Я сделаю нам больно (СИ) - Данина Дарья

- Что? - неконтролируемый румянец вспыхивает на бледных щеках.

Кем он себя возомнил?!

- Что слышала… - нагло ухмыляется.

Брюнет убирает с прикроватной тумбы все ненужные предметы, сгружая весь хлам на подоконник.

- Выбирай фильм…

- Сам выбирай, - ворчит себе под нос, отталкивая планшет.

- Не боишься, что я выберу ужасы? – он раскладывает перед ней любимые лакомства.

Мила хмурится, удивляясь тому, откуда он об этом узнал?

- Выбирай, что хочешь, - отворачивается. Утыкается взглядом в стену, чувствуя обиду и раздражение. Она так слаба, что у неё даже не хватает сил на нормальный отпор. Нет сил на то, чтобы вытолкать его отсюда. Или, хотя бы, накричать.

От её нервозности Илью немного коробит. Хочется взять кувалду и к херам собачьим размолотить ту стену, которую она выстроила между ними. Он же сказал: не тронет! Почему она не верит? Почему? Странный вопрос, не так ли? Но парень лишь поджимает упрямый волевой подбородок и продолжает строить из себя долбанного романтика.

- Значит, смотрим «Королёву чёрной магии», – он понятие не имеет, что это за чушь, но название почему-то само зацепилось за его взгляд. Он видел его на одном из городских баннеров. Сейчас же вспомнил совершенно случайно.

Открыв последнюю коробку, парень обходит кровать, и ложится на самый край. Так как кушетка полуторная, а Илья в два раза больше Милы, места становится катастрофически мало.

- Может быть, ты возьмёшь стул?

- Зачем? - скидывает обувь, цепляя планшет. Ненароком задевает её руку.

Милана дёргается, и снова шипит.

- Тебе противопоказаны резкие движения. Ты забыла?

- Иди к чёрту! – шикает, поджимая губы.

А Илья дуреет от их близости.

- В тесноте да не в обиде. Ты так не считаешь?

- Придурок, — упирается ладонями в матрас и отодвигается на край кровати. Медленно. Чувствуя, как тело ноет от каждого движения.

Парень пропускает мимо ушей её колкости. Пусть бубнит, похер. Главное, что она так близко, и он может касаться её, чувствовать крышесносный запах её тела, и ощущать тепло, греющее мертвую душу.

Спустя двадцать минут просмотра фильма, Илья снова оживает. Всё это время он просто сходил с ума. Блондинка так близко, а трогать нельзя. Запретный плод, мать вашу.

Он слушал ее тяжёлое дыхание, косился на то, как медленно поднимается и опускается одеяло, скрывавшее её перетянутую грудь. Милана притянула его до самого подбородка.

Извращенец, честное слово. Даже сейчас не может думать ни о чём. Кроме того. Что лишний раз прикоснуться к ней. А лучше бы думал о том, как искупить свою вину. Но…

Брюнет тянется за картошкой фри. Прижимается ближе к девушке, чтобы достать для себя одну соломинку. Через несколько секунд повторяет свой манёвр вновь. Потом ещё… и ещё.

- Леднёв! - она резко поворачивает к нему голову и задерживает дыхание. Не ожидала, что он замер настолько близко.

- Что? — уголок его губ взлетел вверх. Мила напрягла подбородок, злясь. Сама того не желая, почувствовала его вкус на своих губах. Темнота зрачка медленно поглощала радужную оболочку.

- Забери эту чёртову пачку к себе, и перестань наваливаться на меня! – стискивает упаковку с картофелем и впихивает ему в руку.

Выбирается из-под одеяла и медленно пытается подняться, совершая минимум движений корпусом.

- Ты куда? - подлетает вслед за ней.

- В туалет! - приглушенно рычит. Злится из-за своей беспомощности.

- Сиди здесь, я сейчас сгоняю за уткой!

- Что? – в ужасе кривит губами. - Нет! Не нужно! - снова краснеет. - Я сама дойду! Мне уже намного легче. И… Ббду благодарна, если ты уйдёшь, пока меня не будет.

Ещё чего?

Парень делает несколько шагов, приближаясь к девушке. Протягивает к ней руки и, игнорируя слабые сопротивления, помогает той встать.

- Обхвати меня за плечи, - полушёпотом.

- Я не буду этого делать… дай мне костыли!

Вот же неугомонная!

Брюнет аккуратно подхватывает её под ягодицы и, словно фарфоровую статуэтку несёт в уборную. Ногой толкает дверь. Поставил девушку на пол и, придерживая, потянулся к выключателю.

- Если ты думаешь, что тебе это как-то поможет, то ты ошибаешься, Леднёв. – Мила теряет равновесие и, нехотя хватается за плечи брюнета.

- Это должно помочь тебе, - выделяя последнее слово.

- Знаешь, я как-то до этого момента и без тебя справлялась, – шипит, прожигая Илью ледяным взглядом. Её хрустальные глаза чуть поблескивают.

Вообще: да. Первые два дня было до невозможности тяжело. И больно. И под её койкой на самом деле была утка. В те моменты, когда она хотела в туалет, ей приходилось вызывать медицинскую сестру. С её помощью она добиралась до туалета. Краснея, ждала, пока женщина поможет ей задрать ночнушку, и сесть на унитаз. С загипсованной ногой это было ещё тяжелее. И, слава Богу, что кнопка смыва здесь находилась сбоку, а не за спиной.

- Я просто помогу тебе, – настойчиво. Против воли проводит языком по губам, и слишком громко сглатывает накопившуюся слюну.

- Позови сестру. Это сделает она.

- Я не стану этого делать, Мили.

- Не называй меня так!

- Я не буду смотреть, – проигнорировал все просьбы и коснулся ткани её больничного платья. Медленно, слишком осторожно начал собирать его гармошкой на её бёдрах. – Клянусь тебе. Просто держись за меня, и я помогу тебе сесть. А после помогу вернуться в постель.

- Чёртов помощник. Знал бы ты, как я тебя ненавижу, – стиснула зубки, борясь с головокружением.

- Знаю, – шёпотом, – и знаю, что заслужил это.

Ночнушка задиралась всё выше, а её ногти больнее впивались в его кожу, оставляя на ней глубокие следы в форме полумесяцев. Ей бы хотелось разодрать ему лицо.

Россыпь крупных мурашек забралась под собственную кожу. Зубы застучали мелкой дробью от волнения. Она провела языком по сухим губам.

- Медленнее, – шепнула почти неслышно. От тяжёлого дыхания болели перетянутые рёбра. – Не смотри, – низ живота тянуло и слегка покалывало. Она уже не понимала, что стало причиной тому: нужда или его действия? Он опустил глаза, и девушка больнее сжала пальцы на его предплечьях. Ещё немного, и она почувствует под своими ногтями его кровь. – Не смотри, я тебе сказала!

Илья послушно кивает, и ни без труда поднимает взгляд на её губы. Придерживая за бедра, легко приподнимет девушку и мягко опускает на сидушку.

- Я буду за дверью, – шелестит одними губами, и отпускает ткань. Милана тут же натягивает ту на бёдра, прикрывая то, что может. Смотрит на него, ожидая пока парень сдвинется с места. Но он продолжает склоняться над ней, не отрывая тёмного взгляда от её губ.

- Выйди.

Глава 47

Как же не хотелось открывать глаза. Остаться бы в этом состоянии подольше. Здесь тебя никто не трогает. Не приходится прятать взгляд, скрывая под прикрытыми ресницами правду, которая прожигает изнутри. Здесь никто не задаёт вопросы. Здесь никто не требует ответы.

Милане не хотелось просыпаться и возвращаться в очередной круг ада, где на пьедестале её сломанных чувств сидит Леднёв.

Точнее, лежит... блондинка открывает глаза и видит его. Совсем рядом. Спит как младенец.

Пододвинул стул к кушетке, но корпусом лежал вплотную к девушке. Вместо подушки - согнутая рука. Вторая рука покоится на её ноге, тщательно спрятанной под одеялом.

Девушка потянулась, чтобы убрать его руку, и почувствовала, как по груди скользнуло что-то холодное. Отклонилась на подушку и нырнула под ночнушку, пробегаясь пальчиками по тонкой цепочке. Потянула вверх.

Откуда это?

Цепочка из белого золота увенчана кулоном в виде двух обнимающихся силуэтов: мужской и женский.

Это он подарил? Конечно же, он. Кроме Ильи, этой ночью, в палате никого не было.

Она держала между пальцами кулон и смотрела на парня. Даже во сне его лицо сосредоточено. Между бровями застыла складка, ресницы чуть заметно подрагивали. Будто вовсе не спал. Просто от усталости прикрыл глаза, но готов был кинуться в любую секунду, если это потребуется.