Книжный магазин-бар «Убиенная Овечка» - Сиана Келли

Я была мокрой бродяжкой, которую спас их хозяин, той, которая может испачкать ковры.

ГЛАВА 24

В которой Сэм делает шокирующее открытие

В дверь снова постучали. На этот раз, когда Клайв открыл её, Рассел стоял в холле с моим рюкзаком в руке.

— Сир, — сказал он, передавая сумку.

Я была болезненно поражена тем, каким потрёпанным, жалким, старым рюкзаком была я, который обходят стороной, будто изъян в этом богатстве.

— Если нашим посетителям нужно поговорить со мной, они могут подождать, пока я устрою Сэм.

Он отвернулся, и Рассел с поклоном вышел за дверь.

Я ошеломлённо уставилась на Клайва, а затем сказала:

— Я думала, он твой друг.

— Кто?

Я указала на дверь.

— Рассел.

Клайв, казалось, был смущён вопросом, как и переменой моего тона.

— Он мой второй.

— Ты сказал, что я могу доверить ему свою жизнь.

Было ли это вампирской темой? Была ли отчуждённость необходимым условием?

— Да.

Клайв подождал, пока я перейду к делу.

— Ты повернулся к нему спиной, когда он кланялся тебе. Я не могу сказать, является ли это какой-то расистской колониальной чушью или какой-то вампирской иерархической чушью, но в любом случае, это грубо.

Клайв выглядел совершенно ошеломлённым.

— Я был груб?

— Люди кланяются и говорят «сеньор» повсюду, а ты принимаешь это как должное и проплываешь мимо них. Что это такое, как не превосходящая грубость? — Я подняла одеяло, которое уронила, когда запрыгнула на кровать, и завернулась в него. — Может быть, поэтому все вампиры, которых я встречала, были напыщенными придурками. Это понты.

Комната потеряла часть своего блеска. Я уже скучала по своей «Убиенной Овечке».

Клайв протянул ко мне руку, но не дотронулся.

— Иди, сядь и поешь. А потом ты сможешь принять горячую ванну, — он указал на другой конец комнаты. — Все туалетные принадлежности, которые тебе понадобятся, должны быть там, — он сел в кресло, придвинутое к дивану. — Ешь, пока не остыло.

Присев, я всматривалась в его лицо, ища гнев или обиду, но ничего не нашла. Как будто я только что не оскорбила его.

Наклонившись вперёд, он снял клош с тарелки. Миска французского лукового супа и тёплая, хрустящая булочка. Аромат был аппетитным, и у меня заурчало в животе. Клайв старался не заулыбаться при этом звуке.

— Извини.

Откинувшись на спинку кресла и устраиваясь поудобнее, он спросил:

— За то, что назвала меня расистским придурком или за то, что была голодна?

Откусив кусочек булочки, я сказала:

— Была голодна.

Он кивнул.

— Конечно.

Я взяла ложку супа и закрыла глаза. На вкус он оказался таким же восхитительным, как и его аромат. Когда я открыла глаза, то обнаружила, что Клайв изучает меня.

— Мне очень нравится, что, когда я провожу время с тобой, все старые правила больше не действуют. Пренебрежительное поведение, которое тебя так сильно оскорбляет, и которое так приветствуется вампирами. Мы в значительной степени являемся иерархическим коллективом, — на мгновение, казалось, он погрузился в свои мысли. — Возможно, потому что мы родом из тех частей мира, где правили монархи и олигархи, мы бессознательно отразили структуру власти. Я бы предположил, что, если бы вампиры происходили из Штатов, мы бы вели себя совсем по-другому, — выражение его лица смягчилось. — Знаешь, ты единственная, кто оскорбляет меня, и всё же я безоговорочно доверяю тебе и наслаждаюсь твоей компанией. Почему это так?

Пожав плечами, я проглотила ещё одну ложку супа.

— Ты извращенец?

Он медленно кивнул.

— Несомненно.

Он снова огляделся, как будто увидел комнату в первый раз.

— Тебе нравится?

— А что может не нравиться?

Он что, шутил? Это был долбаный дворец.

— Если ты решишь, что предпочтёшь что-то другое, это можно изменить, — его голос оставался спокойным и нейтральным, но он, казалось, искренне беспокоился, что мне не понравится его дом. — Ты привыкла к виду на воду, поэтому я надеялся, что тебе это понравится.

— Я здесь только на одну ночь. Всё будет хорошо.

Он издал ни к чему не обязывающий звук.

Мы сидели в дружеском молчании, пока я заканчивала есть. Как только я закончила, Клайв встал и поманил меня за собой. Он открыл дверь в ванную, пропуская меня первой. Там было светло и просторно, полы из белого мрамора, стены с едва заметным оттенком серо-голубого. Душевую кабину украшало морское стекло. Необъяснимым образом с высокого потолка опускалась прекрасная хрустальная люстра, а под окном располагалась кушетка.

— Это на случай, если душ отнимет у меня слишком много сил, и мне нужно поспать?

Клайв усмехнулся.

— Я не возьму на себя ответственность за декорирование, — он взглянул на люстру. — Я всегда находил их наличие странным в туалете, но, если честно, я не провожу много времени в таких местах, так откуда мне знать? Внутренней сантехники не существовало, когда я был молод, так что всё это кажется странным, когда я задумываюсь об этом.

Он осмотрел комнату в поисках чего-то, а затем открыл хитроумно спрятанную дверь.

— Твой гардероб.

Подойдя ближе, я заглянула внутрь. Ещё одна люстра, зеркала, встроенные деревянные полки и ящики, а также плечики для развешивания одежды, я была почти уверена, что гардероб был больше моей квартиры. И там была одежда.

— Это чья-то комната?

— Твоя. Мне казалось, я ясно дал это понять.

Его насмешливый тон заставил меня улыбнуться.

Указав на одежду, я вопросительно подняла брови.

— Тоже, твоя.

Эмоция промелькнула и исчезла в тот же миг, но я её увидела. Клайву было не по себе.

— Моя одежда запихнута в рюкзак.

Я согласилась поехать сюда ночевать за десять минут до нашего прибытия. Как в гардеробе появилась одежда для меня?

— Да. Это всего лишь несколько вещей. Я хотел, чтобы тебе было удобно, чтобы у тебя было то, что