Ассимиляция (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

— Влад, вчера мы с Корхи засиделись на свежем воздухе за жбаном пива. Короче заночевал на его ферме. Утром шум-гам, суматоха, бабий ор! Выскакиваю, а Берецаль с дыркой в груди у крыльца валяется. Пуля точно в сердце попала. Ну я сразу с тобой на связь.

— Понятно, что с телом Корхи?

— Лежит, как лежал у крыльца. Мертвее мертвого.

— Скольким людям известно о его гибели?

— Трём, все бабы, что на хозяйстве. Ребятня еще спит. Остальные работники на плантации или на лесоразработках, ничего не знают пока что.

— Понял тебя. Чтобы не поднимать панику, скажешь, что Берецаль жив, но в данный момент находится в коме. Тело необходимо убрать в недоступное для массового паломничества место.

— Но, Лёд…

— Никаких «но»! — рявкнул я. — Делай, как я сказал. В течение получаса буду.

Не теряя времени, оделся и выскочил из комнаты. Оказавшись на улице, хотел, было, рвануть к стоянке автомобилей, однако вовремя опомнился — колесный транспорт в данном случае не самое быстрое средство передвижения. Помчался со всей возможной скоростью в сторону школьного пляжа.

Буквально на ходу поместил одежду в магическое хранилище — недавно освоил нехитрую методику сверхскоростного одевания и раздевания, как в какой-нибудь компьютерной игре — и, подняв тучу брызг, бросился в воду. Хорошо, что в столь ранний час желающих искупаться или просто прогуляться на свежем воздухе не нашлось, еще неизвестно, как был бы воспринят со стороны мой очумелый вид.

Оказавшись в воде, перешел на кожное дыхание и врубил форсаж. Чтобы покинуть залив Семи Радуг и выйти в открытый океан мне потребовалось не более двух минут. Далее мой путь пролегал вдоль береговой линии на запад и занял чуть более десяти минут. Немного полавировал среди прибрежных камней. И вот я на берегу в нескольких сотнях метров от дома Корхи Берецаля.

На бегу накинул прям на мокрое тело одежду. У крыльца меня встретил крайне огорченный Турбур. При моем столь неожиданном появлении он удивленно вскинул брови.

— Лёд, ты как умудрился так быстро добраться?!

— Не важно. Веди к раненому.

— Но…

Пришлось немного надавить ментальным прессом.

— Я сказал, к раненому! — После чего обвел взглядом трех кумушек, горестно причитавших в сторонке. — А вам что, заняться нечем?! Корхи серьезно ранен, как маг обещаю, что в течение трех недель он поднимется на ноги. — Для пущей убедительности оказал ментальное воздействие на их мозги.

Женщины немного успокоились и всей толпой направились в сторону хозяйственных построек.

Затем перевел вопросительный взгляд на своего управляющего. Тот все понял и тут же отчитался о проделанной работе:

— Сделал все, как ты сказал. Гм-м… раненого… поместил в его спальне на кровать. Бабам сказал, чтобы носу туда не совали и других предупредили.

— Хорошо, веди.

Спальней местного босса оказалось небольшое помещение, значительную часть которого занимала широкая кровать под балдахином. Я ухмыльнулся про себя насчет спальных пристрастий Корхи. Впрочем, каждый индивид имеет право на собственные причуды. Кому кровать с балдахином подавай, кому узких полатей достаточно и для спанья, и деланья детей. Мертвое в выпачканной в пыли и крови одежде тело лежало на дорогом атласном покрывале бардового цвета. На его фоне бледное худощавое лицо Корхи с красными от полопавшихся сосудов глазами с отвисшей нижней челюстью и торчащими изо рта довольно крупными клыками походило на гротескную физиономию усопшего вампира.

— Вот, все сделали, как ты сказал.

— Раздеть бы надо, — я почесал затылок.

— Щас, организую.

Накис дернулся было к двери, чтобы вызвать подмогу, но я остановил его:

— Не нужно никого привлекать. Сами управимся.

Вдвоем мы быстро избавили покойника от одежды. Турбур, хоть ничего и не понимал, но не противился и все делал так, как я ему говорил. Слава Отцу Создателю, Корхи после смерти не обделался по-крупному, лишь опорожнил мочевой пузырь. Воняющую мочой одежду я тут же выкинул в окно. Затем извлек из внепространственного хранилища упаковку с тремя пузырьками и показал приятелю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Знаешь, что это?

— Лекарство какое-то?

— Ге-ро-нто-дин, — медленно по слогам проговорил я название препарата.

— Что?! Геронтодин?! Оху… — матерное слово едва не слетело с языка старого солдата, однако сумел воздержаться от ненормативной лексики, поскольку на Эде в присутствии покойников грубо выражаться не принято, — охренеть, Влад! Где взял?

— Где взял, там уже нет, — придав голосу толику таинственности, сказал я. — Хватит болтать, переворачивай его на грудь, сейчас укол ставить будем.

Мы дружно перевернули бездыханное тело спиной вверх. Затем я немного поболтал пузырек с переливающейся всеми цветами радуги жидкой субстанцией, ногтем подцепил магическую пломбу на крышке и, сорвав её пальцами, прислонил сосуд крышкой к ягодице покойника. Как только произошел контакт пузырька с кожей мертвого человека, жидкость внутри забурлила и стала быстро уменьшаться в объеме — сработал встроенный магический инъектор. Использованную емкость убрал в карман — потом с ней разберусь.

— Теперь давай-ка его снова на спину, Накис.

Сказано — сделано. Вскоре нашими совместными стараниями тело Корхи вновь оказалось лежащим лицом к потолку.

— И что дальше? — спросил Турбур.

— С Корхи теперь все будет нормально. Пойдем на улицу, попросим женщин, чтобы нас покормили. Жрать хочу, как стая степных волков. Потом поговорим, где-нибудь в укромном месте. У меня для тебя также новости имеются, не самые приятные.

Мы устроились за столом под развесистым фикусом. Турбур по-хозяйски крикнул одной из женщин, чтобы подала завтрак. Ага, кажется, моего завхоза тут воспринимают как начальство наравне с Берецалем. Через пару минут на стол были поданы миски с дымящейся кашей, мясная нарезка на блюде, жбан пива, чайник с тархом и блюдо с пирожками.

К пенному напитку я не притронулся, все остальное смолотил за милую душу, а заодно порцию каши приятеля. Накис, наоборот, к еде не прикоснулся, в одно рыло употребил целый кувшин пива «для избавления от стресса». М-да, у каждого, свой способ успокоить нервы: кому пивка или чего покрепче подавай, а кому пожрать, да побольше.

«Блин, что-то меня с утра на философские размышления тянет, — подумал я, — впрочем не мудрено — семь утра, а пережито столько всего, что вообще чокнуться можно. Это Турбур еще про нападение на меня ничего не знает, иначе потребовал бы принести своего любимого горлодера».

Расправился с последним пирожком со сладкой начинкой, запив его остывшим тархом из чашки, удовлетворенно погладил себя по животу.

— Ну что, Накис, пойдем смотреть, откуда стреляли по нашему другу.

Перед тем, как отправиться на поиски, еще раз собрал трех женщин и методом ментально-вербального воздействия внушил им мысль, что Корхи Берецаль тяжело ранен и находится в коме. На него наложена мощная лекарская магия. Чтобы не сбить настройку целительного заклинания, входить в спальню больного имеет право только Накис Турбур. Полное выздоровление Корхи наступит недели через три.

Лёжку стрелка, точнее двух человек, нам удалось обнаружить неподалеку в придорожном густом кустарнике. По астральному следу, оставленному злоумышленниками выяснили, что после удачного выстрела киллеры направились к берегу океана. Там их след обрываелся. Вне всякого сомнения, уплыли на лодке или катере.

Теперь, как считают злоумышленники, обнаружить их будет невозможно. У меня на этот счет имеется другое мнение, которое я не спешил озвучить приятелю. В моей памяти четко зафиксирован оттиск ауры стрелка и второго подельника, осуществлявшего его прикрытие. Сегодня же займусь их поисками и узнаю, кому мое неожиданное баронство стало костью поперек горла. Хотя мне и так понятно, откуда ноги растут. И все-таки, прежде чем начать карательную операцию, нужно быть уверенным на все сто, что в результате моих ответных действий не пострадает ни один невиновный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})