Осажденная крепость. Нерассказанная история первой холодной войны - Леонид Млечин

Евгению Михайловичу Тимофееву, члену ЦК партии правых эсеров, в августе 1922 года был вынесен смертный приговор, когда в Москве расправлялись с политическими партиями. Смертную казнь заменили тюремным заключением.

Макс Гельц был одним из руководителей вооруженного восстания в Германии в марте 1921 года, за что его и посадили. Отпустили в 1928 году. Он уехал в Советский Союз. Женился на студентке Московского энергетического института Аде Пугавко. Один из ее сокурсников, Александр Ефимович Шейндлин, стал академиком. Он вспоминал эту яркую и живую молодую женщину.

В 1933 году Макс Гельц, купаясь в Волге, утонул. «По слухам, — писал академик Шейндлин, — его смерть не была случайной». А его вдова вышла замуж за одного из братьев Тур. Это был псевдоним популярных в ту пору драматургов, лауреатов Сталинской премии — Леонида Давидовича Тубельского и Петра Львовича Рыжея. После смерти Тубельского Петр Рыжей продолжал сочинять пьесы вместе со своей женой Ариадной Тур…

После Первой мировой войны коммунисты получили в Центральной Германии много мест в ландтагах и чувствовали себя уверенно. Партия, в которой состояли триста пятьдесят тысяч человек, имела четырнадцать депутатов в рейхстаге и пятьдесят семь в ландтагах. Коммунисты опирались на солидную систему партийной печати — тридцать три ежедневные газеты.

В 1923 году в опорных пунктах левых — в Берлине, Гамбурге, в Рурской области — начались массовые забастовки, демонстрации, формировались рабочие сотни и звучали призывы к пролетарской революции. 11 июля ЦК компартии Германии принял воззвание «К партии» с призывом к вооруженной борьбе на случай реакционного государственного переворота. На следующий день руководитель немецких коммунистов Генрих Брандлер сообщил старому соратнику — секретарю Исполкома Коминтерна Карлу Радеку: партия рассчитывает на боевую помощь со стороны Советского Союза.

Карл Бернгардович Радек — одна из самых ярких фигур в большевистском руководстве, человек острого и язвительного ума, очень образованный и циничный. Он родился во Львове, свободно владел основными европейскими языками, и в Польше, и в Германии чувствовал себя как дома. Русский он освоил уже во взрослом возрасте. После Октябрьской революции он не раз безуспешно пытался поднять вооруженное восстание в Германии, куда приезжал нелегально, где работал в подполье и даже попадал в тюрьму. Все руководители компартии Германии были его давними товарищами. Большой карьере Радека в Москве помешала изрядная доля авантюризма.

Руководители немецкой компартии настаивали на том, что промедление опасно: можно упустить время. Генрих Брандлер писал в Москву: «Напряжение царит не только в Берлине, но и по всей стране. Партия уже провела всю нелегальную подготовку и, если пойдем на решающее выступление, одержит победу».

На осень 1923 года коммунисты наметили вооруженное восстание, которое должно было начаться в Руре и Саксонии. Руководителей компартии вызвали в Москву и предложили такой план действий. Коммунисты берут власть в пролетарских районах. Федеральное правительство отправляет туда войска. Пролетарские сотни дают правительственным войскам решающий бой, побеждают, и коммунисты приходят к власти по всей Германии.

В Москве уверились, что немецкие коммунисты способны добиться успеха. Вдохновленный этой перспективой генеральный секретарь ЦК партии Сталин написал открытое письмо главному редактору газеты коммунистов «Роте фане» Августу Тальгеймеру. Письмо немцы опубликовали 10 октября.

«Грядущая революция в Германии, — писал Сталин, — является самым важным мировым событием наших дней. Победа революции в Германии будет иметь для пролетариата Европы и Америки более существенное значение, чем победа русской революции шесть лет назад. Победа германского пролетариата несомненно переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин».

Нарком по иностранным делам Георгий Чичерин в этот момент находился в Германии. Услышав по радио о письме Сталина в редакцию «Роте фане», решил, что это фальшивка. Каково же было его изумление, когда выяснилось, что слова Сталина — подлинные. Нарком Чичерин сам занимался отношениями с Германией, считая ее не только ближайшим партнером России, но и важнейшим государством Европы. Он часто ездил в Берлин и страдал, когда партийные вожди вмешивались в международные дела, подрывая его усилия.

В Москве у руководителей Советской России уже закружилась голова. Секретарь Центральной контрольной комиссии партии большевиков Сергей Иванович Гусев, бывший начальник политуправления Красной армии, прошедший Гражданскую войну, написал записку членам политбюро: «В случае германской революции и нашей войны с Польшей и Румынией решающее значение могли бы иметь наступление наше на Восточную Галицию (где поднять восстание нетрудно) и «случайный» прорыв наш в Чехословакию, где вполне возможна революция (в «присутствии» наших двух-трех дивизий. Таким образом мы: 1) вышли бы в глубокий тыл Польше и ее участь была бы решена; 2) получили бы через Чехословакию «коридор» в Советскую Германию…»

«Слишком рано ставить этот вопрос, — ответил Сталин. — Сейчас важен другой вопрос: под каким легальным прикрытием мобилизнуть солдат, сохраняя внешность миролюбия и, по крайней мере, внешность обороны».

К пленуму ЦК Сталин набросал несколько тезисов: «Революция назрела, надо взять власть, нельзя давать власть фашистам. Поражение революции в Германии есть шаг к войне с Россией».

4 октября 1923 года в Москве политбюро наметило дату вооруженного восстания в Германии — 9 ноября. Готовили партию и Красную армию к необходимости помочь немецким революционерам. Выделили доллары для закупки оружия и обещали наладить поставки хлеба, чтобы новая власть накормила рабочих. Политбюро решило передать немецким рабочим миллион золотых марок и организовало сбор денег. Население не понимало, почему оно должно жертвовать последним ради немецких коммунистов.

Революция в Германии началась, как и предполагали ее инициаторы. Но закончилась самым неприятным для них образом. Федеральное правительство не стало ждать, когда его свергнут, и первым пустило в ход военную силу. 23 ноября 1923 года правительство Германии запретило компартию. Запрет был отменен 1 марта 1924 года.

Но разговоры о грядущей мировой революции не утихали. Тем более что руководители Советского государства всячески старались ее разжечь, особенно в Германии. Немецким коммунистам посылали деньги и оружие для организации всеобщего восстания. Советская печать сообщала, что кипит Германия, что восстали коммунисты в Болгарии.

Известный писатель Михаил Афанасьевич Булгаков записал в дневнике:

«18 октября 1923 года. Четверг. Ночь.

Сегодня берусь за мой дневник с сознанием того, что он важен и нужен.

Теперь нет уже никаких сомнений в том, что мы стоим накануне грандиозных и, по всей вероятности, тяжких событий. В воздухе висит слово «война». Второй день, как по Москве расклеен приказ о призыве молодых годов (последний 1898 г.). Речь идет о так называемом «территориальном сборе». Дело временное, носит характер учебный, тем не менее вызывает вполне понятные слухи, опасения, тревогу…

События же вот в чем. Не только в Германии, но уже и в Польше происходят волнения… Заголовки в «Известиях» — «Кровавые столкновения в Берлине», «Продовольственные волнения»… В Польше, по сообщению «Известий», забастовка горнорабочих, вспыхнувшая в Домбровском районе и распространившаяся на всю (?) страну. Террор против рабочих организаций и т. д. Возможно, что мир действительно накануне генеральной схватки между коммунизмом и фашизмом. Если развернутся события, первое, что произойдет, — это война большевиков с Польшей».

Чекисты и промышленники

В 1927 году советское руководство заговорило о возможности новой войны, ссылаясь на напряженные отношения с Китаем и Англией, хотя войной эти конфликты вовсе не грозили. Китай и Англия не имели ни желания, ни средств для войны с Советским Союзом. Но чувство страха быстро распространилось по стране.

Георгий Васильевич Чичерин тяжело болел, лечился в Германии. Из санатория «Грюневальд» отправил большое письмо Сталину, где критически оценивал некоторые внешнеполитические акции СССР. Интересен его взгляд на мир: «В наших московских выступлениях говорится, что обострилась опасность войны между капиталистическими государствами, а следовательно, и нападения на нас. Что за вздор, как можно говорить такие вещи!! Благодаря войне между капиталистическими государствами мы захватили власть и укрепились, и всякое обострение антагонизмов Германия — Антанта, Франция — Италия, Италия — Юго-Славия, Англия — Америка означает упрочение нашего положения, уменьшение всяких опасностей для нас».