Три билета в Париж - Мария Жукова-Гладкова

За этими разговорами они подъехали к месту. Михаил Александрович оставил машину подальше от дорожки, причем даже спрятал за кустом. Оттуда подруги и Ольгин отец пошли пешком. Михаил Александрович по пути заявил, что уже думал поставить тут где-нибудь шалаш или палатку – если потребуется вести наблюдение постоянно. Правда, наблюдение можно вести только сидя на дереве. С земли ничего не видно.

На эту поездку Михаил Александрович вооружился биноклем с сорокакратным увеличением, позаимствованным у какого-то своего приятеля-коммуниста. Тот пенсионер в этот бинокль рассматривает разврат в соседних домах, а потом закидывает развратников анонимными письмами, требуя разврат прекратить.

– И как, прекращают?

– Занавески задергивают, – признался Михаил Александрович. И то на время. Потом опять начинают развратничать публично. Мой приятель очень возмущается такой наглостью. Как можно заниматься развратом, когда другие смотрят? Никого не стесняется нынешняя молодежь! А одна девка бесстыжая так к трем мужикам ходит! Только приятель мой никак не может вычислить, откуда она. Все квартиры осмотрел – не в его микрорайоне проживает.

Александра со Светланой перед вылазкой на всякий случай прихватили моток веревки, не представляя, может он им понадобиться или нет. Светлана нашла эту тонкую, но прочную веревку в кладовке своей новой квартиры. Также в кладовке нашелся фонарик и какой-то странный крюк, похожий на морской якорь. Подруги взяли и их. Может, придется воспользоваться.

– А вот и дорожка начинается, – сообщил Михаил Александрович. – Машину банкир тут ставил, – и показал место. – А я вон туда отъехал на всякий случай. Отсюда километра два.

Когда наконец впереди замаячил забор, подруги подустали. Грунт был тяжелым для пеших переходов. Михаил Александрович тем временем отклонился влево, где в прошлый визит присмотрел более удобные для залезания деревья.

– Саш, ты на дерево полезешь? – спросила Светлана.

– Нет, я лучше внизу покараулю. Полезете вы с Михаилом Александровичем.

– Знаешь, в каком возрасте я в последний раз на дерево залезала? Я же не пенсионер-общественник.

– Ничего, иногда полезно вспомнить детство. Я бы полезла, но у меня вес большой и сама я крупная. Так что давай, Светка. Раз даже пенсионер полезет, тебе грех отказываться.

Александра осталась внизу с сумкой, в которую было упаковано добро, за исключением бинокля, а ее подруга с Ольгиным отцом полезли на дерево – оба на одно, чтобы передавать друг другу бинокль. Со старого финского хутора не доносилось никаких звуков.

«А может, на зиму тут все вымирает? – подумала Александра. – Летом сюда как на базу отдыха приезжают, или в начале осени, пока еще грибы можно собирать (если эта публика, конечно, собирает грибы), зимой на лыжах катаются… Хотя среди таких валунов на лыжах не очень-то и походишь. Но, может, вдоль речки, протекающей с другой стороны хутора… Хотя как тут пройти зимой? Кто расчищает снег? И вскоре все развезет, дороги станут – жуть…»

Рядом с деревом, на которое полезли Светлана с Михаилом Александровичем, рос довольно высокий куст. Александра на всякий случай стояла так, чтобы от тропы, по которой они шли, ее хотя бы частично прикрывало кустом, – и вдруг внезапно заметила приближающуюся со стороны подъезда к территории одинокую фигуру.

Она тут же присела на кустом. Светлана это заметила и посмотрела в нужную сторону, потом на ухо сообщила новость Михаилу Александровичу, который, скрытый ветвями, оглядывал в бинокль территорию хутора.

По тропе шел парень. Один. Молодой. В джинсах и куртке, обутый в кроссовки. На плече нес спортивную сумку. На таком расстоянии и из-за куста Александра не могла рассмотреть его лица. Светлана в сорокакратный бинокль могла и рассмотрела.

Это был Сергей Арсеньев, фотографию которого в выпускном альбоме они сегодня видели. Он целенаправленно шел к базе, у калитки постучал. Его довольно быстро впустили.

Светлана перевела бинокль на территорию за забором. Некто, открывший калитку, остался у нее – видимо, там находилась будка, которую наблюдателям закрывал забор, а Сергей проследовал к ближайшему дому, в котором скрылся. В него не стучал, просто открыл незапертую дверь.

Никаких собак по территории не бегало, и они не сидели в будках, поскольку при появлении гостя они явно подняли бы лай.

Пока Светлана внимательнейшим образом изучала дом, в котором скрылся Сергей, надеясь увидеть хоть какие-то признаки жизни, на тропинке, ведущей к калитке, показались еще двое. Какое сегодня тут движение! Однако эти двое к хутору подходить не стали, остановились, осмотрелись, словно оказались тут впервые, потом отправились вдоль забора – в разные стороны, обошли его кругом и снова встретились. Александра пряталась за кустом, то и дело меняя позицию, но в ее сторону новые посетители не смотрели. Их интересовал хутор.

По национальности это явно были арабы. И за забором их, похоже, не ждали. Они тут появились инкогнито и не хотели, чтобы их кто-то заметил.

Вскоре они ушли тем же путем, каким пришли.

Светлана с Михаилом Александровичем еще час просидели на дереве, Александра стояла внизу.

Потом Светлана спустилась:

– Что делать будем? Темнеет. Не пора ли по домам? Пока доедем…

Спустился и Михаил Александрович и объявил, что готов приезжать сюда ежедневно, только желательно, чтобы подруги дочери поучаствовали в оплате бензина. Подруги дочери обещали сегодня же выдать командировочные. Пусть Михаил Александрович последит за странным хутором и в дневное, и в вечернее время. Должны же обитатели когда-то выходить из своих нор?

Прошло три дня. Михаил Александрович вечерами исправно возвращался домой и докладывал обстановку Александре, которая в свою очередь созванивалась со Светланой, обследующей новую квартиру и обнаруживающей все новые и новые интересные вещи.

– Там столько добра, что мне на всю жизнь хватит, – не уставала повторять Светлана Александре, когда они встречались в школе. Правда, вторая квартира, которую Светлана сдала, была обустроена очень скромно – только самое необходимое. То ли политик ее использовал для деловых встреч (для интима больше подходила квартира, в которой он проживал, куда водил Светлану и где она обустроилась теперь), то ли размещал там соратников, которые приезжали из других городов.

Михаил Александрович выяснил весьма любопытные вещи, когда наблюдал за хутором в дневное время.

– Там какие-то спортсмены живут, – сообщил Ольгин отец. – Две группы. Крепкие здоровые мужики и ребята молодые с девчатами. Вроде как сборы у них. Как раньше, в советские времена ребята, занимающиеся спортом, постоянно куда-то выезжали. Ты же должна сама помнить, Саша.

Саша помнила. И информация Михаила Александровича ее крайне заинтересовала. Она попросила рассказать поподробнее.

С утра, по словам Ольгиного отца, на зарядку выходят несколько крепких мужиков. Явно или бывшие спортсмены, или военные. Занимаются на турниках, бегают кроссы, двое даже купались в покрывающейся тонким слоем льда речке – телами пробивали этот лед, о чем сообщали на всю округу. Потом на зарядку выходят детки – девочки и мальчики – и занимаются физподготовкой под руководством кого-то из старших мужчин.

– А дальше?

– Насколько я понял, дальше подготовка идет в сарае. Что там у них внутри – не представляю. Не заглянуть. Со стороны дерева даже окон там нет. Но звуки оттуда доносятся. Команды. Их ведь ни с чем не спутаешь, даже если слов не разобрать.

– Еще что-то интересное было?

– Опять арабы приезжали. Опять двое. Вроде бы те же. Шастали по округе. Вынюхивали что-то. У этих, с хутора, никакой охраны не предусмотрено. Не знаю уж почему. То ли считают, что до них никто не доберется, то ли ничего такого не делают, что стоило бы скрывать.

«Надо бы взглянуть на девочек», – подумала Александра, но с утра наведаться на место она сможет только в субботу, все остальные дни она с утра ведет уроки в школе. И как не хотелось вставать в субботу с утра… Но ради дела…

Ольгу ее отец не видел, да и вообще женщин не видел.

– А еще кто-то наведывался? Кроме арабов? Какие-то посетители?

– Уезжал один. Какой-то представительный мужчина. Лет сорока пяти, может, пятидесяти. А то и все шестьдесят ему – просто хорошо сохранился. Он там явно ночевал. Шел вскоре после того, как я на дерево влез. Чуть-чуть бы припозднился – и мы бы с ним столкнулись на тропинке.

– Вы его когда-нибудь видели? Может, это политик какой-то или просто мелькает в телевизоре?

– Нет, точно не видел, а я политиков хорошо знаю, – сказал Михаил Александрович. – Но типаж такой же. Может, бизнесмен какой-то.

Александра задумалась. Оттуда очень сложно проследить за кем-то. Дорога подъездная одна. Хотя, наверное, можно добраться по реке – в дневное время, если она за ночь уже покрывается ледяной коркой. Хотя лодка вполне может эту ледяную корку рассечь, если мужики задом пробивают… Но где взять лодку? Откуда плыть? И, главное, зачем?