Возвращение не гарантируется - Данил Корецкий

но считал себя гораздо более умным и опытным в житейских вопросах, чем она, которая не видела ничего, кроме университетской аудитории, и знала жизнь только по всяким заумным книжкам.

Джессика не опровергала его предположений. Напротив, она всегда предугадывала желания будущего супруга, никогда с ним не спорила и непременно делала то, что хотел он. Том тоже старался ей уступать, охотно поддерживал разговоры о сангхуре, уточнял возможное местонахождение и окружающую обстановку, предлагал меры безопасности при его гипотетической поимке. И, конечно, такие взаимоотношения только укрепляли взаимную любовь и сулили в будущем безоблачную семейную жизнь.

Один раз им пришлось ненадолго расстаться: Джессике надо было принять участие в проводимой под эгидой ООН конференции по охране редких животных, и она отправилась в Нью-Йорк, а Том полетел в Оклахому, к школьному другу Джеку, с которым они отправились на Тортугу искать сокровища и которого он бессовестно бросил после стремительно вспыхнувшего пляжного романа.

Он чувствовал вину перед товарищем, но тот встретил его хорошо и совсем не обижался:

— Любой бы потерял голову, — философски заметил он. — Недаром Боб сказал, что ты счастливчик, подцепивший такую девушку. Он и не называл тебя иначе, чем «Счастливчик Том»…

Они хорошо провели время: охотились на сусликов, рыбачили, пекли в золе кукурузу, купались в озере, вспоминали школьные годы. Родители одноклассника были рады гостю, поздравляли с помолвкой, матушка пекла яблочные и вишневые пироги. Однако Том чувствовал себя неуютно: он скучал по Джессике, несколько раз звонил ей, но телефон не отвечал. Джек часто расспрашивал о невесте, и, к своему удивлению, Том обнаружил, что не может ответить на многие вопросы. И хотя он отделывался универсальным ответом: я знаю, что она не только красивая, но умная и чистая девушка, — его это огорчило. И молчащий телефон настораживал, появилось какое-то неприятное тревожное предчувствие. Он лишился аппетита, плохо спал, ходил так, будто к ногам привязали тяжелые гири. Это сразу заметил Джек, а потом и его родители, они деликатно не приставали с расспросами, а товарищу он объяснил, что обострились последствия контузии и он неважно себя чувствует. И это была полуправда, ведь плохое самочувствие являлось не причиной, а следствием…

Наконец раздался долгожданный звонок, веселый голос Джессики все объяснил: много работы, встречи на высоком уровне, телефон приходилось отключать, а несколько дней она вообще его не брала.

— Я тоже ужасно соскучилась! — щебетала будущая жена. — Скорей приезжай в Нью-Йорк! Послезавтра жду в 15.00 в отеле «Башня», номер 5431. Я приготовила тебе сюрприз!

Жизнь сразу заиграла яркими красками, тягостные дни превращались в праздник. Теперь он не ходил, а летал, и с лица не сходила счастливая улыбка. Он пытался угадать: какой сюрприз приготовила возлюбленная? «Может, она беременна?» — пришла первая мысль. Но они были осторожны, да и в совместных планах разговор о детях никогда не заходил… Тогда что же? В конце концов он пришел к выводу, что номер в хорошем отеле с широкой кроватью и есть самый вероятный и, несомненно, желанный сюрприз. В прекрасном настроении он распрощался с гостеприимными хозяевами, крепко обнялся с Джеком.

— Удачи, «Счастливчик Том», — сказал товарищ. — Жду приглашения на свадьбу!

— Будь уверен — скоро ты его получишь! — заверил Том. Он действительно чувствовал себя счастливчиком.

* * *

Круглый был очень доволен собой: ведь он считал, что отгадал загадку «мясни»[6] на Щелковском шоссе. Он написал короткий меморандум, разложив по полочкам, а точнее, по источникам, полученную информацию, приложил фотографии Ската и Ерша, несколько раз перечитал. Все получилось очень убедительно, как и учил его наставник из уголовного розыска Громобой, от которого Круглый и узнал мудреное слово «меморандум». Теперь осталось по его же, Громобоя, терминологии «реализоваться», то есть перевести результаты негласного сыска в официальную форму протоколов, обвинительных заключений и судебных приговоров.

Впрочем, в данном случае следственно-судебная бюрократия исключалась — надо было просто обнародовать результаты собственного расследования в более или менее широком кругу заинтересованных лиц, а для начала убедить в ее правдивости и полезности (тем более что сейчас эти понятия полностью совпадали) высшее руководство «Комплекса». Но как это сделать, он пока не знал.

По правилам, которые всегда строго соблюдались, рядовой боец докладывает информацию ему, он передает начальнику Службы безопасности, а тот доносит ее до первых лиц. Но сейчас положение изменилось, и в привычной цепочке он хотел обойти Карнаухова. Он направился прямиком к генеральному директору, однако дальше приемной не прошел: Хорольский его не принял.

Тогда Круглый решил поделиться своими сыскными достижениями с Громобоем. В конце концов, он мог отличиться не только в своем окружении, но и в той среде, где выполняет функции секретного осведомителя. Правда, он не знал о том, что бойцы из его бригады, с которыми он непосредственно работал, Мирон и Кузьма, все чаще говорят о нем как о засланном менте. Бандиты не разделяют понятий: внедренного под прикрытием офицера, завербованного стукача или добровольно продавшегося за гарантии поддержки и безопасности соратника — крыса есть крыса, и она подлежит уничтожению, вот и весь разговор!

Первым высказал эти подозрения Мирон: мол, и Круглый, и Карнаух говорят по-ментовски, да и замашки у них ментовские! Кузьма его вначале не поддерживал и даже избегал говорить на эту тему, что, в общем-то, было вполне оправданно. Ибо, узнай Карнаух или Круглый, в чем их подозревают, дело кончилось бы для подозревающих очень плохо. Но если каждый день выслушивать от напарника все новые доводы, то и сам начнешь думать так же, как и он. Тем более что Кузьма был внушаем не меньше других бойцов Организации. Они всегда настроены на худшее, а потому верят в плохие слухи гораздо быстрее, чем в хорошие.

— Ладно, — наконец сказал Кузьма, когда они в очередной раз, расслабляясь, выпивали после работы и Мирон опять доказывал, почему их руководители — ментовские оборотни. — Давай присмотримся. Только за Карнаухом я смотреть не хочу — не верю я, что он крыса. Он бы никогда не забрался на такой высокий уровень, его уже много раз проверяли. Да и пацан он правильный, ты это сам знаешь. А вот Круглый — да, он с гнильцой и похож на стукача. И потом, подумай: зачем ментам заводить двух крыс в одной норе?

— Ну да, — согласился Мирон. — Давай за Круглым и посмотрим.

На том и порешили.

Громобоя Круглый не мог найти два дня. На работе тот отсутствовал, телефон для связи был отключен, на условные эсэмэски куратор не откликался и на связь не выходил. А агент Смелый ждать не