Вопреки терзаниям (ЛП) - Бэлль Лола

Слушая его ровный голос с нотками воодушевления, я с блаженством прикрыл глаза. С его подачи наше совместное будущее представлялось таким правильным, таким реальным, словно все это выполнимо по одному щелчку пальцев.

Перед мысленным взором мелькали образы частного домика, наших прогулок с Бени, посиделок на крыльце с чашечкой горячего какао в окружении мерцающих звезд на ночном небе.

Все это необходимо мне, как воздух. И если он мог дать мне такую жизнь только в Москве, то стоило рискнуть. Ведь и отец говорил мне еще в тот вечер, когда я только признался в нетрадиционной ориентации, что я могу уехать хоть в Швейцарию и взять с собой Алмаза.

Может быть, пройдя все испытания, пережив немало горестей, но по-прежнему не теряя надежду воссоединиться вновь, мы все же заслужили частичку счастья?

— Я согласен, — прервал я Алмаза, когда разговор зашел о ремонте нашего нового дома, который в его фантазиях обретал все более четкие очертания. — Хочу попробовать начать все заново. Хоть где, но рядом с тобой.

Не веря в услышанное, Алмаз чуть приподнял голову и попытался заглянуть мне в глаза. Но я намеренно не шевелился, зная, что в противном случае поддамся эмоциям.

Лишь глухо прошептал обещание, которое дал самому себе совсем недавно:

— Я больше никогда не позволю обстоятельствам нас разлучить.

— Спасибо, Федь. — Теплая ладонь ласково коснулась моих волос, и я с облегчением выдохнул, словно не дышал все это время. — Спасибо за все, любимый.

Глава 44

Сегодня мы отмечали скорый отъезд Сереги в армию и решили совместить торжество с его минувшим днем рождения. Тогда мы вручили другу скромные подарки, зная, что вскоре он закатит грандиозную вечеринку, куда с пустыми руками прийти будет совестно.

Также появился и еще один повод выпить: Гриша с Олей, наконец, вернулись из свадебного путешествия. Мы с Серегой предвкушали рассказ об отдыхе на берегу моря, а сами так и не пришли к единому решению, стоит ли говорить о том, что пришлось нам пережить за последние недели. Если только не вдаваться в детали, тогда и события могут показаться не настолько жуткими.

Алмаз уехал пару дней назад, и я уже безумно по нему скучал. За эти дни я вновь привязался к моему парню, не представляя, как проживу последующие месяцы в мучительной разлуке. Он обещал чаще писать, по возможности даже звонить, но, бывало, я сам нарушал его покой, не в силах томиться в ожидании. Как только улажу все дела, непременно рвану в путь навстречу переменам.

С отцом мы обсудили переезд, даже вместе прикинули, кого можно принять на должность управляющего, пока я буду разрываться на два фронта. Он обещал, что найдет толкового человека, кто сможет осилить большой объем информации в сжатые сроки.

С другой стороны, как бы сильно я ни желал оказаться рядом с Алмазом, спешить незачем. Впереди у нас еще целая жизнь. А отдавать «Colpo» абы кому не хотелось бы, все-таки я вложил в бизнес столько сил и нервов. Если развалят дело моей жизни, я буду винить в этом себя. В первое время, конечно, всегда буду на связи, попробую решать проблемы на расстоянии. А после стану наведываться в город с проверкой минимум раз в месяц, пока не займусь делами в Москве.

Помню, как на лице Сереги отразилось явное замешательство, стоило мне огорошить его новостью о переезде. Но нужно отдать другу должное — он постарался сохранить невозмутимость и даже обнял меня, искренне поздравляя с принятым решением. Я знал: он сильно расстроился, что теперь придется искать человека мне на замену, но никак не мог повлиять на ситуацию.

Он больше склонялся к Грише с Олей, ведь у них имелся какой-никакой опыт в управленческом бизнесе. Хотя, уверен, Серега в этой должности видел исключительно меня. Мучаясь угрызениями совести, я пообещал, что на пару месяцев останусь в городе и помогу Грише освоиться. Да мне и со своими делами разбираться не один день, а так все останутся только в выигрыше. Кажется, Серегу это немного успокоило.

Что касается того происшествия, разбирательства еще продолжались, хотя нас пока не трогали. Сереге никаких претензий не предъявляли, он предоставил все доказательства причастности амбалов к аварии, полностью сотрудничал со следствием, потому и вышел сухим из воды. Разумеется, не обошлось без помощи адвокатов, но, думаю, при ином раскладе даже их многолетний опыт не имел бы существенного значения. Нам попросту повезло.

Да и пресса во многом помогла: всюду пестрили заголовки о бывших уголовниках, по чьей вине едва ли не оборвались жизни ни в чем не повинных людей. Они обставили все так, словно и мы оказались жертвами обстоятельств. К тому же сами амбалы отказывались давать какие-либо показания, и это только подтверждало их вину.

Если ничего не изменится в ближайшее время, то дело, вероятнее всего, закроют, а нас наконец оставят в покое. В конце концов, мы спасали собственную жизнь, разве кто другой на нашем месте поступил бы иначе? И пусть до этого мы сами спровоцировали качков на драку.

Матвей все никак не мог прийти в себя после случившегося. Казалось, после того вечера в его душе что-то надломилось, он все чаще замыкался в себе, почти не разговаривал. Даже с Серегой. Друга сильно беспокоило поведение Матвея, но мы сошлись во мнении, что лезть с расспросами и тем более неуместными советами нет никакого смысла. Это может возыметь обратный эффект.

Если Матвей захочет с кем-нибудь поговорить, он должен понимать, что рядом есть люди, которые всегда его выслушают. Я пока в городе, да и после переезда планировал наведываться в гости довольно часто, не давая близким соскучиться. Гриша не уезжает и, уверен, будет совсем не против встретиться за чашкой кофе и поговорить по душам. К тому же теперь они вроде как в одной лодке, есть повод завязать разговор о работе.

В отношении Сереги, конечно, не все так безоблачно, как хотелось бы. Вряд ли в первое время ему позволят постоянно выходить на связь, поэтому придется справляться без его поддержки. Не сомневаюсь, если бы наши отношения с Алмазом не возобновились, я бы не нашел в себе силы отпустить лучшего друга в армию.

Регина пребывала почти в том же состоянии, что и Матвей, разве что под влиянием момента решила в корне поменять свою жизнь. Едва узнав, что я собрался переезжать в Москву к Алмазу, сестра загорелась идеей поехать вместе со мной. Но заметив настороженный взгляд матери, слегка помрачнела.

Я видел, с каким трудом ей давались слова, когда она принялась убеждать Анну, что сперва окончит училище и только потом задумается о переезде. Плечи женщины заметно расслабились после слов дочери. И пусть она понимала, что были они сказаны ради ее спокойствия, а не по собственному желанию, Анну это вполне устроило.

Тренировки Регина пропускала все чаще, а когда приходила в зал, в основном посещала групповые занятия или до изнеможения занималась на кардиотренажерах. К боксерской груше больше не тянулась и, по словам Матвея, намеренно обходила тот зал стороной.

Может быть, все это временно, что-то вроде психологического барьера. Мне же хотелось верить, что сестра, наконец, сделала правильные выводы и больше не станет рисковать своей жизнью или жизнью близких ради собственных интересов.

Грише мы рассказали об аварии и единогласно решили не говорить про происшествие на пляже. Возможно, Нина проболтается спустя некоторое время, а потом нам влетит от ее брата, однако сейчас вспоминать об этом не было желания. Ведь все закончилось благополучно.

Про ДТП и погоню Гриша слушал с приоткрытым от потрясения ртом, наверняка думая, что половину мы попросту приврали. Знал бы он, что наш рассказ являл собой лишь частичку всей правды, когда как на самом деле все выглядело куда страшнее. Но для Гриши и этого оказалось достаточно, чтобы он скривился от ужаса.

Наблюдая за другом, пока тот осмысливал наши слова, я невольно вспомнил события прошлой осени. Когда мы с Серегой точно так же шокировали его новостями об Андреа и Алмазе. Помню, как Грише тяжело было сдерживать эмоции. После разговора он пропал на долгих пятнадцать минут, отчего мы даже стали беспокоиться — тогда я и сам был буквально на грани, — а вернулся в еще большей растерянности. Судя по бледному лицу и поджатым губам, он не смог справиться с тошнотой.