Побочная Кровь (СИ) - Рома Валиса

Пещеру освещают проросшие в трещинах лазурно–фиолетовые грибы. С потолка свисают такие же светящиеся лианы с мелкими листьями и распускающимися бутонами, пахнущими чем–то до странности приторным.

На мне нет одежды, являя все мои недостатки, все шрамы и синяки. Но есть крылья, чей вес я сейчас не чувствую. Их словно не существует, или я к ним настолько привыкла, что просто перестала замечать.

Белые волосы спадают на обнажённую грудь, пытаясь прикрыть её. Но не это меня встревожило, а странные сияющие символы, рассыпанные затейливым узором по коже. Протянув руку, я смотрю на вертикальные голубоватые точки, идущие вдоль пальцев и сплетающиеся во что–то в виде круговорота на тыльной стороне ладони, а потом рассыпаясь по всей руке.

– Красиво, не правда ли?

Я вздрагиваю от странного, какого–то потустороннего голоса, отзвуком пронёсшегося в мыслях.

Оборачиваясь и настороженно приподнимая крылья, я смотрю на существо в паре десятков метров от меня. На миг мне кажется, что это Цербер, но его образ тут же исчезает. Мужчина и вправду похож телосложением на Цербера: высок, с широкими плечами и зауженной талией. На этом все сходства заканчивались.

От существа идёт точно такое же сияние, как и от меня, а его лицо и ладони покрывают сияющие узоры. Светлые волосы непонятного оттенка едва прикрывают уши, а тело скрывает тёмный обтягивающий костюм, не сковывающий движения. По сравнению с ним я должна ощутить хотя бы стыд, но почему–то без разницы, стою я перед ним в одежде или без.

– Я вас знаю? – слова сами срываются с языка, едва не потонув в тишине пещеры.

– Да. Мы с тобой виделись пару раз, до того момента, как ты стала «утеряна».

Я ощущаю трепет и в то же время дикий, первобытный страх. Это сон? Если да, почему он такой реальный?

– Вы меня знаете?

– Я не забыл Чёрную Гарпию даже спустя десять лет.

Он делает шаг вперёд, и мне отчаянно хочется попятиться, но с места сдвинуться я не могу. Просто стою и смотрю, как мужчина не спеша приближается ко мне. Он двигается плавно, легко, не издавая ни единого шума. Я начинаю различать его лицо: чуть раскосые глаза, прямой нос, высокие скулы, смуглая кожа, чувственные губы,

Казалось бы, губы как губы, но от уголков губ шли изогнутые линии до самых скул. Шрамы? Но тогда почему такие аккуратные?

Лицо этого существа не внушает мне доверия, хотя нельзя назвать его красивым или безобразным. Обычное лицо, которое, однако, не выпадет из памяти.

Он останавливается в двух метрах от меня, и его глаза – тоже синие – с каким–то удовлетворением и мрачностью осматривают меня. Он видит каждый мой шрам, каждый изгиб тела, не стесняясь и в открытую рассматривая.

– Я думал, ты так и останешься тощей девчонкой без задатков на женщину, – наконец произносит он, и я сжимаю челюсти. – Но ты выросла, и даже отыскала своё прошлое. Пусть и крупинку от того, что имела когда–то.

Этот голос, и это сияние вокруг него… я отчаянно напрягаюсь, пытаясь вспомнить, где же его раньше слышала…

…и вспоминаю.

Он явился, когда мне делали операцию, и сказал, что я принадлежу ему. Этот обволакивающий сознание голос… да, это он. Мой… покровитель?

– Это… сон?

Он усмехается своими странными губами.

– Я бы не назвал это сном. Скорее, местом, где наш разум пересёкся.

Его слова меня настораживают сильнее, чем я бы того хотела.

– Я весьма долго искал тебя, Ассандра. Ты словно знала, что я тебя ищу, и бегала от меня по всей Вселенной.

– Я не Ассандра, – качаю головой я.

– О, нет, ты – она, – растягивает губы мужчина. – То же лицо, те же глаза, даже телосложение и… крылья. Просто ты не та Ассандра, немного другая… но ты – она.

Я делаю шаг назад, и вновь застываю, пригвождённая его глазами со вспыхнувшим голубым светом ободком глаз. Мне страшно. И жутко. Два моих самых нелюбимых чувства.

– Что ты хочешь? – срывается с моих губ тихий, испуганный голос.

Мужчина улыбается, пальцем подзывая к себе и оборачиваясь к крылатым статуям. Ноги двигаются против моей воли, и вот я уже стою в шаге от него.

– Здесь отголосок нашей истории, Ассандра, – с придыханием говорит он, смотря на статуи. – Истории, которую вычеркнули и пожелали забыть…

Его глаза мрачнеют и становятся чёрными, но каёмка так и светится голубым. Эта перемена меня пугает, но сдвинуться с места и даже пошевелиться я не могу.

– Мы с тобой последние, кто находится в сознании…

– А остальные?

Он странно улыбается, и у меня перехватывает сердце. В сознании. Не мертвы. Я хватаюсь за эту мысль, пытаясь её отчаянно сохранить.

– А остальные будут спать до тех пор, пока во Вселенной не останется ничего живого, – говорит он жутким, полным насмешки и язвительности, голосом.

Мне страшно. Хочется уйти, но выхода нет. Есть только я, это существо и слепые статуи.

– Тебе больно, – вдруг произносит мужчина, обернувшись ко мне. – Ты ранена.

Резкая боль пронзает живот, заставляя даже согнуться пополам и обхватить живот ладонями. Через пальцы струится красная кровь, и осторожно отняв их, я смотрю на торчащее из кожи лезвие. Мужчины при виде него равнодушно фыркает.

– Каких бы чудовищ мы не создавали, даже они будут уязвимы, – говорит он, и я морщусь, стараясь выпрямиться. – Ничто не вытащит это железо из твоего тела, никакой металл или эликсир.

– Ты что–то знаешь? – выдавливаю из себя я, ощущая тупую боль в животе.

Мужчина оборачивается ко мне и странно смотрит. Он протягивает руку, и его ладонь ложится на моё лицо, сжимаясь на подбородке и приподнимая его. Не вырваться, приходится смотреть в глаза.

– Я знаю много что, и способ тебе помочь, – говорит он, задумчиво наклоняя голову. – Я буду ждать тебя на Низаре, Ассандра. Это единственное место, где тебе помогут… не советую медлить. Яд в твоей крови распространяется, а я не такой терпеливый, как кажется.

Он улыбается, являя абсолютно чёрные клыки, от которых у меня волосы на затылке встают дыбом. Мне так и хочется опустить взгляд, ссутулиться и спрятаться, лишь бы не смотреть на это существо.

– Я жду тебя, – произносит он, и за его спиной вдруг раскрываются мощные тёмно–пегие крылья с такими же когтями на сгибе. – Хочешь узнать ответы и выжить – приходи. Или доверься этим крылатым недомеркам, что сгубят тебя.

Он поворачивается ко мне спиной и складывает крылья. Острые чёрно–белые перья касаются пола, оставляя борозды на камне. Я смотрю на него, и страх медленно меня отпускает. Тупая боль в животе обрывается, и я смотрю на свой чистый живот без жуткой раны с торчащим лезвием.

Голубое сияние поглощает существо, и я прикрываю глаза, слыша в ушах стук сердца. Тело становится всё более и более непослушным, вялым, сон становится далёким, но не забытым.

Я открываю глаза…

…ноги споткнулись об невидимую преграду. Я застыла, глотая воздух ртом и приходя в себя. Коридор. Я в коридоре, а за окнами сумерки. Звёзды, как я тут оказалась? Меня же ввели в искусственную кому!

Ноги вдруг подогнулись, и я упала на колени, переводя дыхание и сдувая с лица выпавшие из косы прядки. Бок ныл тупой болью, и осторожно сев, я подняла край рубашки. Талия была надёжно перевязана эластичными бинтами, да так, что даже край лезвия не был виден, но заметно выпирал. На левой руке прямо над веной набухал синяк – видимо, я вырвала иглу, когда внезапно проснулась и пошла… куда?

Я огляделась, пытаясь вспомнить карту дворца. Сознание было сонным, вялым, и с горем пополам я всё же поняла, что направлялась в ангар. А если бы я не очнулась, то так и добралась бы до него, взяла корабль и отправилась на… Низар. Так назвало ту планету существо с крыльями и чёрными клыками. Низар. Ничего не приходит на ум. Значит, какая–то далёкая заброшенная планетка.