Ледяное сердце Северины - Мария Воронова

Сотрудник органов сказал, что она должна написать заявление, и компьютер вернут ей в установленном законом порядке.

Представив, как она будет обивать пороги следственных органов в роли жалкой просительницы, Александра чуть снова не накричала на мужа.

Она росла в убеждении, что есть люди «нашего круга», умные, благородные, развитые, с нравственным стержнем, и есть плебеи, у которых свои интересы, не выходящие за рамки животных потребностей. Не потому что они такие плохие, просто духовность в них от природы не заложена. Именно для них и нужно содержать милицию (теперь полицию) и прочие государственные службы. А благородному человеку это ни к чему, он сам может себя ограничить и понять, что справедливо, а что нет.

Александра думала, что живет среди людей, умеющих управлять своими низменным инстинктами, и в этом мире нет места скандалам, изменам, разводам и уголовному преследованию. Потому что благородство подразумевает, что ты соблюдаешь закон, как все, просто не из страха, а по внутренней потребности.

Ну, а муж, видимо, решил, он такой великий, что правосудие – это не про него.

Она начала приводить в порядок спальню, не ляжешь же в таком разгроме. Все белье, которого касались чужие руки, надо перестирать, сегодня они поспят одетые, под пледом.

Жена великого хирурга в одночасье превратилась в жену жулика, а упрекать Витю бессмысленно. Он скажет, что все делал ради семьи, и по-своему будет прав.

Инга промаялась всю ночь, но, выходя с утренней планерки у начмеда, увидела, что Стрельников идет в свой кабинет как ни в чем не бывало. Он приветливо кивнул дежурной бригаде, прежде чем проследовать к себе.

Сенсационная новость об аресте быстро разнеслась по коллективу, но подробностей никто не знал, впрочем, Инга и не хотела получать сведения из третьих рук, зная, как они бывают противоречивы.

Единственная слабость, которую она себе позволила, это полазать в интернете, узнать, не просочилась ли новость в средства массовой информации.

Увиденное заставило ее содрогнуться. По существу дела вышла одна сдержанная статья, что Стрельников задержан при получении взятки. За что, при каких обстоятельствах, в заметке не уточнялось. Но одно из желтых изданий опубликовало целый разворот, посвященный злодействам Виктора Викторовича.

Этот грязный пасквиль был выдержан именно в том уничижительно-слезливом тоне, который лучше всего находит отклик в людских сердцах. Мол, профессор Стрельников обещал умирающим от рака пациентам и их родственникам долгую и счастливую жизнь и обирал до нитки, так что потом человека было не на что похоронить, потому что лечение не помогало.

Статья была обильно оснащена житейскими примерами и даже фотографиями пострадавших, и Инга поняла, что в глазах обывателя у Виктора нет шансов остаться положительной фигурой. Кто станет вникать в сухую материю закона, когда можно пустить слезу о детях, потерявших мать, или о жене, продавшей все, чтобы вылечить мужа?

А дальше будет только хуже. Публикации пойдут, как грибы после дождя. Обязательно выйдет пространное словоблудие какого-нибудь «врача от бога» о святости профессии.

Все это хорошо укладывается в процесс оптимизации здравоохранения, сокращения всего и вся и перехода на одноканальное финансирование. Прием не новый, но проверенный. Когда нет пряника, дай побольше кнута. Хочешь сэкономить на медицине, но мысль о недовольстве населения все-таки пугает? Выход есть! Сделай из медика бесправное существо, чтобы он за любое свое телодвижение мог получить по шапке. И дело Виктора – прекрасный устрашающий фактор для других врачей. Вероятно, вся соль как раз и была в том, чтобы взять его за что-то, связанное с лечебным процессом, а не за административные нарушения. Откатами и прочими шалостями с бюджетом сейчас никого не удивишь. И если рядовой врач узнает, что очередной начальник погорел на закупке оборудования, он подумает: так ему и надо. А вот если тот же врач прочтет, что целого ректора наказали за то, что он брал с пациентов деньги, то поневоле призадумается.

– Я слышал, ты собираешь подписи в мою защиту? – спросил Виктор.

В самом конце дня он вызвал Ингу через секретаршу, якобы по делам дневного стационара. Она сначала хотела бежать, как есть, но потом вдруг решила привести себя в порядок. Зачем, Инга не могла себе сказать, но чувствовала, что именно сейчас, когда Виктор в беде, надо показаться ему красивой. Весь день она боялась, что он не вспомнит о ней, не подумает, что она может помочь или просто утешить.

– Да, собираю помаленьку.

– Не надо, Гуся. Эта история мутная до невозможности, тебе лучше в ней никаким боком не светиться.

Она пожала плечами.

Стрельников встал, открыл шкаф и вытащил бутылку коньяка. Плеснул на палец в каплевидные бокалы и подал ей один. Инга втянула носом аромат дорогого алкоголя и сделала вид, что пьет.

– Серьезно говорю тебе, заюшка, не надо. Была бы ты простой сестрицей, еще куда ни шло, но ты фигура, помни об этом, – Виктор неожиданно тепло улыбнулся ей, – удивительное дело, была такая девочка, а теперь матерый волкодав. И когда я думаю, что это я поставил тебя на крыло, понимаю, что прожил жизнь не совсем зря.

Инга подмигнула:

– Да, я была Красная шапочка, а потом меня съел злой волк, и я как бы внутри него.

– Давай не будем развивать эту тему, – Виктор отсалютовал ей бокалом, – в общем, я к тому веду, что ты должна понимать в аппаратных играх. Не знаю, чем закончится эта дебильная эпопея, но должность я вряд ли сохраню. Жаль, я только начал входить во вкус и вникать в тонкости работы крупного руководителя…

– Мы это уже поняли, когда стали приличные премии получать.

– Не перебивай. Я останусь в должности, только если дело не дойдет до суда, а это сомнительно. Там крепкое обвинение. Уж не знаю, как меня накажут, но государственные посты занимать запретят, это точно. Придет новый руководитель, и ему совсем не обязательно знать, что ты – человек прежнего ректора. И тебе тем более будет обидно получить такую репутацию, ведь ты меня ненавидишь всеми фибрами своей души. Поэтому оставь эту затею.

– Ну да, я тебя ненавижу, но не чужой же человек. Не могу я просто сидеть сложа руки.

– Инга, милая! – Виктор подошел и с трудом опустился перед ней на корточки, взял за руки и заглянул в глаза снизу вверх. – Вспомни, что когда-то я бросил тебя в беде, которую к тому же на тебя и навлек. Поэтому сиди и наблюдай. Позлорадствуй, что возмездие меня наконец настигло. В крайнем случае собери подписи под ходатайством о высшей мере и попроси, чтобы тебе лично дали привести приговор в исполнение. Это будет справедливо.