Колючка и стихоплёт - Татьяна Грачева

Малика присмотрелась к Кириллу. Он был не просто смущён — раздосадован. Она спрыгнула на пол и села на край стола.

— Что значит «вроде»?

— Я не уверен, — смущённо признался Кирилл, — это был наш первый раз.

— А у Марины?

— Нет. Она не девственница, — отпив чай, Кирилл хмуро добавил: — Но у меня осталось ощущение, будто я насильник, принудивший несчастную девушку к близости.

Малика скосила глаза в сторону и тихо спросила, заранее ожидая ответной реакции:

— Ты её заставлял?

Как она и предполагала, Кирилл оскорбился по-настоящему, не наигранно.

— Нет, конечно! — Он замолк, смущённо прикусив губу.

— Но? — в ожидании ответа Малика задержала дыхание.

— Такое ощущение, что хотел этого только я, а она предоставила своё тело и то с некоторыми ограничениями: в полной темноте, только в одной позе. Я буквально чувствовал её смущение и неловкость. Она даже лифчик не сняла.

— А ты, наверное, носки не снял, так что один — один, — Малика подалась вперёд. Взъерошив отросшие тёмные вихры на голове Кирилла, пропустила их сквозь пальцы и ухмыльнулась. — Как можно зимой уйти на улицу без нижнего белья? Наверное, у неё штанцы с начёсом.

Но Кирилл не отозвался на шутку, даже не улыбнулся, озадаченный неприятной мыслью.

— Может, я слишком многого от неё хочу? Зина и правда испортила меня, превратила в извращенца?

Малика выхватила из банки с вареньем ложку и хотела стукнуть Кирилла по лбу. Но он уловил мимолётное движение и успел подставить тарелку, прежде чем ложка коснулась лица. Металл звонко тренькнул, защитив Кирилла от очередной шишки, но Малика не растерялась и двинула его кулаком в плечо.

— Дурак ты, Эдька. Это просто был ваш первый раз. Ты слишком много ждал от этого. Напридумывал себе невесть что: звездопад, шквал эмоций, вихрь чувств. Так только в книжках бывает.

Кирилл мечтательно вздохнул и внезапно продекларировал строчки из стихотворения Асадова:

Какой же любви она ждет, какой?

Ей хочется крикнуть: "Любви-звездопада!

Красивой-красивой! Большой-большой!

А если я в жизни не встречу такой,

Тогда мне совсем никакой не надо!"

Малика ухмыльнулась и игриво чмокнула Кирилла в висок.

— Не могу представить тебя в роли плохого любовника.

Он заметно приободрился.

— Спасибо, что ты в меня веришь, — он взял Малику за руку и поцеловал её пропахшую ванилью ладонь.

— Верю. Ты и есть моя религия. Только в тебя я и верю.

Кирилл на мгновенье застыл, а потом ринулся к блокноту на подоконнике. Что-то порывисто записал и оглянулся через плечо.

— Я тебя люблю, Кирюха.

Малика неожиданно засмущалась.

— Полотенце придержи, а то копчик видно.

После завтрака они потратили несколько часов на составление плана и поиск литературы для статьи. Кирилл не собирался выступать в роли рыбы-прилипалы и довольствоваться упоминанием своего имени среди авторов. Подбирал материал и делал заметки в тетради, обещал накопать информацию у своего декана, занимающегося разработкой похожей темы на уровне диссертации.

За эти часы Малика так и не нашла ни секунды на признание, что с Витольдом они наконец поцеловались, ещё меньше хотелось сознаваться в обещании, данном преподавателю на май.

Через два дня внезапно нагрянула мама Кирилла. Застав Малику у него в квартире, не удивилась, сюрпризом было бы её отсутствие. Малика сидела на краю стола, лениво листая учебник.

Кирилл склонился над её плечом и прошептал:

— Кажется, мама наконец созрела поведать новость о том, что мы с тобой практически брат и сестра.

Василиса Максимовна заварила крепкий чай и, не найдя стула, застыла с чашкой в руках. Окинула сына напряжённым взглядом.

— Я хочу поговорить о твоём отце. Возможно, ты с ним скоро встретишься. Он хочет, — и тут же добавила: — Я против.

Малика непонимающе нахмурилась, Кирилл нащупал её ладонь и неосознанно сжал.

— Разве не об этом собирался рассказать Профессор ещё несколько лет назад после школы?

Пришло время Василисе Максимовне удивляться.

— При чем тут Профессор? Он Сергея знал, но поверхностно, и, в принципе, это его не сильно касалось. Раньше не касалось.

Кирилл обернулся к Малике, а потом снова вонзился взглядом в растерянное лицо мамы.

— Никакой аварии ведь не было? Поэтому у нас нет фотографий этого гипотетического Сергея.

Василиса Максимовна отставила чашку в сторону. Нервно поправила прическу.

— Почему гипотетического? Есть фото. Одно точно есть.

Она потянулась к сумке, достала старую потрёпанную фотографию и положила снимок на стол.

Кирилл сначала резко отпрянул, а потом придвинулся, одновременно крепче сжимая пальцы Малики. Она чуть скривилась, но руку не высвободила, наклонилась вперёд, рассматривая фотографию с опаской, будто дагерротип пост-мортем[1].

Сергей Камарицкий отличался броской красотой, длинными густыми ресницами и обворожительной улыбкой. Всё эти черты достались его сыну и по отдельности легко угадывались на лице Кирилла, но сложились немного по-другому, добавляя глазам доброту, а подбородку волю.

— Это не Профессор, — изумлённо прошептал Кирилл.

Малика всмотрелась в снимок, перевела взгляд на друга.

— Так мы с тобой не брат и сестра, что ли?

Василиса Максимовна громко охнула.

— Господи, нет, конечно. Вы что, думали, что вы родственники?! То есть ты думал, что у меня с Профессором что-то было?

Кирилл пожал плечами.

— Так и думал, — сейчас ему стало неловко, что он так легко принял эту мысль.

Василиса Максимовна прошлась по комнате, теребя край кофты.

— Я в шоке. Почему вы вообще решили, что вы брат и сестра?

Они переглянулись, теперь и сами не могли понять, почему это казалось неоспоримым фактом.

— Ну, всё на это намекало, — оправдалась Малика. — Мы даже внешне похожи.

Василиса Максимовна вернулась к столу и глубоко вздохнула.

— Не могу поверить! Вы не брат и сестра. Хорошего же ты мнения о Профессоре, если думаешь, что он мог оставить меня с ребёнком на руках, жить по соседству, а потом ещё и закрутить роман с бабушкой собственного сына. Как у вас только фантазии хватило на такой абсурд? Малика, уж ты-то своего отца хорошо знаешь!

Малика и Кирилл одновременно пожали плечами — пока Василиса Максимовна не произнесла это вслух, версия родства выглядела очень правдоподобной. Им так понравилось быть родными, что они даже не задумались о том, насколько их выдумка притянута за уши.

— Твой биологический отец в городе. Хочет тебя увидеть, — призналась Василиса. — Поэтому я и завела этот разговор.