Мера ноль (СИ) - Изотов Александр

Рычок остался у стены, в темноте. И его не было заметно.

– Эй, ты чего тут делаешь?

Я повернул голову. В круг света от факела вышли сразу два нуля. Они еще не подняли оружие, но шли настороженно. К счастью, капюшон скрывал мое лицо.

– Слушай, а у стены там кто? – один скинул капюшон, всматриваясь.

Я молнией пронесся между патрульными и застыл за их спинами. Они схватились за горло и повалились, арена заполнилась хрипами. С наконечника моего копья капнула кровь.

Закрыв глаза, я попытался успокоить совесть. Я не хотел так много убивать.

– Рычок, – прокряхтел я, затаскивая одного в темноту.

Через пару секунд Волчонок скинул на него второй труп. Судя по лицу зверя, он ни капельки не жалел их, и с удовольствием прошелся бы по всей деревне. Я посмотрел на тела, и, потратив пару секунд на муки совести, хлопнул звереныша по плечу.

– Меч себе возьми. Лезвие не трогай, будет больно.

– Я лучше с этим, – Рычок поднял арбалет.

Мы все же похлопали по поясу убитых нулей, и Волчонок тоже обзавелся ножом.

– Пошли к воротам, надо бежать.

В темноте мы чуть не заблудились и опять наткнулись на патрульного. Тот стоял посреди улицы и крутил головой, кого-то высматривая. Мы спрятались в тени, и через пару секунд ноль ушел в другую сторону.

Я попробовал сориентироваться, вспоминая дневную прогулку, а потом уверенно толкнул Рычка вслед за нулем. Мы догнали его почти у самых ворот, и нам пришлось спрятаться за угол дома.

– Хас, ты не видел Дауда? – спросил наш «поводырь».

Возле ворот дежурил один щуплый ноль. Это, видимо, и был тот самый Хас, который вечно напивался по ночам. Тот сидел на земле, привалившись спиной к воротам и уронив голову на грудь, и храпел. Рядом стоял кувшин.

– Ох, ну ты и свинья, – проворчал патрульный, но сам нагнулся и поднял кувшин, – О, спасибо, до смены хватит.

Он стал пить прямо из горла. Удар древком копья в основание шеи сразу отправил его в крепкий сон. Ноль, спящий у ворот, даже не пошевелился, когда мы оттаскивали его.

Рычок закрутил ворот открывающего механизма, а я сидел, прицелившись в темноту. Ворота скрипели, и мне казалось, что на этот звук должна была сбежаться вся деревня.

Когда открылась достаточная щель, я поднял руку:

– Хватит, – я подскочил к Рычку, – Где яд?

Тот осторожно поднял плошку, стоящую рядом, и я аккуратно полил рукояти ворота. Пусть наслаждаются своим оружием! Мы протиснулись за ворота, и я вылил остатки яда на края створок примерно в те места, где могут схватиться руками.

В деревне раздались голоса, кто-то кричал.

– Все, бежим, – я выкинул плошку и толкнул Рычка в ту сторону, где видел днем просвет между тучами. Там и сейчас небо было светлее.

Мы побежали что есть сил, пытаясь разглядеть дорогу. Здесь я доверял чутью Рычка, все-таки его чувства сильнее. Сзади раздался звон железного гонга, расколовший ночную тишину всеобщей тревогой.

Глава 28. Застава

Как я радовался, что в этом мире нет прожекторов. Мы бежали вниз по склону, едва не спотыкаясь о камни, и были как на ладони. В горах рассвет всегда начинался позже, и темнота помогала нам остаться в живых.

За спиной раздался громкий щелчок, мимо прошелестел огромный снаряд из катапульты и воткнулся где-то впереди.

— Не оборачивайся, — крикнул я, – Не теряй скорости.

Если бы не копье, делающее из меня супермена, я бы убился на этом склоне. Камни, кочки, выступы и ямы. Мое тело перепрыгивало, лавировало, иногда напрягая до боли жилы. В этот момент я завидовал Рычку – он и без допингов так может.

Мучила ли меня совесть за то, что я натворил там, в деревне? Немного. Но я предпочитал сначала выбраться, а потом уже страдать душевными терзаниями.

Наш сержант как-то хорошо отметелил одного солдата, и на нем живого места не было. Тот не нажал на курок, заметив подростка, и скоро отряд накрыли минометным обстрелом, погибли двое наших.

«Не думать надо, а стрелять! Потом можешь сколько угодно блевать в кустах и свечки ставить, а тогда надо было стрелять!»

Солдат повалялся в госпитале месяц и вернулся, а сержанта весь тот месяц таскали по всем тяжким, но им не за что было зацепиться. Я запомнил урок, пусть и на тройку, потому что был тем солдатом. Сержанта я не сдал.

Мы добежали до самого низа, под ботинками заскрипел гравий высохшего горного ручья. Засвистели болты, втыкаясь в щебенку.

– Мы спокойно их перебьем, – сказал мне Рычок.

— Заденет болтом и все, — я покачал головой.

До этого нули плохо видели нас, но на фоне светлого русла мы выделялись четче. Снаряды стали пролетать ближе.

Прямо перед нами с грохотом воткнулась стрела из катапульты, и я перепрыгнул торчащую жердь, как олимпийский бегун.

Я на миг обернулся. Прямо за нами бежал отряд из пяти нулей, наверху на склоне виднелась толпа намного больше.

Впереди ручей огибал скалу и, завернув за нее, я скомандовал:

— Рычок, за тот камень, — я указал на темный валунок, выделяющийся на фоне светлого гравия, – Стреляй по первому, меня не задень.

Тот в два прыжка кинулся за камень и развернулся к цели, а я вжался в скалу.

Захрустели шаги, раздались крики. Вот выскочил первый и сразу получил стрелу в лицо. Остальные кинулись врассыпную, садясь на колено. Один чуть не влепился в меня, но я элегантно отодвинул его ножом под ребра.

Трое оставшихся выстрелили по камню, за которым сжался Рычок, и слаженно закрутили воротки, перезаряжаясь. Я подлетел к ним, орудуя копьем. Первому острие в горло, прыжок вперед, второму удар древком в переносицу. Я достал третьего, перехватив оружие почти у наконечника и тупым концом выстрелив бедняге в висок. Все трое свалились лицом в гравий.

– Быстрее, — я пробежал мимо Волчонка, дергая его за плечо.

Едва видимый прогал в облаках на темном небе стал заметно светлее. Близился рассвет.

Мы недолго бежали в одиночестве, мимо нас снова засвистели стрелы. Сейчас чуть посветлеет, и станут бить точнее.

К счастью, скоро мы побежали по местности, полной скал и торчащих отрогов. Лавируя между ними, мы спокойно избегали прямого огня противника. Рычок пару раз выстрелил и снял одного преследователя. Звереныш удивительно быстро приловчился к арбалету.

Я все время держал в качестве ориентира просвет на горизонте, его было видно даже за вершинами, встающими на пути. Одну такую гору нам пришлось долго огибать.

Вскоре нам уже не пришлось следить за направлением – мы бежали по широкому каньону, окруженному со всех сторон скалами. Я все надеялся, что он не повернет где-нибудь посреди пути, и нам не придется карабкаться по отвесным склонам.

Все-таки нули — это нули. В таком темпе мы скоро от них оторвались, хоть я и чуял, что мое тело сейчас поддерживает только дар Скорпионов. Наверняка без копья свалился бы от усталости. Что до Рычка, так он, как мне кажется, даже не вспотел.

Больше всего меня беспокоила застава. Если на заставе есть сигнальный костер, то есть ли такой в главной деревне? Нули вполне могли подать сигнал.

Тем более, заставу еще надо было заметить. Хотя, вполне логично, что это должно быть высокое место. Имея арбалеты, в рукопашку нули ни с кем не собирались драться.

-- Смотри в оба вперед, – крикнул я Рычку, – Впереди должна быть застава, и я не знаю, как она выглядит.

Через несколько минут Волчонок выдал мне.

– Я вижу ее, – он указал вперед.

Прижавшись к камню, я рассматривал сторожевую башню, по-другому этот комплекс не назовешь. Нули выстроили его на верхушке высокой вытянутой скалы, выровняв площадку мелким камнем. На дальнем конце ее стояла большая будка, открытая со всех сторон. И это было правильно, ведь самых страшных врагов ждут с той стороны.

На ближнем к нам конце площадки был сложен тот самый сигнальный костер, накрытый простым навесом. Рядом с ним я видел одного нуля с арбалетом на спине, он справлял нужду прямо с высоты. На то, что у них тревога, не похоже. Сколько их обычно тут? Двое? Или трое?