Ангел специального назначения - Глеб Исаев

Но несколько дней назад из достоверных источников я узнал, что покушение на мою дочь устроил именно Звягин.

Очевидно, у него уже тогда была кандидатура на роль Ирины. Из того же источника я выяснил, что девушка, которая работает в фирме «Атолл» под именем Ирины, оказалась грамотным специалистом, создала целую сеть информаторов и поставляла Звягину кандидатов на вербовку из числа осведомлённых сотрудников этой фирмы. Ни о каких поисках доказательств вины Максимова речь не шла. Звягин обманул меня и использовал в собственных интересах. На основании добытых сведений он сумел спекулятивно заработать те самые сорок миллионов, которые впоследствии и вложил в дело от её имени…»

Отложила письмо и, чтобы немного успокоиться, села, откинув голову на подголовник: «Ах, Юрий Петрович, ах, жук.

Всех «поимел». Прямо Мориарти какой‑то. Видимо, так удачно совпало, что моё дело и показания снайпера курировал именно он. Тут ему и пришла в голову неплохая идея подгрести фирму Авдеева и приподнять деньжат моими стараниями. Что ж это меня все разводят? Хотя, был ли выбор? Если бы отказалась, он просто сдал бы меня как уголовницу с неясным прошлым, и все дела.

Немного передохнув, перевернула страницу.

Текст, выведенный твёрдым, уверенным почерком, гласил:

«У меня есть основания полагать, что в результате слежки за мной, Звягину стало известно о моей информированности в его преступных планах и действиях. Доказательства его причастности к убийству моей дочери я собрать не смог. Человек, который сообщил мне сведения, исчез. И, подозреваю, не без помощи Звягина.

Теперь наступила моя очередь. Я собираюсь дать показания в Генеральной прокуратуре.

Если со мной случится несчастье или покушение, прошу Вас в память о нашей совместной службе и хороших отношениях довести расследование его преступлений до конца и наказать убийцу моей дочери.

Все документы, которые могут пролить свет на его действия, прилагаются.

Генерал–полковник Авдеев

Датировано за день до убийства.

«Вот такие пироги». — Я пробежала глазами другие документы, лежащие в папке.

«Договор о капитализации, акции в количестве, на сумму… внесены в реестр…, заверены нотариусом…

Акт о захоронении неустановленного лица. Могила…, место согласно плана, печать, подпись.

Детские фотографии, медицинская карта, карточка стоматолога на имя Ирины Авдеевой.

«Всё понятно. Не успел Иван Андреевич, не успел. А почему в сейф Звягин не влез? Да по той же причине. Ему важнее было меня вытащить. Теперь, когда всё на месте, можно и действовать.

Заставить подписать «отказную» при нынешнем уровне фармакологии, как нечего делать. Глеб, скорее просто соглядатай, а подтянется Петрович со своими воробушками, и возьмут меня по–тихому. Что делать? Что делать. Что‑то надо. Ноги делать надо».

Я упрятала содержимое сейфа в красочный пакет, неизвестно каким образом попавший в карман, и направилась к двери, собираясь продолжить осмотр дома. Но едва распахнула дверь, как в лицо мне уставилось дуло пистолета. Ствол держал, естественно, Глеб.

— Стоять. — Проорал он.

— Ноги подкосились и, неловко взмахнув пластиковой сумкой, я грохнулась в обморок. Упала настолько красиво, что самой понравилось. Опешив от столь неожиданной реакции, «вертухай», опустив ствол, следил за падением бесчувственного тела, не удосужившись отступить назад. За что и поплатился. Крутанув ноги в классической вертушке, сбила вооружённую руку в сторону, а второй достала по первичным признакам. Грохнул выстрел, но пуля ушла далеко в сторону, испортив роскошный гобелен, и застряла в дубовой панели. Боль от потревоженного достоинства заставила стрелка непроизвольно сложиться в земном поклоне и получить уже на возврате той же ногой в голову. Рефери в таких случаях открывает счёт. Я пнула ствол от поверженного «соглядатая» и, выдернув из чехла, висевшего у него же на поясе, превосходные швейцарские браслеты, защёлкнула одно кольцо на руке, а второе прицепила к перилам. Дуб — это вам не осина. Зараз не сломает. «Ты смотри, запасливый. Однако, не понятно, если это ценитель моего таланта его послал, то почему так безалаберно? Уж он‑то знает, что на меня троих мало. Да и то, пожалуй, как повезёт. А этот, словно на прогулку промежду прочим вышел. Руки. — Передразнила я самоубийцу. — Ну, ничего, сейчас оклемается, поговорим. Ухватив пистолет за скобу, бросила в пакет к документам. Оружие — не игрушки, махать без дела не стоит. Пока наводила порядок, пленник, наконец, очухался. Он рванулся и чуть не оторвал кисть. Боль от затянутого браслета успокоила. Глеб зашипел, сжимая здоровой рукой пораненное запястье.

— Глеб, не знаю отчества, позвольте спросить, чем вызвано столь грубое отношение к хозяйке? Может, Вы педофил?

— Какая ты, бл…, хозяйка. — Грубо ответил потерявший всю импозантность охранник. — Подстилка Звягинская. Мало вам Иринки было, вы всё захапать решили. Ивана не пожалел. Скотина. — Бессвязно высказался он. Выплеснув эмоции, попытался ещё раз испытать на прочность лестницу. Безуспешно.

— Ты думаешь, я тебя с ней перепутать мог? — Снова вырвалось у него.

«Если играет, то качественно. Хотя, так с ходу отработать версию. Вряд ли успел бы.

И становится понятно, почему сунулся без подстраховки. И среагировал на обморок. Знай он про мою подготовку хоть немного, вряд ли поверил бы, что упаду в обморок от ствола и громкого крика».

— А ты, выходит,…«славный парень Робин Гуд — защитник обездоленных»? — Задала провокационный вопрос я. И добила. — Что ж тогда девчонку не уберёг? Ты же этот, секью–ри–ти.

Он уже не дёргался. Сидел спокойно, но в этом спокойствии было куда больше опасности, чем в заполошных рывках. Боюсь, попадись я сейчас ему в руки, вряд ли остановился бы, пока не удавил.

— Вчера из Киева вернулся, в командировке был. Приехал уже к разбору. Охрану‑то вы сами разогнали, хотя наполовину из «ваших». А теперь ещё спрашивает.

— Ладно, чего болтать. — Он внезапно потерял интерес к беседе. — Вы победили, но, хочу верить, и на вас управа найдётся.

«Ох, не просто так брякнул. — Вроде и не грозит, а что‑то мне почудилось в его словах странное. Села на ступеньку и задумалась. — Что делать? Если парень сам по себе, а не холуй генеральский, то сдавать его Петровичу, как‑то не хочется. Может, вырубить и бросить рядом ключ? — Мелькнула здравая мысль.

— Пока освободится, уже далеко буду. Однако, как и в случае с «Камазом», полумера не выход. Генерал подключит все каналы, и меня выловят в течение суток. Значит, надо решать сразу. Или пан, или пропал».