Поставить мир на кон - Наталья Бульба

Она не только слишком напоминала мне жену, чтобы я не понимал, что это вполне может быть частью игры, которую ведет тот, кто мог, но не стал мне другом, но и принадлежала другому мужчине. И хотя я вполне мог переступить через это, как делал уже множество раз, но в тех случаях, когда подобное происходило, мне было доподлинно известно, что это — желание женщины.

Сейчас такой уверенности у меня не было.

— Вы успокоили меня, — я обернулся к ней и искренне улыбнулся. — Жизнь Леры для меня много значит.

— Я рада, что смогла хоть чем-то утешить вас, Олейор. — Она отошла к кушетке и, сдвинув книгу, словно ей было мало места, присела. — Но ведь вы пришли не за этим. И не за тем, чтобы в милой беседе провести одинокий вечер.

— Вы считаете, что я не способен на то, чтобы просто отдохнуть душой рядом с прелестной собеседницей? — Я не ожидал от столь примитивной лести сколько бы весомых результатов, но… получил их. Вновь удивляясь изобретательности женской логики, которая при полном отсутствии информации способна делать правильные выводы.

— Я считаю, что вы пытаетесь понять, насколько серьезно то, что стоит за найденными в журнале записями. И посчитали, что я единственная, кто может дать вам ответ не словами, а своим отношением к тому, что делает тот, кто называет себя моим мужем. И, стоит признать, считали правильно. В отличие от многих, я знаю того Вилдора, которым он был две тысячи лет тому назад, я знаю его глазами Леры и я знаю его те два года, которые были самыми мирными в его жизни. Так вот… я — боюсь. Потому что даже в самые тяжелые для себя дни он не находился постоянно на грани трансформации.

— А теперь — находится, — продолжил я за нее и, преодолев разделяющее нас расстояние, присел рядом, взяв ее ладонь в свою. — Тася, вы боитесь того, что он не справится?

— Я боюсь того, как это изменит всех нас, — тихо ответила она на мой вопрос. Перестав быть той недоступной королевой, которой была и став потерявшейся в чувствах, событиях, догадках женщиной, которой требовалась помощь.

Моя помощь.

Однако словам поддержки не удалось покинуть моих губ. Короткий стук в дверь, разрешение войти, сказанное спокойным, лишенным малейшего проблеска эмоций голосом и в гостиной появляется воин из моей охраны.

— Мой лорд, вас разыскивает советник Александр.

Недоумение тут же сменяется пониманием. Гадриэль, посчитав, что все, что мне нужно было узнать, уже должно было стать известным, решил дать мне возможность не искать повод, чтобы покинуть нашу гостью. Или, что было более вероятным, счел нужным не дать мне сделать то, о чем я мог бы пожалеть.

— Передайте княжичу, что я буду ждать его в своем кабинете. — И дождавшись, когда он выйдет, повернулся к графине. — Я прошу меня простить, но… дела.

— Мое приглашение продолжает оставаться в силе, — улыбнулась она мне в ответ и… в ее взгляде было отражение того смятения, которое было в моей душе.

— Я с радостью им воспользуюсь, — заверил я ее и, попрощавшись кивком, что в любом другом случае могло быть неправильно расценено, вышел из гостиной. Надеясь, что она не заметила, с каким трудом я себя сдерживал, чтобы не ускорить шаг.

Возвращался к себе я другим путем, не посчитав нужным согласиться с мнением командира отряда воинов, которые меня сопровождали. Но лишить себя возможности вдохнуть прохладный ночной воздух я не мог.

Спустившись по лестнице, мы через боковой выход вышли в парк. Аллея, огибая украшенный мраморной крошкой водоем, в котором плавали светящиеся в темноте рыбки, вывела меня к домику, где когда-то жили захваченные во время попытки переворота даймоны. Сам я в те дни находился на пути к Дариане, в команде, которая должна была передать меч с частичкой души Ярангира его отцу. Но по рассказам свидетелей, заставших те события, мог представить, насколько насыщенными они были. И насколько неожиданными для мира, в котором разные расы жили, не считаясь с правами на жизнь других.

Свежий ветер остудил разгоряченное лицо, а размеренность шагов усмирила встревоженное сердце. Уж больно ошеломительными были те выводы, которые я сделал после встречи с Единственной Вилдора.

Вот только… эта женщина могла быть кем угодно, но только не той, кого связали нити единения с бывшим ялтаром Дарианы. И это было еще не самым существенным из того, что я мог рассказать ожидавшему меня другу.

Уже не ожидавшему. Шаги Гадриэля я услышал задолго до того, как увидел появившуюся на еще одной, ведущей сюда аллее, фигуру. Но продолжал стоять, не шевелясь, пока он не подошел ко мне вплотную, дав команду воинам отойти.

— У Александра тревожные новости, — он решил заговорить первым, явно давая мне еще несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

— У меня тоже, — хмуро ответил я ему, замечая, как его рука машинально тянется к клинку. — И вряд ли они тебе понравятся.

Вилдор

Рае окинула меня взглядом, в котором не было узнавания, но было признание в том, что вопросы, возникшие у нее при моем первом появлении во дворце повелителя, она сочла достаточно важными, чтобы о них не забыть. Но, как и в случае с Асией, меня это не тревожило. Поведение Закираля перед моим поединком с Лерой, когда ее кинжал лишил жизни мое бывшее тело, лучше иных гарантий защищало от возможного разоблачения. К тому же, моя последняя встреча с дочерью была столь давно, что она вряд ли помнила свои ощущения, которые остались после нее.

— Как он? — Целителем Лера была довольно слабым и все, что могла сейчас определить — насколько он был истощен. Но для того, чтобы сделать правильные выводы, этого было недостаточно.

Я поблагодарил судьбу за то, что задавая свой вопрос, она не оглянулась, потому что успел качнуть головой, прося Рае ответить не так, как оно было на самом деле. Кадинар восстанавливался очень быстро, что было и не удивительно. Я щедро делился с ним своей силой, да и повреждений у него было не столь много, чем казалось.

— Значительно лучше, чем когда его принесли, — уклончиво ответила дочь и чуть заметно приподняла бровь. Вполне закономерно интересуясь причинами, побудившими меня пожелать этого.

Кивком пообещав объясниться (Аарон попросил жену считаться с моим мнением, что позволяло мне избегать некоторых моментов), я скользнул к Лере и, взяв за плечи, заставил подняться.

— Его жизни ничего не угрожает. Еще пара дней и он придет в себя.

Многозначительную улыбку Рае она тоже не увидела. На мое счастье.

— Как это случилось? — Лера посмотрела на меня. Обвиняя.

Впрочем, об ее отношении к Кадинару я очень хорошо знал, потому и позволил тому берсерку нанести удар. Я должен был любой ценой удержать ее на Дариане, а более надежного способа, чем передать ей задание, которое я дал своему бывшему начальнику охраны, придумать было трудно. Да и пример чужой беспечности был весьма показательным. Уж о способности бывшего человека выходить из разного рода передряг, ей было доподлинно известно.