Рой: Битва бессмертных - Эдуард Байков

— Слово в слово, — вздохнул Алексей.

— Что?

— Да мы с Ракитиным к похожим выводам пришли…

— А, ну что же, Коля мужик с головой. Вот вы еще прислушайтесь как следует, особенно ночью — тогда слышно лучше: если услышите какие-то подозрительные звуки, особенно шум моторов… значит, все, пишите письма.

— Вы полагаете, эти существа смогут освоить технику? — с каким-то даже испугом спросил Нахимов.

— А тут и полагать нечего, — усмехнулся Алексей. — Уже освоили! Мы в этом убедились. Они… вернее, оно ведь уничтожает ядро личности, а профессиональные навыки старается сохранить. Тело для них машина! Робот. Лучше не придумаешь! А вся техника «заточена» именно под человеческое тело, так что машина к машине… Поначалу, это верно, они все подряд крушили, но то был начальный этап. А теперь вороги наши, надо думать, организованы. Биотехномасса!..

— И когда нам ждать штурма?

— Думаю, что со дня на день, — с олимпийским спокойствием ответил генерал и наполнил рюмку. — Будешь, Палыч?

— Нет, спасибо… Так, слушай, может, разведгруппы послать по городу?

Сергей Петрович опрокинул рюмку, мощно выдохнул и сказал:

— Бесполезно. И поздно к тому же… Ну и… сам знаешь.

— Что такое? — Алексей насторожился.

Ненашев с Федотовым переглянулись.

— Да не хотелось бы… — скривился генерал, — ну да что там! Тайны Мадридского двора… Неладно у нас. У нас же тут штаб, мать его курица, наш вице-губернатор… Вонючий мужчинка, как нужник на вокзале. Власть свою начал показывать! А сам по жизни-то умеет только бюджеты пилить да конкурентам в карман срать. Ну, слово за слово, я его и послал на хуй. А если еще, говорю, рот разинешь, шлепну и скажу, что так и было. Так и сказал! Кто он мне? Так, мешок кишок. Ну, теперь он мне гадит как может: в докладах, конечно, по-другому — ручонки-то коротки. Ну да хер с ним! Придет время — будет раком передо мной стоять. Прорвемся!

— Тогда нам срочно домой надо. — Алексей встал. — Укрепляться будем.

— Укрепляйтесь. — Сергей Петрович тоже поднялся. — Только…

— Что?

— Да ничего. — Генерал махнул рукой. — Держитесь, ребята! Николаю от меня большой привет.

— Сергей Петрович, — заторопился Нахимов, — я бы тоже хотел вернуться к ним на базу… то есть все мы, здесь еще двое моих коллег…

— Да на здоровье, я-то здесь при чем. — Генерал пожал плечами. — Вы птицы вольные, куда хотите, туда и летите.

— Я провожу их, — сказал Юрий Павлович.

— Слушай… — сказал главред, понизив голос и зачем-то обернувшись, когда они пустились в обратный путь по темным коридорам. — Петрович зря языком трепать не будет, не тот человек. И интуиция у него будь здоров, поверь мне на слово. Если уж он… — тут Палыч невесело покачал головой, — подозреваю, что прогнозы у него не ах. Даже насчет нашего замка-цитадели. Так что…

— Вы хотите сказать, что наши дела совсем плохи? — угадал ход редакторских мыслей Нахимов.

— Я не хочу вас пугать — это прежде всего! Но какие-то пути отхода я бы поискал. Знаю, что здесь, в «Бастионе», они есть. Только Петрович не хочет трезвонить раньше времени, и правильно делает. Давайте-ка сюда на минутку. — Он неожиданно увлек спутников в мужской туалет.

— Помнишь, — вполголоса обратился он к Меркурьеву, — Вика у нас о диггерах писала?.. Встречался я с ними, было дело. Интересные ребята. Так вот, говорили они, что по нашим коммуникациям — канализация, заводские подземелья — можно куда хочешь выйти.

— Можно-то можно, да как, Юрий Палыч! Это же знающего человека надо.

— Что верно, то верно. — Шеф вздохнул. — Эх, тех бы диггеров сейчас! Толковые парни… Один мне особенно понравился, Ваня Сачков.

Алексей вздрогнул:

— Как вы сказали?!

— Сачков Ваня, студент. А что ты так удивился?

— Да есть у нас на базе один Сачков. Не студент, правда, взрослый мужик…

— Так, может быть, родственник?

— Может быть. Ладно, Юрий Палыч, время!

Пока в генеральском кабинете шло совещание, Рылеев связался со своим начальством, но оно, кроме как «действовать по обстановке», ничего ему сказать не смогло. А как действовать по обстановке, Максим и без начальства знал: быть со своими бойцами, что бы ни случилось. Вместе уцелеть или вместе погибнуть. Выбор невелик, но какой уж есть… Поэтому возвращаемся, ребята, на место дислокации.

Слободчикову тоже хватило нескольких минут, чтобы разобраться в здешней обстановке: товарищи начальники и здесь не ужились, друг в друга дерьмом кидаются… А он этого терпеть не мог. И тоже решил вернуться на базу.

— В таком обезьяннике сами живите… — пробурчал он себе под нос и пошел к «Уралу».

Федотов оставался с гостями вплоть до самого их отъезда. Когда моторы взревели и колонна тронулась, он вдруг прокричал:

— Я не прощаюсь! Слышишь, Алексей? Не прощаюсь! Мы еще встретимся! Я верю в это!..

Меркурьев улыбнулся, Зверев проорал в ответ что-то жизнерадостно-матерное и расхохотался, но из-за грохота БТР его никто не расслышал.

Герман Львович вновь привязался к Меркурьеву с «электронным шлемом» — Алексей противиться не стал, но мысли его были заняты другим… причем он бы и рад был вновь прощупать пространство, да неясный образ будущего властно увлек душу за собой, и Алексей волей-неволей погнался за тревожной далью, которая все убегала и убегала от него…

Впрочем, доехали без проблем. Алексей скинул «шлем», отмахнулся от ученых, заголосивших что-то свое, и кинулся к Ракитину:

— Привет тебе от твоих сослуживцев!.. — И доложил все, что почерпнул из этой поездки. — Такие вот дела, Николай. Не знаю, что и думать, честно говоря.

— А что тут думать. — Майор обвел взглядом окрестности. — Для начала — это шеф умно сказал — объявим минуту тишины. Вслушаемся.

Он позвал Рылеева, они быстро переговорили и тут же распорядились:

— Внимание!..

И застыли часовые на постах. Умолкли в палатках бойцы отдыхающих смен. Прекратили возню водители у своих машин. Замерли все прочие…

На базе воцарилась тишина.

У Меркурьева, помимо появления суперспособностей, видимо, обострились и обычные. В зловещем безмолвии огромного города он уловил некое очень отдаленное ворчание… вслушался — и оно сделалось отчетливее.

— Слышу, — сказал он. — Будто мотор где-то работает.

— Ну-ка… — Николай тоже вслушался и через десять секунд кивнул.

— Моторы, — уточнил он. — Ну, если Петрович прав, то скорее всего — вот оно, начинается. Все, отбой тишине! Общее построение!.. — крикнул он и отвел Алексея в сторону. — Слушай, потом подойди к этому, как его…

— Сачкову.

— Да. Поговори, только тихо, аккуратно… Никакой огласки, понял?

— Ну, Андреич, не учи ученого.

— Поешь говна копченого?.. Ладно, служба у меня теперь такая, всех вас учить. Ну, давай, действуй!..

ГЛАВА 18

Конечно, подходы к «Бастиону» зорко охранялись и были хорошо укреплены. Но хорошо — это еще не значит стопроцентно. На каждую хитрую… как говорится, найдется свой… который с винтом. Зомби, а точнее, населяющие их нановиты, лишь поначалу ощущали себя в этом мире слепыми котятами. Они учились, а вместе с учебой шла эволюция. Они умнели и развивались. Они перенимали богатый опыт человечества — богатый по части выживания и приспособления, а затем и тотальной экспансии. Порабощения всего и вся. А если не порабощения, так убийства — других и себе подобных. Таков был человек. Таковы стали и нановиты. Или даже лучше — и тем самым опаснее…

Рано или поздно оборона «бастионовцев» должна была быть прорвана. Это понимал не только генерал Ненашев. Капитан Сидорчук, на которого возлагалась задача по обеспечению безопасности и охраны квартала, эту возможность тоже предвидел. Он по нескольку раз в день проверял посты, огневую готовность бойцов, надежность укреплений… Все было в норме, точно так, как полагалось по всем правилам и предписаниям. И все равно тревога не оставляла капитана, ибо он прекрасно помнил, что случилось с их элитным подразделением там, на ментовской зоне. А еще в деталях запомнил то, что им, «бастионовским», поведали гости с базы МЧС — Зверев, Рылеев, Рябинин… И начальство после их визита заметно помрачнело и как-то нервно засобиралось, засовещалось… А это для подчиненных всегда плохой знак.

Да, однажды зомби перейдут в наступление и — сто пудов — подавят всех численностью. Просто телами завалят, шапками закидают… Но случилось это, увы, раньше, чем рассчитывал Олег Сидорчук.

В ночь после отъезда «южных» — так окрестили «бастионовцы» бойцов Ракитина — Сидорчуку не спалось. Обычно он старался лечь пораньше, чтобы встать часа в три ночи, в самую глухую, смутную пору, — и лично обойти посты, самому вслушаться, всмотреться в обстановку… А сейчас он попытался уснуть — и не смог.