Термокварковый фюрер - Олег Рыбаченко

  - Ну и влипла же ты девчонка! Тебе не позавидуешь. - Граф показал ей кулак.

  - Почему ты так самоуверен? - Раздражение Ведьмаковы усилилось.

  - Я побеждал во многих схватках и турнирах. В своем королевстве я считался одним из лучших бойцов, многие считали меня даже лучшим. - Форса, тряхнул похожими на два стоящих рядом щита, мышцами груди.

  - Это потому что ты дрался только со знатью, а они выродились и разжирели. Вот если бы сошелся с талантливым простолюдином, немного осталось тебе от славы! - Уверенно ответила Ведьмакова.

  - Лай пес пока, по спине не погуляла палка, вернее мой меч! - К графу вернулась вся полнота надменности.

  - Это весьма интересно! Клинок из самой крепкой стали ржавеет в руках болтуна и труса! - Ведьмакова не переставала блистать красноречием.

  - Ну, это, скорее всего, относиться к тебе, самка-бастард! - Рычал Форса.

  - Может, хватит фехтовать на языках, а применим что-то потверже! - Ведьмакова воспроизвела изящную восьмерку.

  - Взаимно!

  Граф и предводительница восставших, сошлись, лицом к лицу. Мечи двигались стремительно, били в полную силу. От ударов посыпались искры, слышался звон.

  Граф атаковал несколько раз. Он попробовал прием двойная бочка, но Ведьмакова отбила выпады, отметив, что у её знатного противника приличная скорость.

  - Что ты играешь!

  - На струнах смерти!

  Граф снова обрушил серию ударов, он пробовал сложные комбинации. Ведьмакова чуть отступила, провела контрвыпад, чуть зацепив противника за грудь.

  Она изучала движения бывалого воина, не торопясь уложить. Граф ухмыльнулся, в глазах сверкнуло:

  - Ты вовсе не так проста! Может даже не совсем рабыня, хотя ходишь босая.

  - Я родилась свободной и жила в лесу! Моя шея никогда не знала ярма. Немыслимо подчиниться силе. Подлинно свободный человек подчиняется трем вещам - разуму, любви, Богу. Раб в душе покорен - страстям, похоти, божьим слугам! - Красиво ответила Ведьмакова.

  - На счет последнего ты права! Именно ты по-настоящему права, эти жрецы и священники подставили меня! - Граф сделал двойной веер, потом прием "раскладушка", но не достиг успеха. - Мне будет приятно побеседовать с тобой за кружкой вина, если конечно я не убью тебя.

  - Кружка вина как океан - увлекшись, теряешь под ногами почву! - Изрекла воительница.

  - Зато чувствуешь себя свободнее. А как на счет вот такого приема.

  Он провел трезубец, потом бабочку. В ответ Ведьмакова врезала посильнее на встречу. Граф пошатнулся, отступил. Затем снова продолжилось состязание, Форса двигался словно заведенный, он понял, что его противница слишком сильна, чтобы взять её нахрапом. Тогда приучив Ведьмакову к определенной последовательности движений граф, неожиданно изменил траекторию меча и попал девушке по мускулистой, но вместе с женственной груди. Полилась кровь, царапина оказалась глубокой. Рана не сломила Ведьмакову, но даже наоборот придала ей силы. Девушка перешла в наступление, мечи замелькали, выполняя причудливый танец. И хотя со стороны казалось, что воительница совсем потеряла голову, и пребывает в ярости, но жизнь в лесу и охота с младенческих лет приучили сохранять рассудок в самой ожесточенной схватке. Графу было тяжело сдержать подобный напор, он отступал, с трудом парируя. Ведьмакова подловила момент, когда сановник-невольник отшатнулся, точно врезала ему под коленку. Удар пришелся в сухожилие и граф подкосился, его скорость упала. Тогда девушка провела свой собственный прием, она сама его придумала, назвав девятиглавым драконом. Только хорошо подготовленный боец мог провести подобное. Причем последний девятый выпад был практически неотразимым. Тут дело было в механике, отражая атаку, слишком ослаблялась, парируя выпады, кисть и поэтому последний выпад добивал. Впервые воительница провела прием на достаточно искусном и быстром партнере, и когда тот охнул, уронив меч, стало понятно - новинка удалась.

  Граф побледнел, он утратил силу.

  - Ты везучая курва!

  - Да нет! Удача зыбка как песок - лишь трудолюбие свяжет ее цементом.

  Ведьмакова снова ранила противника, но при этом не глубоко - ей не хотелось убивать или калечить. Ударив еще раз, она сделал выпад, граф машинально парировал и, воительница выбила ногой-дубиной меч. Раб-сановник оказался совершенно безоружным. Ведьмакова отбросив мечи, бросилась на врага, и сделав подножку повалила графа. Её руки зажали его конечность в замок.

  - Сдаешься? - Глаза пантеры сверкнули.

  - Я граф сдамся босоногой рабыне!

  Ведьмакова с жаром возразила:

  - Не рабыне, а борцу за правое дело! Ты сам был невольником и понял что такое унижение, а ведь они остальные люди, ничем не хуже нас. Так что спроси свою совесть!

Глава 21

  Валентина и Алексей за три часа быстрого хода по каменистой дороге, добрались до селения.

  По пути девочка несколько раз спрашивала мальчика:

  - А что интересного ты видел, когда бродил по Италии?

  Алексей не желая слишком уж откровенничать, отвечал кратко, и при этом заметил:

  - Извини Валентина, я слишком уж устал!

  Девочка не стала настаивать:

  - Отдохнешь, расскажешь, а после расскажешь.

  В селении Алексей и Валентина стали возле маленького костела и начали петь. Мальчишка исполнял сочиненную на ходу песню:

  Ты сотворил, Всевышний, горы,  И пену пышную седых морей!  На севере костер Авроры,  На юге Солнца мавзолей!

  Вот с Запада идет дымок,  А стук копыт трясет долины!  Ведь это они идет восток,  Поют в блаженстве муэцины!

  Как звучен колокола глас,  От сна молящих пробуждая!  Чтоб пыл кто верит, не погас,  Чтоб кровь бурлила молодая!

  Креститься нужно не водой,  Что толку в просто погруженье!  Нам Иисус Отец Родной,  Дарует благодать прощенье!

  И Богородице молись,  Она в беде тебе поможет!  Душа летит на крыльях ввысь,  Прими её святейший Боже!

  Не оградись Господь стеной,  Грехи естественны как воздух!  Ведь за небесной пеленой,  Сверкают ярко, чисто звезды!

  Зачем тогда людей карать,  И грозно хмурить злые тучи!  Ведь людям Бог совсем как мать,  Ведь добрым, должен быть могучий!

  Страданий много на Земле,  Болезни, старость, непогода!  Зачем дал волю Сатане?  Зачем людей трясет природа?

  Отец за сына отвечать,  Конечно, тоже Боже должен!  Четыре - дважды два, не пять,  Ослабь Всевышний свои вожжи!

  Не может юность без любви,  Ей, почему не длиться вечно!  Запретный плод рукой сорви,  Не будь холодным бессердечным!

  Свободной волей человек,  Обязан мыслить благородно!  Но жить не краткий, как миг век,  А сам творить судьбы полотна!

  Вот создан первый самолет,  Наукой к ангелам приближен!  Верь, факел знаний приведет,  Туда где мир творит Всевышний!

  А мы забудем про войну,  И не наступит больше старость!  Послушай лучше тишину,  И нищим дай, хоть грошик малость!

  Мальчик пел, а девочка подпевала. Им подавали не слишком щедро, но зато хлопали от души. Алексей много улыбался, затем спел еще пару традиционных итальянских романсов, и даже кое-что сыграл.

  После чего ребята купили в лавке поесть. Сердобольная женщина пригласила певцов в дом.

  Алексей вошел в простую, но чистую хату, обратил внимание на зеркало. Оттуда на него посмотрел испуганный и худющий мальчишка. Лицо стало почти черным, от загара и грязи, глаза провались. Волосы цвета спелой пшеницы выгорели на солнце, а и без того нищенская рубашка превратилась в лохмотья. Хозяйка, перехватив взгляд мальчика, тяжело вздохнула:

  - А оборвался ты в конец, кожа да кости и идите, поешьте.

  Еда была простой, картошка со свининой и молоко, но сытной. Алексей, который плохо спал в течении последних дней, разомлел и отключился. Валентина помогла женщине донести измученного мальчика до постели.

  Алексея по уши засосал омут крепкого сна.

  . Ему показалось, что он видит звездное небо. От неожиданности зажмурился, а затем снова с усилием открыл их. Да, действительно, Алексей видит диковинный звездный ковер. Неземного происхождения, чрезвычайно густо усыпанного драгоценными гирляндами светил небосклона. Десятки тысяч ярчайших звезд слепят и потрясают воображение. Само тело, казалось, парило в вакууме, не чувствуя опоры. Невиданное зрелище настолько потрясло мальчишку, что он как бы потерял сознание( если подобное возможно во сне), отключившись от реальности.