Алекс Бринер. Последний ранг. Том 2 - Анна Кондакова

— Какой же? — насторожился Чекалин, не ожидая ничего хорошего.

Я же наконец озвучил мысль, которая вертелась у меня в сознании уже давненько.

— Особняк на Белом озере, генерал. Он когда-то принадлежал Коэд-Дину. До последних событий в нём проживала семья бывшего вице-губернатора Стрелецкого. После его ареста дворец отошёл государству и был выставлен на продажу. Цена серьёзная. Так вот, не могли бы вы помочь мне получить скидку? Скажем пятьдесят процентов. Раз я так нужен своей стране, то власть имущим ничего не стоит сделать для меня скидку на покупку дома, вы так не думаете? Это будет наградой за мои старания и риски собственной жизнью.

Чекалин хмыкнул и задумался.

По его лицу было видно, что он совсем не против такого развития событий. Генерал отлично понимал, что я действительно прошу немного за постоянный риск собственной шкурой при закрытии червоточин. Власти могли бы вообще отдать этот особняк бесплатно, но мне не нужен был настолько барский жест. Я принципиально просил лишь скидку.

— Конечно, Алексей. Я поговорю с нужными людьми, — пообещал Чекалин.

— Спасибо, — кивнул я. — И не забудьте разобраться с тем, что мой бой попал на камеры журналистов. Ждите последствий от средств массовой информации.

— Да уж, журналисты и паника всегда появляются вместе. А между тем угроза миру не исчезла, и дело не только в червоточинах, Алексей, ты это знаешь.

Да, я знал это, как никто другой.

Мало того, что существовали червоточины. Была куда более серьёзная угроза — тёмный эфир истончал границу на нулевом меридиане, и тут моей силы сидарха четвёртого ранга было мало. Ничтожно мало.

О секрете тёмного эфира мне мог рассказать только тот, кто его создал.

Волот.

А к Волоту могла привести его послушница. Она была моей надеждой, и я никогда о ней не забывал. К тому же, меня ждала очередная встреча с Анастасией, поэтому как только я попрощался с Чекалиным и покинул базу, то отправился к ней в галерею и провёл весь вечер в Хрустальном Журавле. На следующий вечер — тоже. И на следующий.

Я постоянно держал её рядом, не переставал сближаться с девушкой в перерывах между закрытием червоточин, тренировками с Лавром и встречами с вейгой Азель.

Кстати, вейга порой видела мою соседку, когда та заходила в гости. Азель пряталась в шкафу, а после ухода Анастасии, появлялась снова, и в эти моменты её лицо становилось злым.

— Если бы не приказ начальства, то я бы с тобой возиться не стала, понял? — заявила она однажды. — С моей помощью ты уже научился неплохо сопротивляться тёмному эфиру, но он всё равно для тебя опасен. Но вместо того, чтобы посвятить свободное время тренировкам с тёмным эфиром, ты тратишь его на обхаживание очередной некромантки. У тебя на них пунктик, Бринер? А та синеволосая ведьма в курсе, что ты за её спиной ублажаешь другую любительницу мертвечины?

— Не твоё дело, кого я ублажаю, — бросил я, поднимаясь с её коврика для йоги и разминая затёкшее тело. — Твоя задача — научить меня сопротивляться тёмному эфиру, а не читать мне нотации.

Она внезапно разозлилась и швырнула в меня метёлку для пыли.

— Все вы, мужики — кобели! По обе стороны Земли! Вот вернётся Виринея, и я ей расскажу о твоих похождениях! Так и знай! И вообще, я с тобой ещё не закончила, куда собрался? Верни свою задницу на коврик!

Мы занимались с ней сопротивлением тёмному эфиру дважды в неделю, по субботам и вторникам, но порой Азель являлась ко мне внезапно, то в среду, то в пятницу, то в любой другой день, будто проверяя, не натворил ли я своих «кобелиных» дел.

— Я блюду, понял? Блюду за тобой, засранец! Так что не расслабляйся! — заявляла Азель, щурила тёмные глаза и угрожала мне метёлкой (то есть пипидастром, конечно же). — Если по телевизору про тебя трезвонят без умолку, что ты спасатель маленьких детишек и убиватель монстров, то это не значит, что ты можешь перетрахать всех соседок! Так и знай, кобель!

Она была уверена, что со своей рыжей соседкой я не просто любезничаю, но и сплю.

Что же до самой соседки, то никакого интима между нами не было, но она всё больше расслаблялась в моём присутствии. Каждый раз Анастасия Баженова чувствовала, что жемчужина на моей шее становится всё более насыщенной, и догадывалась, что это значит.

Источники привязали её ко мне не хуже аркана.

Она понимала, что чем больше источников я добуду, тем лакомее будет трофей для её босса и для неё самой. Единственное, что её порой напрягало, так это то, что журналисты опять начали говорить о моей «избранности».

Этот информационный взрыв случился как раз после того боя в городке Панарске.

Всю страну облетели фотографии и видеокадры того, как я вручаю спасённого ребёнка матери. Вид у меня там был, прямо скажем, очень пафосный — будто специально позировал: весь в крови монстров, с гербом империи на нашивках, с суровой физиономией — ни дать, ни взять, спаситель человечества.

Естественно, что примерно так меня и называли.

Спаситель.

Избранный.

Великий сидарх, в одиночку убивающий монстров, которых не могли убить даже имперские артиллеристы. Ну а кадры моего боя с пятиметровым мутантом в Панарске били все рекорды просмотров.

Особенно о моих заслугах любила вещать с экрана уже знакомая мне журналистка, Татьяна Петухова, которая уже дважды брала у меня интервью и слёзно просила о третьем. Она, как и другие, пока не знала об операции военных по закрытию червоточин по всей стране, поэтому бой в Панарске стал самой обсуждаемой темой последних недель.

Правда, кроме восхищения силой сидарха, в обществе зародился и страх перед ней.

Появились опасения насчёт меня.

В различных ток-шоу наперебой обсуждали что будет, если сидарх вдруг перестанет подчиняться законам или решит, что ему позволено всё, если он станет террористом или перейдёт на сторону другого государства.

Подобная сила никого не оставляла равнодушными.

— Меня смущает твоя известность, — однажды призналась Анастасия, когда мы прогуливались по центру города.

— Меня тоже, — ответил я серьёзно.

Тут я нисколько не преувеличивал и не рисовался. Меня действительно это беспокоило: реакция общества могла выйти мне боком.

— У меня ощущение, что я встречаюсь с кинозвездой, — вздохнула девушка. — Скоро журналисты и про меня раскопают, ведь у многих уже