковником, князем Репниным – командиром одного из эскадронов кавалергардов: «Ваш полк достойно исполнил свой долг!» Пройдет почти 10 лет, и Наполеону представят одного из русских участников той незабываемой конной схватки при Аустерлице – лихого командира Кавалергардского полка, генерала-майора Н. И. Депрерадовича 2-го (1767–1843), и скупой на похвалу противника Бонапарт открыто выскажет ему свое полководческое восхищение бесстрашием элиты русской кавалерии, ложившейся костьми на поле боя, но не посрамившей чести русского оружия. К слову сказать, конные гренадеры так и не заставили плакать петербургских дам! Они так и не уничтожили их любимцев, как это порой преподается в отечественной исторической литературе: «Лишь 18 из 800 кавалергардов вышли из этой неравной схватки»! На самом деле это лишь в 4-м эскадроне вышло живыми из той ужасной свалки… 18 человек! Тогда как в первых трех эскадронах ранения получили лишь 19 рядовых, а вот убитых в них, вероятно, было порядка 5–7 человек…