Ящик Скиннера - Лэй Ми

университет в 1982 году и работал бухгалтером на государственном предприятии. Десять лет назад предприятие потерпело банкротство, и, получив скромное выходное пособие, покойный устроился на работу в частный сектор. Работу он менял несколько раз. В 55 лет вышел на пенсию и кое-как существовал на нее, но ничего примечательного в его жизни не происходило. Контактов у него было мало; он всегда держался особняком. В конфликты, по данным знакомых, не вступал; отношения с сыном у него были прохладными. Полиция допрашивала сына жертвы, Ма Гуана, несколько раз, пытаясь выяснить, что произошло между ним и отцом. Поначалу Ма Гуан пытался избегать этой темы, но затем, после настойчивых расспросов, кое-что рассказал.

Примерно семь лет назад ни с того ни с сего к ним домой начала звонить какая-то девушка. Она всегда требовала позвать к телефону его отца, Ма Чунпея. Однажды даже явилась лично и позвонила в дверь. На тот момент Ма Гуан еще не был женат. Когда он увидел одежду и макияж нежданной гостьи, то понял, что она работает в секс-индустрии. Его отец, Ма Чунпей, не хотел ни с кем обсуждать эту тему, как будто у него были какие-то секреты. Несколько дней спустя жена Ма Чунпея обнаружила, что из их домашнего сейфа пропало 7000 юаней. На ее обвинения Ма Чунпей ответил, что взял деньги, чтобы оплатить медицинские счета девушки. Жена надавила на него сильнее, и он признался, что девушка болеет сифилисом, но никак не объяснил свою связь с ней. Подозревая, что у мужа были с девушкой внебрачные отношения, жена Ма Чунпея слегла от горя и стыда, а год спустя скончалась. Ма Гуан винил отца в смерти матери и избегал контактов с ним. После того как он женился, они с отцом практически не виделись.

С учетом запутанности дела, а также отчетливой разницы с обычными убийствами, Департамент общественной безопасности Чанхона опять обратился за помощью к Институту криминальной психологии.

* * *

На самом деле, даже если б Департамент общественной безопасности и не попросил Институт криминальной психологии о помощи в расследовании, Фан Му все равно продолжил бы заниматься этим делом. Причудливый «модус операнди» и необычное размещение тела указывали на то, что у убийцы имелись психические девиации. Более того, Фан Му был согласен с Чжен Линем в том, что в убийстве присутствовал выраженный ритуальный элемент. Преступник никак не мог оставить манекен вместе с телом жертвы случайно; это наверняка было сделано для того, чтобы выразить какую-то эмоцию. Но что же убийца пытался сказать?

Во-первых, тело жертвы было полностью раздето. Вряд ли убийца сделал это исключительно с целью скрыть ее личность – в таком случае он мог изуродовать жертве лицо или расчленить труп. Нет, причиной, по которой жертва была обнажена, являлась некая эмоция, связанная с сексом.

Во-вторых, убийца выбрал пластмассовый манекен, изображающий маленькую девочку. Если б он просто хотел придать сцене сексуальную окраску, этого не потребовалось бы. Возможно, убийца использовал детский манекен, потому что для него идеальным объектом сексуального влечения являлись девочки. Однако на манекене была юбка – одежда явно не по сезону. Криминалисты подтвердили, что юбка была новой и ранее ее никто не носил. Если б убийца совершил преступление под влиянием момента, ему вряд ли удалось бы найти летнюю юбку в зимних коллекциях, которые продавались в магазинах. Получалось, что убийца запасся ею заранее, то есть убийство было предумышленным. Манекен и юбка являлись неотъемлемыми элементами планов преступника.

Привлекало внимание и то, что на манекен надели трусики. Похоже, тут имелось некое глубинное значение. Чтобы это доказать, Фан Му прошелся по крупным торговым центрам. В тот день многие продавцы заметили странного юношу, который заглядывал манекенам под одежду. Их сильно возмутил тот факт, что он спрашивал, надевают ли они на манекены белье. В результате Фан Му выяснил, что надевание трусиков на манекен было для убийцы значимым элементом схемы. Он сделал это для удовлетворения какой-то сугубо психологической потребности.

Последним – и наиболее интригующим – было наличие платка, которым жертве обвязали пенис. Сын жертвы утверждал, что платок не принадлежал его отцу, но результаты анализов показывали, что в прошлом жертва как минимум единожды пользовалась этим платком. Мало того, платок был использован, чтобы вытереть телесные жидкости у жертвы и женщины с группой крови АВ после того, как между ними произошло половое сношение. Тут было только два варианта: платок мог хранить либо убитый, либо убийца. В любом случае платок имел особое значение. Фан Му склонялся ко второму варианту, поскольку полиция тщательно обыскала жилье покойного и других носовых платков там не нашла; кроме того, не было никаких подтверждений, что жертва имела привычку носить платки с собой. Получалось, что покойного выбрали в качестве жертвы не случайно – между ним и убийцей существовала связь. Женщина с группой крови АВ, имевшая с жертвой половое сношение, также могла иметь отношение к делу.

Криминалисты сообщили, что во время осмотра тела им пришлось потратить немало времени, чтобы снять платок с пениса жертвы. Его завязали так плотно, что эксперты долго возились, прежде чем полностью удалили платок. Один из них пошутил, что, если бы платок завязали на члене при жизни, страдалец через полсуток лопнул бы от избытка мочи. Как сказал Чжен Линь, с перевязанным членом жертва ни на что не была способна. Вероятно, в этом и заключались намерения убийцы.

Из всего вышеперечисленного Фан Му делал вывод, что ритуал отражал неприятие какого-то сексуального поведения.

Жертву оставили раздетой, что само по себе придавало картине выраженный сексуальный подтекст. Кроме того, на ее гениталиях узлом завязали платок. По сути, это означало, что убитый лишался возможности совершать половое сношение, и наряд пластмассового манекена подтверждал данную мысль. Во-первых, одежда «девочки» была не тронута; во-вторых, «она» не являлась манекеном для нижнего белья, но, против ожиданий, оно на ней присутствовало. С одной стороны, это подтверждало вывод, что «девочка» не была – и не могла быть – изнасилована. С другой – демонстрировало, что убийца видел в манекене реального человека.

Придание объектам выраженного символического значения и их размещение с особой тщательностью – все это являлось признаками ритуала или церемонии.

Намерения убийцы постепенно прояснялись: он хотел положить конец подобного рода сексуальному влечению к маленьким девочкам.

* * *

Фан Му повторно отправился в старшую школу № 11. На этот раз он приехал в десять часов утра, и в школе уже начались занятия. В коридорах эхом отдавались голоса учеников. Фан Му прогулялся по периметру невысокой кирпичной ограды. Он цинично подумал,