Чужой из психушки (фрагмент) - Владимир Круковер

В этом же поезде был спальный вагон, в котором играли в преферанс крупные командировочные чины, были вагоны купейные, в них ехала, пожирая вокзальных холодных куриц, публика поплоше, а в плацкартных пили водку, закусывая желтыми, мятыми солеными огурцами и крутыми яйцами. Имелся в поезде вагон-ресторан, где пили ту же водку, но уже не из стаканов, а из фужеров, заедая маринованной селедкой и шницелем, похожим на раздавленную коровью лепешку.

И во всем громадном союзе советских социалистических республик никому не было дела до мятущегося сознания Дормидона Исааковича Брикмана, отбывающего странный срок в грубом теле Г.Г.Бармалеенко, которое, в свою очередь, отбывало заслуженное незаслуженное наказание в соответствии с решением Калининградского народного суда и Законодательными актами России, изложенными в УПК России и УК России.

И лилась над просторами Сибири песнь голосистого зэка из соседнего купе:

— Джони, ты меня не любишь.

Джони, ты меня погубишь.

И поэтому тебя

Я застрелю из пиздолета…

37. Продолжение одной из кульминаций данного повествования

Глупость и тщеславие вечно идут рука об руку.

Они появились неожиданно и как-то сразу. Все вместе. Два кота: рыжий и черный, ведьма и некто, мне неизвестный.

— Что, помирились? — беззвучно спросил я котов.

В их присутствии мой телепатический орган действовал безукоризненно. Я видел их сущность, а не кошачью наружность. И Мефиса, полного сиреневого тумана, который проплывал над нами, и Ыдыку Бе, в сознании которого горела печальная Звезда, и толстуху соседку, сущность которой была тоже полной и вредной.

— Мы и не ссорились, — подумал Мефис.

— Идеологические споры, — подумала Елена Ароновна, — для непосвященных они выглядят жутко.

— Успокойся, — подумал Бе, — все скоро кончится.

— Меня зовут Некто, — подумал некто. — Я — арбитр.

В комнату вернулась из кухни великолепная тройка. Вид у них был сытый. Похоже, что ни котов, ни соседки, ни арбитра Некто они не видели.

— Ну, гражданин писатель, — сказал полосатый галстук, — пора и поговорить. Чай у тебя, кстати, хороший.

— Может, сразу, без разговоров?.. — спросил галстук без полосок.

— Хорошо бы, — сказал галстук с оттенком, — но нельзя. Инструкция.

— Да, — сказал полосатый галстук. — Инструкцию не перешагнешь.

— И не отменишь, — добавил галстук без полосок.

— Зато ее можно нарушить, — зловеще сказал галстук с оттенком.

Их абсурдную беседу прервала материализация соседки. Елена Ароновна проявилась во всей красе: в ярком халате, с необъятной грудью и множеством подбородков.

— Мальчики, — сказала она напевно, — милые мои мальчики. Как я вас всех люблю!

Бесцветные смущенно потупились.

— Ну, не стесняйтесь, хорошие мои, давайте, показывайте…

— Я, — сказал тот, что галстуке без полосок, — я не все помню…

Он мялся и ковырял линолиум ножкой в блестящем туфле.

— Что помнишь, — строго сказала ведьма, растекаясь в кресле. — А ты, милашка, чайку мне принеси.

Дымчатый галстук умчал на кухню. Галстук с полосками тихонечко стал у стены. А скромняга, продолжая ковырять ножкой, начал читать с выражением:

— Вышел я на улицу— И увидел курицу.— Я спросил у курицы:— Ты чего на улице?— И сказала курица:— Я того на улице,— Что другие курицы— Тоже все на улице.

— Вот видишь, не забыл оказывается, скромняга, — сказала ведьма, принимая подносик с чаем и бутербродами от расторопного дымчатого галстука. — И ты молодец, расстарался, ишь ты — с черной икоркой и красной сочинил бутерброды. А что ж без маслица?

— Я не виноват, — сказал дымчатый виновато, — это все он, нет у него масла.

Ведьма повернулась в мою сторону.

— Нет? Конечно нет, откуда он его возьмёт, если он связанный. Ты бы смог масло принести, если бы был связанный?

— Нет, — жалобно сказал дымчатый, — связанный бы не смог.

— То-то же. И что надо сделать?

— Развязать? — вопросительно поднял глаза от пола дымчатый.

— Молодец, сообразительный мальчик.

"Мальчик" осторожно распустил узлы и высвободил меня из пут.

— Можно я новости расскажу? — поднял руку полосатый.

— Расскажи, милок, расскажи, — благосклонно кивнула Елена Ароновна и откусила половину бутерброда с черной икрой. — Давненько я новостей не слушала.

Полосатый стал в позу чтеца-декламатора, рубанул воздух рукой и начал:

— Беспредел в Чечне. Чеченские террористы захватили автобус с чеченскими террористами.

— Любопытной Варваре на базаре сумку оторвали. С кошельком.

— По заверению Солнцевской братвы они, в натуре, давно бы выплатили долг России Парижскому клубу, только те козлы налом не берут.

— В связи с годовщиной трагедии все американские летчики решили 11 сентября ровно в 11 часов остановить двигатели самолетов на одну минуту.

— В результате упорных тренировок гражданин Петров стал в совершенстве владеть своим телом. Теперь другие тела ему до лампочки.

Декламатор изменил позу и объявил:

— А теперь — реклама. Ничто не красит стол, как взрывчатка в оливье. Лучшие взрывпакеты от фирмы Ферручи. От вашего Хачапури у нас пучит хари. Канализация — вот что всех объединяет. Канализационные трубы "Краузе". Я ужас, летящий на крыльях "Allways".

— Но, но, — оторвалась от бутербродов ведьма, — зарвался, милок. Отдохни пока. А ты подойди, пожалуй. Мы с тобой сыграем в игру: "Угадай песню". Я пою одну строчку, а ты называешь главного героя.

Елена Ароновна прополоскала рот чаем, шумно сглотнула и запела. Голос у нее оказался неожиданно красивым, чем-то напоминающем голос Пугачевой.

— Постой паровоз, не стучите колеса…

— Знаю, знаю, радостно сказал дымчатый. Это Анна Каренина.

— Ишь ты, какой начитанный, — пробурчала ведьма, и спела очередную строчку:

— Ты жива еще моя старушка…

Дымчатый замялся. А я знаю, запрыгал на одной ножке полосатый. Это Родион Раскольников.

— Молодец, — сказала ведьма, только не лезь вне очереди.

— Зачем вы, девушки, красивых любите… — пропела она следующую строчку.

— Это Квазимодо, — гордо сказал дымчатый. — Из романа "Парижская богоматерь".

— Сам ты, богоматерь, твою мать, — сердито прокомментировала ведьма. И спела еще:

— Парня молодого полюбила я…

— Это Алла Пугачева, — опять влез полосатый.

— Накажу, — сердито глянула Елена Ароновна. — В угол поставлю. Последняя загадка: