Портрет дамы - Диана Стаккарт

— Нет! — Глаза девушки расширились, однако она упрямо выпятила подбородок и покачала головой. — Я не позволю тебе сделать это, Грегорио. Убей меня, если хочешь, но ты не причинишь вреда Леонардо или Дельфине.

Я знала, что он не ожидал подобного ответа. Взгляд, которым Грегорио наградил сестру, мало чем отличался от взгляда, брошенного им на Леонардо — в нем горела ярость, которая, казалось, способна была пригвоздить Катерину к месту… Впрочем, голос его прозвучал совершенно спокойно, хотя слова больше напоминали удары кнутом.

— Дай ему клинок, Катерина, или, клянусь всем святым, я просто прирежу его на месте и заставлю тебя искупаться в его крови.

Она, как и я, знала, что это не пустая угроза, и потому не стала дальше упорствовать. Слезы покатились по ее щекам, она сняла ножны с пояса и молча протянула клинок учителю.

Легкая ободряющая улыбка мелькнула на его лице, и Леонардо спокойно вышел в центр зала, навстречу Грегорио. Молодой человек стоял неподвижно, и лишь на клинке его меча играли блики — так мечется из стороны в сторону хвост дикой кошки, выдавая напряжение и раздражение зверя.

Катерина перекрестилась, словно подчеркивая, что ее участие в поединке на этом окончено, и быстро подошла ко мне, сжала мои холодные руки в своих. Мы обменялись короткими красноречивыми взглядами; обе мы прекрасно сознавали, что бесполезно пытаться убежать отсюда. Даже если бы кому-то из нас удалось ускользнуть от смертоносного ножа Грегорио, один из мужчин наверняка будет мертв к тому моменту, когда оставшаяся в живых сможет привести подмогу. Нам не оставалось ничего иного, как в бессилии наблюдать за поединком.

Тем временем Леонардо скинул свою мантию и размотал тюрбан, бросив их на землю. Достав из богато изукрашенных ножен клинок, он внимательно осмотрел его с таким видом, словно никогда раньше не Держал оружия в руках. Затем, с удивительной для его положения невозмутимостью, он обратился к своему противнику.

— Как насчет моего подмастерья, капитан? Вероятнее всего, в поединке победите именно вы, и потому мне нужно ваше слово, что Дино позволено будет уйти целым и невредимым, когда я буду мертв.

Впервые за это время Грегорио посмотрел на меня. Я ответила ему смелым взглядом, не в силах до конца забыть прежние чувства, которые питала к этому человеку, но зная и то, что никогда не смогу простить его, если он причинит вред Леонардо. Впрочем, судя по мрачному и неумолимому взгляду Грегорио, скорее всего, я последую за Леонардо.

Эта мысль заставила меня похолодеть от ужаса, и внутренности сжались в тугой комок — однако взгляда от Грегорио я не отвела. В голове промелькнула мысль — если он сжалится и пощадит меня, то я не успокоюсь, пока однажды не отомщу за учителя…

Вероятно, он прочел это на моем лице, потому что насмешливо взглянул на меня с оттенком одобрения.

— Я еще не решил, что сделаю с моей сестрой и твоим подмастерьем. Если тебе будет легче — даю слово, что подумаю над твоей просьбой.

Он двинулся вперед, обходя Леонардо по кругу; черный плащ трепетал за его плечами, словно сгусток теней.

— А теперь мы посмотрим, так ли ты искусен в обращении со сталью, как и с кистью, — голос Грегорио был тих и вкрадчив. — Защищайся, ибо поединок начался.

Его первый выпад был стремителен словно бросок змеи, и Леонардо едва успел вскинуть свой клинок, отражая удар.

Я всхлипнула. Обычный человек был бы убит на месте — но Леонардо не был обычным человеком. Двигаясь с мягкой грацией льва, он легко уклонился от удара Грегорио и отбил его меч своим клинком.

Противники вновь остановились друг напротив друга, и Грегорио салютовал Леонардо мечом.

— Очень хорошо, Флорентинец! Я вижу, опыт у тебя имеется. Что ж, значит, убивать тебя будет веселее.

Его второй выпад был еще стремительнее, но на этот раз Леонардо был к нему готов. Последовала целая серия ударов, каждый из которых он с необыкновенной легкостью парировал, и звон стали заполнил весь зал.

Они вновь разошлись; камыш, устилавший пол, разлетелся в стороны, и шаги мужчин гулко отдавались на каменных плитах. На лице Грегорио больше не было ни удивления, ни издевки; теперь на нем застыли холодная сосредоточенность бойца и решимость как можно скорее покончить с противником. Бесстрастным выглядел и Леонардо, но я заметила, что дышит он чуть тяжелее.

Страх, который мне удавалось до этого сдерживать, вновь охватил меня. Как может Леонардо надеяться справиться с профессиональным солдатом? Я в отчаянии задавала себе этот вопрос, вспомнив, как люди Грегорио часами оттачивали свое мастерство фехтовальщиков на заднем дворе замка. Я могла только молиться и благодарить Бога за то, что у учителя пока есть крошечное преимущество — он сражался левой Рукой, однако Грегорио наверняка уже понял это и теперь сменит тактику…

И вновь Грегорио напал первым; ярости, с которой он начал наносить удары, невозможно было противостоять. На этот раз Леонардо защищался более неловко, его удары стали медленнее, утратили изящество, хотя он все еще удачно парировал все выпады. Все, кроме последнего!

Я не сдержала крика, когда клинок Грегорио пронзил рукав туники и руку учителя, сжимавшую оружие.

Если не считать быстрой гримасы боли, исказившей на мгновение его лицо, Леонардо, казалось, не обратил внимания на рану. Однако во взгляде Грегорио я прочла хищную радость и торжество — и с ужасом поняла, что следующая серия ударов станет последней.

Противники остановились в некотором отдалении друг от друга, Грегорио стоял спиной к окну, учитель — к стене, возле которой громоздились сундуки и бочки. Леонардо оказался в западне — если ему не удастся поменять позицию, клинка Грегорио ему не миновать!

На этот раз Леонардо не стал ждать, когда Грегорио нанесет первый удар. С быстротой, которой никто от него не ожидал, он напал первым, отскочив от деревянной баррикады, преграждавшей ему пути отхода; однако Грегорио трудно было застать врасплох, и несколькими ударами меча он вынудил Леонардо вновь отступить на прежнее место, а затем нанес удар, который должен был стать роковым…

Как удалось Леонардо его отбить, я не знаю до сих пор, потому что в тот момент я закрыла лицо руками. Мгновением позже я услышала вскрик, сдавленное проклятие, а затем грохот и треск ломающегося дерева. Не веря своим ушам, я поспешно отняла руки от лица и увидела, как из одной бочки вытекает масло, а несколько ящиков валяются на полу.

Леонардо еще жив!

Облегчение, охватившее меня, было недолгим — я увидела, как учитель торопливо пытается хоть как-то забинтовать свою рану. Рукав его зеленой туники насквозь пропитался кровью, и Леонардо стал заметно спотыкаться, двигаясь по кругу навстречу своему противнику. Теперь он даже не пытался нападать первым, лишь зорко следя за Грегорио.

Что же до последнего, то сейчас он более всего напоминал падшего ангела — весь в черном, с развевающимся за плечами плащом и распахнутой на груди рубахе. Прежнее выражение триумфа и превосходства начисто испарилось, теперь лицо Грегорио пылало только гневом — ведь его обошел куда более слабый соперник. Теперь и он дышал тяжелее, и я стала надеяться, что усталость и гнев заставят его совершить ошибку…

Однако гнев лишь подстегнул его решимость. Потемневшей лицо ожесточилось, и теперь я знала, как выглядит дьявол перед началом большого сражения — за мгновение до того, как ад обрушится на землю, унося жизни и заливая ее потоками крови. Леонардо тем временем переложил клинок в правую руку; его спокойствие было под стать собранности Грегорио.

Затем Грегорио прыгнул словно черная пантера и начал наносить страшные удары, которые, как я прекрасно понимала, учитель уже не в состоянии парировать. Мне вновь хотелось закрыть глаза — но одновременно я не могла оторвать взгляда оттого, как Грегорио теснит Леонардо обратно к нагромождению бочек и ящиков, дальше от центра зала.

Стремительный выпад меча поверг учителя на землю.

Наступила мертвая тишина, в которой я слышала лишь тяжелое дыхание обоих противников и тихие, отчаянные всхлипы Катерины за моим плечом. Грегорио встал над Леонардо; кончик клинка уперся в грудь учителя прямо напротив сердца — и в этот момент часы на башне начали отбивать полночь.

Зачем-то я считала удары. Там, далеко, в парадном зале замка гости герцога должны были сейчас снять маски. Веселый смех долетал сквозь ночную мглу.

Здесь, в башне, скоро должен был прозвучать Глас Смерти, и только ручьи крови тогда будут танцевать на этих каменных плитах…

Я не видела лиц соперников — Грегорио стоял ко мне спиной, и его широкие плечи загораживали мне учителя. Мне предстояло стать свидетелем самого страшного момента этого поединка, и я ждала его с каким-то ужасающим и необъяснимым спокойствием, почти желая, чтобы все наконец-то закончилось.