Не провоцируй босса, опасно! - Маргарита Светлова

– Глупости, – отмахнулась она.

– Нет, мам, это реальность. Зачем вмешиваешься в наши отношения?

– Хотела помочь…

– Да ладно?! Покорнейше благодарю… – Делаю шутливый поклон. – Только благодаря твоей помощи мы с Соней ещё не помирились. Так вот, я ещё раз спрашиваю: ты невзлюбила эту девушку, раз всеми силами пытаешься нам помешать помириться?

Зависла, обдумывает полученную информацию.

– Но… но я обещала… – расстроилась она, причём уже не наигранно.

– Иди свежим воздухом в саду подыши, сейчас с Соней поговорю, и она сама тебя вытолкает. Но последний раз тебя выручаю. Ещё один такой финт – и мы поругаемся. Это не угроза, это факт. Не смей больше лезть в мои отношения с будущей женой! НИКОГДА!

Отчеканил последнее слово, мать вздрогнула. Жалко ли мне её сейчас? Нет! Она меня реально достала своим вмешательством.

– Хорошо. Но…

– Мама, никаких «но»! – рявкнул я. – Хватит лезть в мою личную жизнь, займись своей!

Надула губки, с упрёком посмотрела, но подчинилась. Принялся делать омлет, моя солнечная сто процентов уже проснулась и кушать хочет. И тут слышу виноватое:

– Кирилл…

Ага, голод – не тётка, заставил вылезти из своего укрытия! Поворачиваюсь на голос и иронично приподнимаю бровь, смотрю на Соню, жду, что дальше будет.

– Извини за детскую выходку…

Да ладно?! Она реально извиняется, или у меня слуховые галлюцинации? Молчу. Она тяжко вздыхает.

– Я всё слышала, не хочу, чтобы ты с мамой ругался из-за меня. Да и идея спать в её комнате исключительно моя. Признаю, неправа была, можешь меня ругать, – разводит она руками.

Одна часть меня хотела её обнять и поцеловать. Другая понимала, что если это сделаю, то она урок не усвоит. Это даже лучше, что она услышала, как мы ругаемся – будет знать, что кто-то из-за её упрямства может пострадать. Я ничего ей не ответил, молча приготовил омлет и пошёл собираться на работу. Пусть подумает над своим поведением, и не только о том, что с мамой забаррикадировалась. Если я её люблю, это не означает, что можно из меня верёвки вить. Роль партнёра приму, подкаблучника – нет.

Ушёл на работу, на душе такая тоска, что выть хочется. Ей плохо, а мне в разы хуже. Но я терпел вплоть до пяти вечера, и только собрался домой, смартфон завибрировал. На дисплее высветилось «Клавдия Сергеевна». Интересно, что случилось? Мы же с ней неделю назад разговаривали, всё нормально было.

– Да?

Беру трубку – всхлипы. У меня сердце словно сжало в тиски! Чувствую, что с мальцом беда!

– Клавдия Сергеевна, что с Ромой! – кричу в трубку, попутно хватаю ключи со стола и срываюсь с места.

– Кирюша, беда… – И опять слёзы. Не помню, как добежал до машины.

– Да что с Ромой?!

– Сиротинушка наш сбежал…

– Что значит «сбежал»? – заводя мотор, требую внятного ответа у убитой горем женщины. Она всё плачет, понимаю, что так ответа не дождусь, направляюсь к ним. – Клавдия Сергеевна, выпейте успокоительного. Как приеду, всё расскажете.

Тут же набираю Соне, она ответила сразу напряжённо:

– Да?

– Солнечная…

Вздох облегчения на другом конце – переживала.

– Я немного задержусь.

– Спасибо, что предупредил.

– Переживала? – невольно улыбнулся.

– Скорее, корила себя…

– Я тоже.

– Значит, мир? – с надеждой в голосе робко спрашивает.

– Сейчас кое-какие дела решу и приеду мириться. А ты пока перебирайся в нашу комнату…

– Уже.

Её тихое «уже» заставляет моё сердце биться с бешеной скоростью. Хочется развернуть автомобиль и рвануть к любимой. Мчаться к ней на немыслимой скорости, неумолимо сокращая минуты нашего расставания. Но…

– До встречи.

Говорю всего два слова и отключаюсь. Давлю на газ – чем быстрее приеду на место, тем быстрее вернусь. Начинался дождь и, как назло, с каждой минутой усиливался, пришлось сбавить скорость. В итоге прибыл на место немного позже, чем рассчитывал. Вышел из машины и быстрым шагом направился к подъезду. Дверь у Клавдии Сергеевны приоткрыта, без стука врываюсь туда и вижу, как она сидит вся бледная. Чёрт! У неё, кажется, приступ. Подбегаю к ней, попутно вызывая скорую – каждая минута на вес золота. Женщина приоткрывает глаза и, схватив меня за руку, чуть слышно:

– Найди Рому, сирота он теперь. – И на пределе слышимости: – Сирота…

Я не успел расспросить, что произошло, как приехала скорая, и с подозрением на инсульт Клавдию Сергеевну госпитализировали. Пока ее вывозили, встретил женщину в годах, которая провожала ее взглядом.

– Что же это делается… – она, сокрушаясь, качала головой.

– А что случилось? – спрашиваю и осматриваю глазами двор в надежде найти Рому.

– Клавдию в больницу увезли. А совсем недавно беременная соседка убилась. Полиция приехала, её хахаля забрала, а вот про мальца все забыли.

– Почему её мужика забрали?

– Так поговаривают, он её и убил. Хотя кто знает, вправду ли он… Они уже третий день гужуются.

– А куда малец делся? – Женщина поднимает взгляд на меня и сдавленно охает. – Не может быть… – поражённо смотрит на меня.

Ну начинается!

– Так, не спешите с выводами, не я его биологический отец.

– Что-то в этом сомневаюсь…

– Сомневайтесь сколько угодно, – махнул я рукой. – Мне сейчас важнее выяснить, где мог спрятаться малец.

– Зачем вам это, если он не ваш? – насторожено смотрит на меня.

– Ребёнок в таком состоянии, да ещё на ночь глядя, этого мало для беспокойства? Тем более я и раньше о нём заботился. Путь не напрямую, а через Клавдию Сергеевну.

– Так это вы тот спонсор! – стукнула она себя легонько ладонью по лбу. – Теперь признаю, была не права, Клава рассказывала о вашем своеобразном знакомстве. Извините, молодой человек, из-за этих событий совсем всё из головы вылетело. А спрятаться он может где угодно. Но, думаю, что не мешало бы в подвал спуститься, он может там со своим котёнком быть. Недавно нашёл маленького, домой-то ему нельзя его было принести – у Клавы аллергия. Вот он его в подвал и пристроил на время, хотел найти ему хозяина.

***

Рома

Сбежал из дома, чтобы вновь не побили, сижу, жду, когда уснут, чтобы вернуться. Мама с отчимом опять пьют и ругаются. Бабу Клаву беспокоить не хочу, потому что она потом плохо себя чувствует и таблетки пьёт. Я так устал, хочу плакать, но не могу, ведь отчим говорит, что только девочки плачут и стучат. Поэтому я никогда больше не плачу и всё скрываю от всех. Хотя и не поэтому: мамин хахаль пригрозил, что, если рассажу о побоях, меня заберут злые люди, отвезут в одно страшное место – тюрьму (детский приют). Он говорит, это место для стукачей и деток, что без родителей остались. Спросил, почему они без родителей остались, а он ответил: «Потому что они плохо себя вели, и боженька забирает к себе их родителей – это наказание за непослушание».

Он даже видео показывал, я очень тогда испугался, пусть меня лучше убьют, а в детский приют не пойду. А недавно Андрюха сказал, что если мои и дальше