Семь лет за колючей проволокой - Виктор Николаевич Доценко

на полном серьёзе потёр вилку о нож и, прищурив глаза и глядя на меня в упор, тихо процедил:

— Попался наконец!

Я смотрю на него и ничего не понимаю. Кто этот человек и почему он на меня так взъелся? А тот влил в себя ещё одну рюмку водки и двинулся на меня с вполне определёнными намерениями, чиркая столовыми приборами друг о друга.

— Извини, земляк, но я не понимаю: чем и когда я тебя так расстроил? — как можно миролюбивее поинтересовался я, когда тот оказался совсем рядом.

Мне действительно было непонятно, в чём я виноват перед вполне добродушным незнакомцем.

— А не нужно приставать к чужим женам! — произнёс он с неприкрытой злостью.

— Я приставал к вашей жене? — Мой голос был настолько искренен, что тот немного замешкался.

В этот момент на наш напряжённый разговор обратил внимание Владимир и поспешил на помощь:

— Коля, ты чего? Это мой Посажёный отец! Писатель, режиссёр! Ты что, не понимаешь, что он подписал книгу, не думая ни о чём плохом?

Несколько минут Владимир пытался объяснять встревоженному супругу, что ревновать здесь совершенно не к месту. Трудно сказать, насколько принял его пояснения Николай, но вскоре мы распили «мировую» и потом, встречаясь в других компаниях, со смехом вспоминали наше знакомство.

А Владимир при любом удобном случае с улыбкой спрашивал:

— Теперь тебе понятно, что здесь не Москва, а Кавказ?..

В сопровождении представителя Президента по правам человека по Ставропольскому краю Виктора Степанова и группы местного телевидения, с грузовиком, загружённым гуманитарной помощью, мы отправились в одну местную колонию.

Машина была нагружена состоятельными людьми Ставропольского края (сигаретами, папиросами, чаем, макаронами, супами, носками и нижним бельём). А посетил я колонию номер четыре. То есть ту самую колонию, в которой дважды и отбывал наказание Владимир Ставропольский.

Владимир мне много рассказывал о церкви Георгия Победоносца, выстроенной им в этой колонии, но я даже представить не мог, что она такая красивая и внушительная. Один раз в неделю там читают проповеди и отпускают грехи настоятели других церквей, расположенных в Ставропольском крае.

Владимир просил передать привет Замполиту колонии по имени Юрий, единственному человеку из администрации, оказывавшему содействие в строительстве этой церкви. Юрий — справедливый и душевный человек, а потому заслуженно пользуется уважением среди осуждённых.

Совпало так, что в момент моего посещения колонии Юрий Гетманов исполнял обязанности Начальника колонии. Поговорив с ним, я понял, что его уважают за доброту и внимательное отношение к зэкам, и от души пожелал ему остаться Начальником колонии уже без приставки «и. о.».

После этой колонии захотелось посетить женскую колонию номер семь. По полученной информации, в ней не было бани, почти отсутствовала горячая вода. Её давали только по праздникам, да и холодная вода была не всегда. И это в женской колонии!

Следующей целью стала «пятёрка». В этой колонии, согласно полученной информации, дела обстояли ещё хуже: несколько лет назад самодур «Хозяин», Начальник колонии, вообразил, что он умнее всех в системе исполнения наказания. Взял да и отменил отдельную посуду «опущенных». В местах лишения свободы так называют педерастов, а ещё их зэки называют «петухами».

По неписаным законам уголовного мира есть из одной посуды с «петухом» означает поменять «масть», то есть самому стать «опущенным». С того дня колония взбунтовалась, и уже более шести лет никто из осуждённых не посещает столовую. Можете представить, насколько вырос процент туберкулезных больных. Зэки в буквальном смысле падают от голода, но никто не пытается вмешаться, чтобы найти компромиссное решение.

Мне очень хотелось посетить эту зону, но моим желаниям не суждено было сбыться: трагическое известие о смерти моего друга Вахо, сына Великой Джуны, естественно, поломало все планы, и я срочно вылетел в Москву на похороны…

Приближался день рождения Андрея — двадцать первое декабря. После выхода его второй книги «Русский синдикат» некоторые журналисты всерьёз отмечали недюжинные способности криминального писателя и с удовольствием брали у него интервью. Андрей захотел отметить день своего рождения с размахом, тем более что двадцать первое декабря попадало на пятницу.

Андрей давно дружил с владельцем ресторана «Золотое руно», имел в нём существенную скидку и конечно же решил там отметить своё тридцатишестилетие, собрав за одним столом разноплановую публику: журналистов и писателей, артистов и депутатов, «Воров в законе» и криминальных «Авторитетов». Таковых набралось более семидесяти человек.

К тому времени в Москву приехал и Владимир Ставропольский, который, естественно, получил приглашение. И я конечно же предложил ему остановиться у меня.

Когда мы с Володей ехали на день рождения Андрея, он со смехом заметил:

— Андрюша зазвал к себе на день рождения таких людей, что немудрено предположить, что могут нагрянуть в гости и менты…

— Вот здорово! Никогда не присутствовал на подобных мероприятиях! — легкомысленно воскликнул я и добавил, заметив некоторое беспокойство в его голосе: — Тебе-то, Володя, чего волноваться, ты своё отбарабанил, а что коронован в «Вора в законе», так мне кажется, органы правопорядка, зная твоё отношение к чести, долгу и справедливости, должны вздохнуть с облегчением.

— Почему? — удивился Владимир.

— В кои-то веки на кавказской земле в качестве «Смотрящего» появился русский «Вор в законе», которого, ко всему прочему, поддержало всё ставропольское казачество, все атаманы сказали слово в твою поддержку! Потому что они уверены — ты один из немногих, кто хочет и может остановить беспредел на Кавказе.

— Жаль только, что менты этого не понимают, — с грустью вздохнул Владимир Ставропольский.

— ПОКА! Пока не понимают, — успокаивающе заверил я, догадываясь, что имеет в виду мой визави…

Незадолго до моего приезда в Ставропольский край Владимира пригласили на день рождения одного влиятельного пятигорского чиновника. Праздник отмечали в небольшом ресторанчике, оплатив полностью его аренду на тот вечер, чтобы не было посторонних. Когда веселье было в самом разгаре, в ресторан заглянули несколько мужчин и попросили разрешения отметить какое-то собственное событие. Им пошли навстречу, но предупредили, чтобы те вели себя тихо и неприметно. Вместо того чтобы выполнить обещание, они несколько перебрали и по какой-то глупой причине сцепились с основными в этот вечер арендаторами ресторана.

Слово за слово, инцидент быстро перерос в драку. Перевес оказался на стороне гостей именинника. Непрошеным гостям наподдавали и выдворили их за дверь.

Но один из инициаторов ссоры, уходя, угрожающе произнёс:

— Вы ещё не знаете, с кем связались, ждите ответа! — И ткнул в лицо «выпроваживающему» удостоверение офицера ФСБ.

Оказывается, эти эфэсбэшные ребята отмечали своё возвращение с боевых действий в Чечне. Когда Владимиру сообщили о том, с кем произошло столкновение, и об угрозе офицера, он понял,