Сердце Феникса - Мэтью Гэбори

По мере приближения к городу он осознавал, насколько большое значение придавалось его поимке. Можно было услышать самые абсурдные слухи. Некоторые толковали о химерийском заговоре, другие говорили, что какой-то Аспид подменил собой юношу, который должен был возродить Феникса… Но все сходились в одном: виновата лига фениксийцев. И она должна понести за это суровое наказание; нужно наконец прекратить выпрашивать у ее настоятелей оружие, необходимое для борьбы с Харонией. У Януэля ком подступил к горлу, когда он увидел эту нарастающую враждебность народа. Кое-кто показывал пальцем на главную Башню лиги и заранее радовался тому, что имперские войска рано или поздно возьмут ее приступом. Было очевидно, что Церковь подогревает в народе недовольство, направляя возмущение на тех, кого хотела поставить на колени.

Фениксиец почувствовал, как буря глухого гнева поднимается у него в груди. Ухищрения грифийской Церкви и слепота людей приводили его в бешенство до такой степени, что он чуть было не сорвал с лица медузницу, желая бросить вызов компании торговцев, насмехавшихся над злым роком, нависшим над лигой. Шенда стиснула его руку, и это удержало его от резких выпадов, он продолжил путь, провожаемый взглядами ветеранов, охранявших городские ворота.

Хотя монастырь альмандинок находился так близко к Альдараншу, что солдаты уже давно привыкли к тому, что сестры входят и выходят из города, появление двух странниц все же вызывало взгляды, в которых смешивались почтение и любопытство. Ветераны строили догадки об этих молодых воительницах с замаскированными лицами, а некоторые пытались привлечь их внимание, проделывая на лошади какой-нибудь из курбетов, популярных при императорском дворе. Тем не менее никто не предпринимал попыток их задержать или даже поинтересоваться, что именно драконийка прячет в своем плаще.

Беглецы прокладывали себе путь среди быков и повозок, скопившихся у ворот, и, проходя мимо кордона, даже не обернулись на провокации солдат. Это безразличие было знакомо ветеранам, и они усмехнулись, иронизируя над надменностью этих воинствующих дев, а потом занялись купцами и путешественниками, выстроившимися в длинной очереди перед воротами.

Под облачным небом Януэль и Шенда постепенно продвигались в направлении Башни материнской лиги, которая возвышалась в северо-западной части верхнего города. Через свой шлем фениксиец слышал оглушительный гул города, ощущал различные запахи, доносившиеся из окон и отдушин, видел толпу, протискивавшуюся между повозок. Ошеломленный этим зрелищем, Януэль пытался уйти в себя, почерпнуть силы в молитве и в общении с Фениксом, это было необходимо, чтобы совладать с грядущими испытаниями. Теперь, когда он был так близко к цели, его пугала предстоящая встреча с мэтрами Огня. Какой прием они готовят ему? Будут ли они судить его и обвинять в том, что он подверг опасности всю лигу? Януэль пока предпочитал не думать об этом и концентрировался на дороге, ведущей к Башне.

Они прошли мимо медных шпилей храма пилигримов, который принадлежал ордену, почитавшему грозу. Януэль не знал, с чем это связано. Поговаривали, что пилигримы умеют управлять молнией и используют это мастерство в магических целях. Это казалось ему очень странным, но сияние храма восхитило его. Потом, свернув в переулок, они спустились к порту. Шенда указала ему на лазурный город тарасков, видневшийся вдали. Он стоял на спине Тараска-Хранителя, напоминавшего огромного кита, в пасти которого творили самые знаменитые ювелиры Миропотока. Никто не знал, как они работают, но легенда гласила, что они живут отшельниками между зубами этого существа и там же умирают, ни разу не увидев света дня.

Это был космополитичный город. В сети его улиц Януэль постоянно делал открытия, которые разжигали его любопытство; ему больше чем когда-либо захотелось отправиться в путешествие по Миропотоку. Шенда, за спиной у которой остались долгие годы странствий, не была столь очарована. Властным жестом она вернула фениксийца к реальности. Она будто говорила: «Сначала нужно преодолеть то, что нам предстоит, а уж затем отправляться глазеть на чудеса этого города».

Чтобы миновать квартал, где жила община василисков, им пришлось задержать дыхание. Узловатые наросты, покрывавшие фасады домов, испаряли едкий запах. Они перешли мост, украшенный мраморными статуями Грифонов, и оказались среди огромных конюшен из белого камня, в которых содержались Пегасы, удивительные белые лошади с шелковистыми крыльями. Потом беглецы оказались на рынке, где драконийские служащие по цене золота покупали перья умерших в этом году Грифонов.

Но удивительные вещи, которые им довелось увидеть по пути, не уменьшили страха и не убавили опасений. Каждый следующий шаг, приближавший их к Башне, увеличивал опасность разоблачения. Грифоны непрерывно парили в небе, а вооруженные до зубов патрули останавливали случайных прохожих. Шенда сделала Януэлю знак ускорить шаг и немного пригнуться, чтобы спрятать их необычные лица от вездесущих Грифонов. По мере приближения к центру города фениксиец все острее чувствовал, как его спину сверлили пристальные взгляды.

Наконец перед ними показалась Башня материнской лиги. Стены цвета крови напоминали суровый вид Алой Башни Седении. Януэлю и в голову не приходило, что когда-нибудь это здание будет олицетворять для него приговор. Башня высотой в двести локтей, а диаметром в тридцать стояла на прямоугольной площади. Из прорезавших ее узких слуховых окон валили клубы густого дыма. Несмотря на гул толпы, были слышны доносившиеся изнутри глухие удары кузнечных молотов.

Мимолетного взгляда Шенде было достаточно, чтобы оценить расположение имперских сил, размещенных вокруг. Про себя она отметила, что солдат не так много, как она ожидала. Бесспорно, Чану удалось увлечь за собой какую-то часть. Она представила несущуюся галопом конницу и за ней свору пеших солдат, разразившихся смехом, о котором ходили легенды. Сможет ли она когда-нибудь его отблагодарить?

Чтобы перекрыть улицы, ведущие на площадь, солдаты натянули тяжелые цепи. Другие заняли позиции в зданиях, выходивших на площадь, а на крышах разместились стаи Грифонов. Драконийке и фениксийцу с трудом удавалось держаться рядом, так их толкали столпившиеся на подходах к площади зеваки. Жители квартала недовольно галдели, стоя за натянутыми цепями. Подстрекаемые грифийскими жрецами, они требовали, чтобы фениксийцы открыли врата и немедленно выдали оружие для борьбы с Харонией.

Ведя за собой Шенду, Януэль протискивался сквозь толпу. Цель была уже так близко, и в голову ему приходили сумасшедшие мысли: ему хотелось, например, растолкать солдат и кинуться бегом к вратам Башни. Он просто кипел от негодования. Закрыть доступ в лигу тому, кто беззаветно служил фениксийцам! Охваченный гневом, он мечтал сорвать свой шлем и на глазах у всех выпустить Феникса. Но пристальный взгляд солдата сразу же охладил его.