Имперские истории - Денис Юрин

Внезапно снаружи раздались конское ржание и топот копыт. Бренча оружием и расталкивая локтями бросающих мечи стражников, в конюшню ворвался отряд, внешне сильно напоминавший дезертиров и мародеров наемников. Бойцы отряда были одеты по-разному: кто в пластинчатую, кто в кожаную броню, а кто вообще в рубаху прямо на голое тело, но у каждого солдата на плече красовалась одна и та же эмблема – сокол, подлетающий к солнцу, которое в действительности было всего лишь очень яркой луной.

– Ваше сиятельство, вы живы, какое счастье! – взвыл как выпь на болоте седобородый командир и, нещадно раздавая затрещины смиренно опустившимся на колени стражникам, бросился под ноги Соверу.

Его сиятельство граф Совер Антер Карвол лукаво улыбнулся и произнес всего два слова: «В замок!»

История 7

Ловец джентльменов удачи

Эйфория боя творит чудеса. Когда кровь стучит, разрывая виски, а перед глазами мелькает искаженное злостью лицо врага, настоящий солдат не чувствует боли и не обращает внимание на тяжкие раны. Это не красивое преувеличение, это обычная физиология человеческого организма. Сигналы о повреждениях стремительно мчатся по нервным окончаниям к мозгу, но в самый последний момент замирают, поскольку сложнейший мыслительный агрегат, находящийся под черепной коробкой, занят обработкой другой, более важной с его точки зрения информации. Пропускная способность сигналов не столь уж и велика; в этом наша беда, в этом наша сила.

Только когда последний из эльфов с позором ретировался в окно, седовласый солдат в полной мере ощутил боль, причиняемую колотой раной. Нестерпимая резь заставила его опуститься на колено и исказила до этого момента беспристрастное лицо. Сжимая дрожащей ладонью левый бок, ветеран пытался остановить хлещущую из раны кровь и не скупился на бранные выражения в адрес трусливой эльфийской породы, не знавшей, что такое честный бой, и умеющей наносить удары лишь исподтишка, с уловками да хитрыми выкрутасами, которые искренне презирал любой честный солдат.

Связанная баронесса крутилась по ковру, пытаясь освободиться от тугих пут и душившего ее кляпа. Обычно предвидящий все нюансы и просчитывающий все обстоятельства Мансоро на этот раз совершенно позабыл поинтересоваться, нет ли у пленницы насморка. Скрученная в несколько слоев тряпка забила женщине рот и заставила ее дышать через заложенные ноздри. Лицо Карины стало пунцовым, глаза вылезли из орбит, а тело содрогалось в конвульсиях. Теряющий сознание спаситель не мог ей помочь, как, впрочем, и она была не в силах остановить потерю им крови. И тут, в самый трагичный момент, как всегда вовремя, в кабинете появилась стража.

К счастью, сотрудники имперской разведки оказались более привычными к неожиданным поворотам судьбы и неординарным ситуациям, чем обычные стражи порядка. Они не накинулись на чужака, пока не развязали Лиор, а та, в свою очередь, была благодарна спасителю настолько, что лично начала перевязывать его рану и, прежде чем отправить солдат за эльфами, приказала привести лекаря. Впрочем, благородный порыв дамы был вызван не только туманными представлениями о долге и чести, но и двумя более приземленными обстоятельствами. Во-первых, агенты Джабона или погибли при падении из окна, или успели уже уйти далеко. Лиор знала эту веселую компанию не первый день, упрямство и природная хитрость не дали бы им попасться в руки солдат. Ловить ветер бессмысленно, можно только следовать в его направлении. Карина не сомневалась, что внимательно изучивший бумаги на ее столе Мансоро непременно отправится в погоню за бертокским шпионом и, конечно же, в сторону ближайшего порта на южном побережье. Во-вторых, и это тоже немаловажно, ей была интересна колоритная личность неизвестного спасителя, притом во всех отношениях, даже в тех, которые выходили за рамки службы.

Пожилой мужчина позволил помочь снять с себя куртку но кране баронессу не подпустил, поскольку пятна на коже Лиор вызывали опасения у солдата.

– Почему? – изумилась Карина, когда широкая ладонь великана повторно отстранила ее руку.

– Вы больны, сударыня, а рана открытая, инфекцию занесешь, – произнес мужчина, не сумев выдержать уважительный тон и скатившийся в конце фразы на фамильярное «ты».

– Хоть выгляжу я и не очень, но пока от меня еще никто не зацвел! – Выразив свое недовольство презрительным фырканьем, Карина встала с колен и зашагала по комнате в надежде, что маленький променад успокоит немного расшатавшиеся из-за налета нервы.

– Зараза по крови быстрее разносится. Вы уж не обессудьте, но я в этих делах толк знаю, – заявил воин, вылив на тряпку половину графина вина и крепко прижав ее к ране.

– Не сомневаюсь, – произнесла баронесса, с интересом изучая широкие плечи и упругую грудь спасителя. – Кстати, а кто вы такой? Как зовут и что делал в здании разведки?

– Гусей ловил, но они разбежались, – невозмутимо ответил пожилой солдат.

Силы возвращались к раненому на удивление быстро. Еще несколько минут назад он чуть не терял сознание, а теперь не только мог вести беседу, но и хозяйничал в чужом кабинете, как в солдатской казарме. Не спросив разрешения и не обращая внимания на полный негодования вздох баронессы, мужчина отрезал кинжалом широкий лоскут шторы и обвязал его вокруг тряпичной повязки наподобие намбусийского пояса, в которых любили щеголять богатые купцы, пираты и вольные моряки. Затем, опершись на подобранный с пола меч, он встал и уселся на подоконник.

– Хорошо, сударь, если вас больше устраивает такой стиль общения, то, извольте, я задам вопрос на привычном для вас языке. Как ты осмелился ловить моих гусей, да еще в моем огороде?!

– А гуси-то они того, дикие, и, кстати, уже улетели, – осмотрев цветник под окном, отметил солдат. – Вообще-то, барышня, хорошо было бы определиться: мы с вами жеманно на «вы» или по-простому, то есть на «ты»; это дружеская беседа или уже допрос?

– По первому вопросу второе, а по второму еще не знаю, как пойдет… – Лиор кокетливо улыбнулась и, стараясь держать голову так, чтобы собеседник не видел всех «прелестей» пораженного болезнью лица, изящно изогнув талию, села в кресло. – Я благодарна за спасение, но, как ты уже, наверное, понял, на меня выпала ответственность заменять немного приболевшего полковника Фонжеро. Мой долг – задать тебе эти вопросы, а уж там или отблагодарить, или…

– …повесить, предварительно умучив на дыбе, – договорил солдат и, демонстрируя добровольное подчинение даме, облеченной властью, бросил на пол оружие.

– Похвально, но чересчур театрально, – усмехнулась Лиор, смотря на грозный двуручник и пару обоюдоострых, длинных кинжалов, лежащих у ног спасителя. – Итак, кто ты таков и почему здесь появился?

Глаза пожилого солдата и юной разведчицы встретились, глаза двух хищников, почувствовавших, что хитрить и обманывать друг друга бесполезно. Мужчине оставалось говорить правду или молчать; женщины вроде Карины Лиор чуют ложь и воспринимают ее как личное оскорбление, как завуалированный намек надменных мужчин на несовершенство и ограниченность мыслительных процессов, протекающих в голове даже самой умной и прозорливой женщины.

– Я бывший лейтенант имперской береговой охраны, десять лет командовал дозорным фортом на острове Кальваро близ Гарса, недавно вышел в отставку, родных нет, не женат, – бойко отрапортовал офицер, попутно выправляя вставший торчком правый ус.

– А имя у моего неженатого спасителя есть? – Содержание краткого рапорта рассмешило баронессу, почувствовавшую, что бравый воин проявляет к ней интерес, даже несмотря на ее жуткую внешность.

– Фламер, Анри Фламер, – после недолгого раздумья произнес ветеран, – но вряд ли оно вам что-то даст. Недавно Гарс был разграблен пиратами, и архивы береговой охраны сгорели…

– Мы уже договорились обращаться на «ты», – поправила лейтенанта Карина.

– Под «вы» имелась в виду имперская разведка.

– А я и есть имперская разведка, я, только я и никто другой, по крайней мере здесь, в Самбории! – Заниженная самооценка явно не входила в число пороков самоуверенной баронессы. – Прошлое твое проверять не буду, давай дальше!

– А что «дальше»? Вчера прибыл в Торалис, спас даму, имени которой даже не знаю, вот, пожалуй, и все, – пожал плечами Анри, поедавший глазами аппетитные формы собеседницы, прятавшиеся под белым и не очень толстым халатом.

– А зачем ты в Торалис пожаловал, коль родных все равно нет? Неужто море так надоело? Что-то непохоже на морячков и доблестную береговую братию!

– Дело было, но оно ни тебя, ни службы бывшей не касается. – В голосе Анри вдруг появилась сталь, а в прищуренных глазах заплясали огоньки ненависти. – Личное это дело, неоплаченный счет прошлых дней. Болтать много не буду, извини, скажу лишь, что мерзавец один в Торалис пожаловал. Я от знакомых узнал, что эльфы твои с ним дружбу водят, вот и выслеживал голубчиков, а когда они…