Убийца истин (ЛП) - Дрэйк Бренда

— Я хотела, чтобы он был у тебя. Он принадлежал Фейт и должен принадлежать тебе. Может быть, он принесет тебе удачу.

Красный осмотрел подвеску, прикрепленную к изящной цепочке, свисавшей с его большой руки.

— Спасибо. Он так же прекрасен, как и она. — Он шмыгнул носом и напряг лицо, стараясь не заплакать, но не смог скрыть волнения в голосе. — Я скучаю по ней каждый день.

Я отвела взгляд, не желая ловить эмоции, душившие его.

— Я тоже.

Красный расправил плечи.

— Хватит болтать. Нам пора стать воинами. Остановить Конемара и его последователей. Именно этого хочет от нас Фейт. — Он застегнул ожерелье на шее, сунул его под рубашку и зашагал прочь.

Енун, крепкий мужчина с кабаньими чертами лица и клыками, с которым мы столкнулись в Бармильде, был первым.

— У нас есть обычай выказывать уважение нашему величайшему воину, хлопая его по спине. Не многие удостаиваются такой чести. Не волнуйся, другие не причинят тебе вреда. — Он похлопал меня по спине. — Смерть будет чужой.

Еще один Мистик с пепельной кожей и похожими на ветки волосами подошел и повторил слова и действия Енуна. Дальше шли мужчины и женщины из самых разных мистических ковенов — Ланиары с их острыми клыками и телами в форме борзых, рогатые мужчины и женщины, несколько старших Стражей и многие другие. В их разноцветных и круглых глазах была надежда и столько тепла для меня.

Мучитель, не превращенный Конемаром в злобное, зловещее существо, остановился передо мной. Он повернул лысую голову из стороны в сторону, изучая меня. Вздувшиеся вены под бледной кожей разветвлялись, как корни дерева.

Мучители были первым ковеном, который пал перед Конемаром. Он использовал тех, кто не сбежал или не был убит, в качестве эксперимента для древнего зелья, которое нашел в Эстериле. Это превращало их в злых существ, движимых жаждой убивать, но управляемых хозяином. Первый Верховный Чародей этого убежища и отец Атилы, Микил, придумали рецепт создания Тетрады — четырех воинов, превращенных в ужасающих существ, объединенных одной душой с силой всех стихий.

— Я делаю это во имя потери моего народа. — Он легонько похлопал меня по плечу, словно боясь причинить боль, что меня совершенно удивило. Все это время я боялась каждого Мучителя из-за встречи с теми, кого Конемар превратил в диких зверей. Но я ошибалась. Мучитель передо мной был доказательством того, что не все они плохие. — Смерть будет чужой, — сказал он и пошел прочь с высоко поднятой головой и решительной походкой. Он присоединился к группе Мучителей на холме. Их было около дюжины, и они вступали в бой вместе с нами.

Две собаки расхаживали вокруг них. Они походили на кошмары на четырех лапах, напоминали одержимых демонами носорогов с большими клыками, торчащими из морд. Ник, Афтон и я столкнулись с одним из них в ту первую ночь, когда я случайно прыгнула с ними в Парижскую библиотеку. Большинство из них погибло во время нападения Конемара на ковен Мучителей.

После того, как каждый Мистик проделал со мной ритуал, они направились в деревню. Прилив гордости заставил меня выпрямиться. Их уважение и надежда, которую они вложили в меня, разожгли огонь в жилах. Мы должны были остановить план Совета. Мы не могли потерпеть неудачу. Слишком много жизней зависело от этого.

Самым последним, Бастьен улыбнулся и подошел ко мне.

— Я думал, это никогда не кончится.

— Я тоже. — Я оглянулась через плечо на Мучителей. — Я удивлена, что они пришли.

Он посмотрел туда, куда смотрела я.

— Им пришлось тяжелее, чем большинству. Эти мужчины и женщины — последние из их воинов. Им было трудно покинуть свое убежище. Они знают, что оставшиеся в живых без них уязвимы.

— Значит, их больше? Выжившие?

— Да. Они надеются, что однажды вернутся в свой ковен и восстановят его. Это их мотивация присоединиться к нам. — Бастьен бросил на меня быстрый взгляд. — С тобой все в порядке?

— Да. Просто немного ошеломлена этой церемонией.

— Это большая честь, — сказал он.

Вокруг нас воцарилась неловкая тишина. С тех пор как умерла Шинед, у нас все пошло наперекосяк. Все онемело — мои тело, разум, душа. Бабуля сказала, что я просто горюю, и что со временем мне станет легче. Я очень на это надеялась, потому что от страха, в котором пребывала, мне казалось, что меня пожирает черная дыра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда стало ясно, что я не собираюсь отвечать на его последнее заявление, он произнес:

— Прости меня.

Я проследила взглядом за Бастьеном, который трусцой подбежал к Красному, увлеченно беседовавшему с Эдгаром.

Ко мне подошел Демос.

— Эй, сегодня будет нелегко. Я просто хотел сказать…

— Погоди. — Я остановила его. — Ты ведь не собираешься сказать, что любишь меня?

Его брови сошлись на переносице.

— Ты что, совсем с ума сошла? Зачем мне это говорить?

Потому что это сделали Нана и Афтон? Я пожала плечами.

— Хм, не знаю.

Ладно… неловко.

— Я собирался сказать тебе, чтобы ты была начеку, — сказал он. — И что ты мне нравишься почти каждый день, так что постарайся вернуться живой, хорошо?

— Ты тоже следи за собой. С тобой приятно находиться рядом… почти каждый день.

Он ухмыльнулся и большими шагами поднялся на холм, следуя за бандой Красного.

Не было никакой уверенности, что наш план сработает, но, наблюдая за решимостью существ, штурмующих холм, я чувствовала, что готова встретиться с грядущим лицом к лицу.

Глава 21

Неоклассическая усадьба убежища казалась тихой по сравнению с прошлым разом, когда я была там. Импровизированный лагерь, в котором во время восстания жили многие Мистики, чародеи и стражники, исчез. К югу от поместья озеро было темно-серым, и облака закрывали Луну.

Тяжело дыша, борясь с сумкой, бабуля старалась не отставать от нас.

— Давай. Позволь мне понести его немного, — предложила Афтон, поправляя рюкзак на спине, прежде чем взять сумку Наны.

Нана улыбнулась и похлопала Афтон по руке.

— Благодарю тебя, дорогая.

Мы пересекли мост, перекинутый через реку, и пошли по мощеной дорожке, прорезавшей крошечные ряды коттеджей. Ни одного деревенского жителя не было на улице, как в первый раз, когда я шла по дорогам. Лишь в нескольких окнах за толстыми стеклами мерцали огоньки. Когда мы вошли в вестибюль Шелтера, нас никто не приветствовал.

— Что-то здесь не так. — Я крепче прижала к себе сумку с книгой Джана и тихо вошла в кабинет. Мебель напоминала сгорбленных призраков, укрытых простынями. — Здесь никого нет.

Паника трепетала в моей груди. Где все? Папа?

Бастьен пересек комнату и подошел к большому кирпичному очагу, возвышавшемуся над одной из стен. Он схватил металлический прут, прислоненный к подставке рядом с ним, и ткнул им в обугленные бревна.

— Мокрые, — сказал он. — Кто-то потушил водой. Они были здесь совсем недавно.

— Это плохо, не так ли? — Афтон сжала ручки сумки Наны.

Нана прищелкнула языком.

— Ну-ну, дорогая, мы всегда остаемся позитивными в такие моменты. Мы же не хотим навлечь на себя плохую карму, не так ли?

В груди сжалось, когда все ужасные вещи, которые могли произойти, пронеслись в моей голове.

Папа должен был быть там с родителями Афтон. Мать Бастьена и ее охранники прятались в Шелтере уже несколько месяцев. Брайони и Галач уже должны были прибыть туда. Они ушли… или, что еще хуже, были захвачены.

— Где же они? — спросила я с отчаянием в голосе.

— Судя по всему, они скрыли свое присутствие здесь. — Бастьен встал и вытер мокрую золу с пальцев о штанину. — Возможно, они спустились в подвал. Там есть убежище.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я последовала за ним вниз по лестнице в подвал. Нана и Афтон ждали нас на верхней площадке лестницы. Когда спустилась на нижний этаж, мои руки дрожали. Бастьен подошел к дальней стене, где стоял тяжелый шкаф красного дерева.

Сначала я думала, что он откроет двери, и мы пройдем через шкаф в другой волшебный мир, как в одной из моих любимых книг, но вместо этого он обыскал его сбоку. Его рука дернулась, и раздался щелчок.