Александр Солоник - киллер на экспорт - Валерий Карышев

Солоник думал о происшедшем едва ли не неделю. Проводив Наташу Крылову в аэропорт, он сообщил ей, что в конце января, возможно, прибудет в Москву.

— Вот и хорошо, — обрадовалась та. — У меня двадцать пятого как раз выступление, показ итальянской обуви на выставке „Консумэкспо“. Ты как прилетишь, сразу же мне звони.

Из аэропорта Эллиникон Македонский отправился домой. Ему не терпелось серьезно поговорить с Горчаковым, но при Наташе делать это было как-то не с руки. Настроение у Солоника было мрачным, но он был исполнен решимости. Взгляд стал тяжелым, губы плотно сжатыми, движения необычно резкими.

Валера, наоборот, выглядел спокойным. Поздоровался как ни в чем не бывало и уселся в кресло, выжидательно поглядывая на хозяина. Саша сразу перешел к делу.

— Тебе не кажется, что ты много себе позволяешь? — спросил он резко.

— В каком смысле? — И, не дождавшись ответа, сам задал вопрос: — Ты все о той девчонке?

— Нет, о тебе, — процедил Солоник.

— А в чем дело?

— Сам знаешь, в чем.

— Прости, если я в чем-то неправ… — пошел тот на попятную. — Только в чем именно, не понимаю. Может быть, объяснишь?

Македонский и сам не мог сказать, в чем же неправ Горчаков. Его попросили спуститься вниз и изобразить его, Сашу, что он и выполнил. Предупредили, чтобы он вел себя естественно и раскованно, и он это честно исполнил.

Теперь взгляд Валеры стал каким-то иным, нежели раньше, надменным, что ли? Но в то же время он выглядел спокойным и уверенным в себе. Так выглядит человек, который давно уже принял серьезное решение и теперь лишь ожидает благоприятного случая для осуществления своих планов.

Что же ставить ему в вину? Солоник мигом перевел разговор на другую тему, но, уходя, вновь пристально посмотрел в глаза двойнику. Теперь, как показалось хозяину, они вновь стали пустыми и глуповатыми, как и при первой их встрече.

Македонский решил серьезно заняться двойником. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что обмануть способен любой, даже тот, от которого меньше всего этого ждешь…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Шестнадцатого января Солоник вылетел в Москву. Операция по ликвидации Самсоновамладшего представлялась ему слишком серьезной, чтобы пренебречь мерами конспирации. По этой причине Македонский тщательно поработал над своей внешностью: теперь пассажира рейса Афины-Москва, бородатого мужчину в очках с толстыми стеклами, но без диоптрий, можно было принять и за мелкого торговца, и за геолога, и за инженера, и даже за представителя российского торгпредства, но только не за знаменитого киллера, которого разыскивают лучшие детективы России!

В кармане лежал новенький паспорт на имя Валерия Верещагина. Качество его исполнения не оставляло сомнений в том, что прохождение таможенного и пограничного контроля не вызовет осложнений.

Как и следовало ожидать, по прибытии в Шереметьево проблем не возникло. Уже на следующий день Солоник, остановившийся в Чертаново, в одной из квартир, снимаемых шадринскими, приступил к делу.

Рассказывая гостю из Греции о подробностях будущего „исполнения“, пацаны, ведшие слежку, выглядели совсем невесело. По мнению шадринских, проще было ликвидировать когото из членов правительства, нежели лидера клинских. Казалось, Самсонов предусмотрел все.

И действительно, подступиться к авторитету оказалось не так-то просто. После смерти брата этот человек понимал, что его может ожидать, и потому тщательно „шифровался“. Редко ночевал в одном и том же месте дважды, попеременно пользовался несколькими машинами, предпочитал звонить не по городскому телефону, а исключительно по мобильному. Вооруженную охрану представлял купленный им спецназ ГУИНа МВД „Сатурн“, который сопровождал авторитета во всех его поездках по Москве.

Снайперская винтовка с мощной оптикой — оружие, излюбленное Македонским для подобных операций, — отпала сразу. Для того чтобы грамотно „исполнить“ жертву, необходимо было как минимум знать планы Самсонова хотя бы на несколько дней вперед. После чего следовало выбрать удобное и хорошо укрытое место для стационарной стрельбы, прикинуть скорость ветра, освещенность, возможные препятствия, наметить как минимум несколько путей для отхода. Все это было сделано при ликвидации Глобуса, ставшей классической.

Взрывное устройство также не подходило. Невозможно было даже предположить, на какой из многочисленных машин будет в намеченный день передвигаться клиент. Сверх того, автопарк Самсонова тщательно охранялся. У него были еще свежи воспоминания о шестисотом „Мерседесе“ Сергея Тимофеева, взорванном на Третьей Тверской-Ямской.

Получалось, что клинского авторитета можно было только расстрелять в его машине гденибудь в городе. Конечно, это в высшей степени рискованно, но, по мнению Македонского, при тонком расчете и хладнокровии у исполнителя сохранялись немалые шансы на благополучный исход.

Впрочем, как выяснилось, при таком варианте возникали немалые сложности. Стрельба из автомобиля в автомобиль во время движения полностью исключалась. В этом случае операция превращалась попросту в самоубийство. Прекрасно технически оснащенные и вооруженные спецназовцы из „Сатурна“ (один из них постоянно сидел в салоне самсоновской машины, совмещая роли телохранителя и водителя) могли не только дать жестокий отпор, но и организовать преследование по горячим следам.

Оставалось одно — незаметно „вести“ Самсона по Москве, дожидаясь удобного случая. В том, что таковой представится, киллер не сомневался.

Как и было обещано Ракитой, техническую часть ликвидации шадринские брали на себя. Сразу же после приезда Солоника в Москву на Тушинском рынке за пять тысяч долларов была приобретена подержанная, но достаточно добротная вишневая „девятка“. Македонский получил в свое распоряжение опытного водителя, молодого паренька по кличке Джем, и напарника-подстраховщика. Два новеньких, в заводской смазке „АКСа“ с полными магазинами лежали в спортивных сумках на заднем сиденье. Серый сто девяностый „Мерседес“ со спортивным двигателем, двигавшийся в кильватере „девятки“, должен был, в случае чего, подстраховать киллера и его команду. Оперативная связь между „девяткой“ и „мерсом“ поддерживалась по рации условными командами.

Двадцать первого января вишневая „девятка“ с водителем и двумя пассажирами выкатила из обычного чертановского двора. Путь ее лежал в центр города. Согласно полученной информации, рядом с офисом одной из фирм клинских был зафиксирован „БМВ“ Самсонова-младшего.

Слежка продолжалась два дня. Клиент, словно чувствуя за собой „хвост“, действовал практически безошибочно. Выход из машины и посадка в нее прикрывалась телохранителями, Самсонов никогда не заходил в офис и подъезд первым, никогда не выходил оттуда до того, как ментовские спецназовцы не изучат ситуацию на улице.

Четверг, двадцать третьего января выдался пасмурным и унылым. Сразу же после обеда зарядил мокрый снег. Он назойливо лип на лобовое стекло, заметал дорожную разметку. Асфальт стал скользким, и Джем, водитель вишневой „девятки“, был вынужден ехать с предельной осторожностью.

В тот день самсоновский „Бимер“ пасли с половины третьего дня. Пообедав в „Метрополе“, клинский авторитет до семи вечера носился по Москве, заезжал на подшефные фирмы, в офисы банков и на оптовые склады. Машина мусорской охраны неотступно, бампер в бампер, следовала за ним. Казалось, что и этот день, как и оба предыдущих, не принесет шадринским результата.

На столицу опускались сумерки. Зажглись первые уличные фонари, на заснеженные тротуары падал неверный свет неоновых реклам, а небо над Москвой по-прежнему было затянуто тучами.

Водитель Джем, не оборачиваясь к Солонику, кивнув в сторону самсоновского „БМВ“, неторопливо катившего впереди, спросил:

— Они не могли нас вычислить?

— Самсон?

— Мусора, которые его охраняют. Спецназ наверняка подготовлен. За что он им деньги платит? А мы уже на этой тачке наверняка примелькались.

— Если сегодня ничего не получится, завтра поменяем машину, — ответил Македонский. — Угоните, номера переставите, а потом бросим… Ладно, давай следи, не отвлекайся.

Тем временем „БМВ“, указав поворот, плавно перестроился в левый ряд, с явным намерением свернуть в сторону Петровки.

— К ментам, что ли? — вслух самого себя спросил водитель.

— Не отвлекайся, — процедил Солоник и, приоткрыв сумку, положил ладонь на холодный металл автоматного рожка. — Давай туда, за ним…

Водитель вывернул руль, а Македонский и его напарник, обменявшись короткими взглядами, одновременно передернули затворы автоматов.

Интуиция никогда не подводила киллера. Сейчас она ему подсказывала: наверняка это произойдет через несколько минут.