Спорим, моя? - Рошаль Шантье

— Ладно, — она поднимает руки, сдаваясь, — сейчас вернусь, — и встав из-за стола удаляется в сторону спальни.

Мой телефон тем временем пиликает, и я отвлекаюсь, чтобы ответить на сообщение Таи. Мама возвращается, когда я откладываю мобильник. В руках небольшая коробочка.

— Передай это Макару от нас с мамой, — произносит отец после того, как мама садится и оставляет презент на середине стола.

— Вау… — только и могу сказать, — это вовсе не обязательно…

Больше ничего произнести не могу. Я примерно представляю стоимость швейцарского бренда «Таг Хойер». Их еще Ди Каприо рекламировал. Не то, чтобы я фанатела от Лео, но дань таланту отдаю вполне осознанно. Не о том сейчас…

Конечно, это не именно та модель, которую рекламировал именитый актер, — вижу, когда открываю коробку, — но бренд очень дорогой, качественный и знаменитый. Подарок, мягко говоря, крутоват.

— У каждого мужчины должны быть часы. Обычно они покупаются от двадцати пяти до тридцати пяти и всегда напоминают о событии. Нам с мамой будет приятно, если первые качественные часы будут напоминать Макару о нашей семье. Передай наши лучшие пожелания имениннику, — заканчивает глава семьи, давая понять, что на этом обсуждения окончено.

Мама кивает с мягкой улыбкой:

— Мы рады, что этот мальчик делает тебя счастливой, Арина. В последнее время ты светишься. К тому же он вхож в нашу семью, и мы чудесно к нему относимся. Именно поэтому мы захотели оказать внимание. И дело не в цене, а именно в том, что это та вещь, которая станет памятной.

Соглашаюсь. Они ведь уже приняли решение, а не советуются со мной. Я знаю, что мы можем себе это позволить, просто немного не ожидала.

К шести часам я полностью готова. На мне трикотажное облегающее платье до щиколоток цвета темного августита, поверх укороченный твидовый оливковый пиджак и лоферы на низком ходу. Волосы оставляю лежать на плечах, лишь подкрутив снизу, придав образу аккуратности и завершенности.

В кухонном ящичке беру подарочный пакетик и бережно укладываю родительский подарок. Решив, что полностью готова, иду в гостиную, чтобы попрощаться и останавливаюсь, так и не шагнув за поворот. Услышанное заставляет прислушаться и повременить выдавать свое присутствие.

— Просто молчание? Ты уверена, Кристина? Обычно такое проворачивают с мобильником, — сдавленно говорит папа. Его голос немного напряженный.

— Да может номером ошиблись или дети балуются. Не всем же миром завладели аферисты!

Хмурюсь. Я правильно понимаю?

— Привет, у нас что-то случилось? — перешагиваю через порог, сжимая в руках подарочный пакет. Я хочу знать, что произошло.

— Как неожиданно ты вошла! Я аж подпрыгнула, — мама шуточно хватается за сердце, а потом звонко смеется.

— Прости, — улыбнувшись по очереди целую родителей в щеки, — Я уже собираюсь идти, так что…

— Да, конечно! Подарок взяла? — спрашивает, а потом утвердительно кивает, — Молодец! Передавай Макару привет и обязательно еще раз поздравь от нас, хоть мы уже и поздравили его по телефону.

Мне приятно. Конечно, родители часто звонят знакомым в честь праздников. Коллеги, соседи, приятельницы. В конце концов, это признак хорошего тона! Но их с отцом внимание для Ветрова отдается теплотой для меня.

— Обязательно передам, — обещаю с улыбкой, — У вас случилось что? Выглядите напряженно, — я не знаю, как правильно спросить о том, что услышала. Не признаваться же, что уши грела!

— Да нет, все отлично, — папа смотрит на меня непонимающе. Вот ведь…

От дальнейших намеков меня спасает звонок домашнего телефона. Да, он у нас до сих пор имеется. Не знаю зачем он сдался родителям, но мне до этого никакого дела нет. Стоит с самого моего рождения, вопросов не вызывает, пиликает редко. Белую трубку со стены снимает мама.

— Алло, — говорит четко, а затем повторяет еще несколько раз, — Вы, скорее всего, ошиблись номером. Не звоните больше пожалуйста.

— Ответили? — как только трубка снова оказывается на своем месте спрашивает отец.

— Неа, — обращается к нему, а потом переводит взгляд на меня и произносит недоуменно, — представляешь, Арина, уже пару раз кто-то звонит и молчит в трубку. Ума не приложу, что это за шутки такие.

— А раньше этого не было? — голос у меня подрагивает, словно надломившись.

— Было, но давно, — машет рукой мама.

— А когда? — не отстаю я.

Наверное, я через чур назойлива, потому что прямо сейчас Кристина Туманова использует свой зрительний сканер. Все, как у супермена, только напополам не разрезает.

— Что случилось, Арина? Неужели ты думаешь… — хмурится она.

— Ничего, просто девчонки в универе рассказывали похожий случай, — сочиняю на ходу и даже пальцы за спиной скрещиваю на удачу.

— У кого-то еще дома есть домашний телефон? — теперь не отстает она. Как вы поняли, у нас это семейное. По женской линии передается.

— Да, мам, — закатываю глаза. Так бы я сделала, будь это правдой, вот и сейчас приходится, — у них есть бабушки, которые не владеют мобильником, зато болтают с подругами по-домашнему. Или это скрытая информация? — последний вопрос — последний шанс. Я давлю, надеюсь, прокатит.

— Да нет, просто странно, что ты этим интересуешься. Еще и в связи с последними событиями, — мама пожимает плечами, явно расслабившись. Я выиграла! — Где-то осенью позвонили. В сентябре или октябре. Я не помню точно.

— Но этот Виктор больше не давал о себе знать? — присоединяется до этого наблюдавший за событиями отец. Он всегда так делает: смотрит и слушает, анализирует, и только потом говорит.

— Нет.

И это правда. Меня больше не беспокоили ни краской, ни записками, ничем. Так что сомнений не оставалось: Виктор и аноним — действительно один и тот же человек. Полиция припугнула, он испугался и теперь молчит. Даже если в трубку.

— Я уточню,