Зеленая кровь - Далин Андреевич

– Могут спровоцировать, парень.

– А задирал я ногу на их провокации!

Хольвин улыбнулся – и волк ухмыльнулся в ответ. Они прошли рядом по широкому, ярко освещенному коридору стационара, мимо высоких белых дверей. Волк пригибал голову, всматривался и внюхивался, но вел себя нарочито спокойно. Хольвин стукнул в дверь кабинета с надписью "Заведующий отделением":

– Бруно, ты у себя?

– Зайди, – отозвались из-за двери.

Хольвин не стал заходить, только сунул голову в дверную щель:

– Спасибо, Бруно, я тороплюсь. Я волка забрал, черкни у себя.

Пожилой ветеринар, старый товарищ Хольвина, который уже много лет прививал его щенков, штопал огнестрельные и резаные раны служебным псам ликвидаторов и давал посреднику бесконечные рекомендации по поводу приема родов у коз, щенячьего поноса и прочего подобного, рассмеялся в ответ:

– Что, Хольвин, уломал-таки его, черта? Значит, я пишу, что волка отпускаем на территории, контролируемой Лигой, да?

Хольвин на миг задумался.

– Ну хорошо, пиши так… И еще – ты ко мне заскочи на неделе, ладно? Глория переднюю лапу наколола – что-то долго заживает…

– Договорились, – согласился ветеринар. – Пока.

Хольвин улыбнулся, прикрыл дверь и пошел дальше. Волк спросил, кивнув на дверь совершенно собачьим жестом:

– А этот, он, что, тоже Хозяин, что ли?

– Бруно-то… А что, заметно?

Волк отвернул нос. Хольвин еле удержался, чтобы не трепануть его по спине, как пса. Вот вам и "из дикого леса дикая тварь" – зверь чувствительный и благодарный… Гордый, но одно другому не мешает. И у этого дикаря хватило чутья понять, что одно дело – Бруно, а другое – этот сопляк, который накачал его снотворным, чтобы проверить кровь. По уму, работать для Лиги должны только Хозяева… только где их найдешь в таком количестве!

В приемный покой вела дверь из матового стекла. Взявшись за ручку, Хольвин попросил, повернувшись к волку:

– Не перекидывайся, пожалуйста. Так нам с тобой будет проще.

– Ну ладно… – волк чуть удивился. Действительно хотел перекинуться, подумал Хольвин. Ни в коем случае! Тут же завопят: "Ошейник! Цепь! Намордник!" – всю работу сведут на нет.

– Иди рядом со мной, ладно?

– Типа просишь? Не командуешь, как псу?

– Да.

– Тогда ладно.

Волк боком проскочил в дверь. Хольвин вышел за ним.

В приемном покое у терапевтов было тесно от посетителей. Совсем рядом с дверью стояла, прислонившись к стене, девочка лет двенадцати с картонной коробкой из-под обуви. Волк заглянул в коробку – и поразился так, что поднял брови.

Хольвин не удержался и тоже заглянул краем глаза: в коробке оказалась средних размеров степная черепаха – для здешних лесных зверей существо невероятное, как пришелец с луны. Черепаха флегматично жевала увядший капустный лист.

– Что это? – спросил волк шепотом.

– Очень простое животное, – сказал Хольвин. – Нездешнее. Безопасное.

Волк кивнул. Девочка взглянула на него рассеянно и устало.

На диване сидела полная дама в отличном костюме ярко-алого цвета и белой блузке с пышным жабо на пышной груди. У ее ног томно возлежал холеный золотистый дог в ошейнике со стразами, всем телом выражая болезненную усталость; дама нежно гладила его по голове и бормотала:

– Ничего, солнышко, все будет хорошо. Мамочка все-все понимает, мамочка тебе поможет, бедненький… мамочка тебя любит…

Рядом расположился брюзгливого вида мужчина, похоже, раздраженный самим фактом своего тут присутствия. У его ног на полу тяжело дышала молодая симпатичная дворняжка, которой действительно было нехорошо; владелец, впрочем, не обращал на нее особого внимания. Дальше пристроились дети с какой-то мелкой живностью в корзинке, строгая пожилая женщина с беременной сторожевой сукой редкой красоты и молодой парень с унылым полосатым бойцовым псом, явно размышляющим, как бы содрать повязку с головы, уха и шеи. Еще дальше – еще люди и еще собаки…

Вся эта пестрая компания чинно ждала своей очереди, но появление волка произвело эффект разорвавшегося фугаса. Не на людей, которые вообще не успели понять, что, собственно, произошло. На собак. В первую очередь – на томного дога.

Ужас выдернул его из Младшей Ипостаси в Старшую – Хольвин успел подумать, что такое возможно только со зверем, рожденным среди людей, выросшим среди людей и почти не общавшемся с себе подобными. И этот элегантный пес великолепным акробатическим движением махнул через диван, почти через голову полной дамы с визгом:

– Мамочка, волк!!

– Как волк?! – завопила с еще большим ужасом его хозяйка, подскочив на полметра. – Не может быть!! Уберите сейчас же, как можно!! Эличка, лапочка моя…

– Брр-буф! – оглушительно рявкнул бойцовый пес и рванулся так, что сорвал парня с дивана. – Брр-буф! Буф!

– Надень намордник на эту тварь! – заорал хмурый мужчина, перекрикивая лай и вопли. – На своего оборотня, сию секунду, твою мать! И цепь! И ты на своего оборотня, слышишь, сука визгливая?!

– Сам дурр-рак! – зарычал осмелевший дог из-за спинки дивана. – Не смей на мамочку орать!

Больные собаки принялись лаять, хрипеть и визжать. Хольвин положил волку руку на плечо – волк понимающе кивнул, и они прошли рядом по этому безумному гаму и визгу, как сквозь строй. За спиной рыдала полная дама и матерился хмурый, из кабинетов выскочили дежурные врачи, а парень уговаривал глухо рычащего бойцового пса: "Ну все, Арик, успокойся… он уже ушел, все…" Хмурый мужчина ругнулся вдогонку:

– Моя бы оказалась оборотнем – башкой бы об угол! Расплодили нечисти…

– Уроды, – презрительно бросил волк, когда они с Хольвином вышли в холл. – Уроды истеричные.

Хольвин потрепал его по голове и плечу. Волк ухмыльнулся, но не стал отстраняться.

В регистратуре, около справочного окошечка на пластмассовом стуле печально сидел Шаграт в Старшей Ипостаси. Рядом стояла худенькая девочка в форме ликвидатора и в берете с Путеводной Звездой, та самая, которая оставалась нянчиться с рысенком, и что-то ласково говорила псу, поглаживая его по спине. Увидев Хольвина и волка, она подалась вперед:

– Здравствуйте, господин посредник! Мы решили тут вас подождать! – закричала так радостно, будто встретила старого друга. – Только зачем отсылать Шаграта? – спросила, чуть снизив тон. – Он же беспокоится…

Хольвин приветственно кивнул, но настроен был вовсе не радужно. Он подумал, что надо было велеть девчонке увести пса, пока они с волком не вышли. Поздно додумался, это раздражало – но теперь уже нельзя ничего изменить.

Волк, между тем, окинул оценивающим насмешливым взглядом и девочку, и Шаграта. Девочка улыбнулась так, будто взгляд дикого зверя ей польстил, и прежде чем Хольвин успел хоть слово вымолвить, протянула волку руку понюхать. Хольвин здорово удивился, а волк, похоже, оценил ее отвагу – взял ее руку в свои, хорошенько обнюхал, потом подошел на шаг и внюхался в ее нос и виски.