Агрессор - Пенелопа Дуглас

– Для меня это не проблема, – заявила Пайпер. – Поехали. Все равно не похоже, что ты тут занят.

Она посмотрела на меня, и мои щеки гневно вспыхнули.

Джаред какое-то время молчал, потом я почувствовала, как его взгляд сверлил мне спину. Я продолжила сортировать реагенты, двигаясь медленно и методично, стараясь ничего не разбить. Но притворяться, что не обращаю внимания, было так же сложно, как и не обращать внимания.

– Да, я не занят, – в итоге спокойным голосом ответил Джаред, направившись к двери.

– Эй, Терранс…

Эта идиотка сделала вид, будто не знает моего имени.

– Не ты ли, случаем, поставила фингал своему кавалеру, с которым собралась на Осенний бал? Он практически ничего не видит. Если будешь и дальше избивать парней, люди начнут думать, что ты лесбиянка.

Пайпер пыталась меня поддеть, но я не имела ни малейшего представления, о чем она говорила. Кто-то успел набить Мэдоку физиономию уже после того, как мы виделись на ланче?

– Фингал Мэдоку поставила не она, а я. – Джаред прошел мимо нее и потянул за дверную ручку, избегая зрительного контакта с нами обеими.

– Почему? – Пайпер сморщила нос, развернувшись, чтобы выйти, пока он придерживал дверь. Пшнув на меня, Джаред приподнял бровь, а затем тоже вышел, хлопнув дверью с такой силой, что даже пол задрожал.

Уставившись ему вслед, в итоге я осознала: он ударил Мэдока из-за меня.

Какого черта?

Ну, в таком случае приглашение точно не было спланированной ими шуткой. Мэдок действительно хотел провести время со мной, от чего Джареду снесло крышу.

Я рассмеялась. Мэдок меня не интересовал, но если это раздражало Джареда, значит, я была готова немного повеселиться.

Надев наушники, остаток дня я провела в отличном настроении.

Глава 27

– Привет, пап, – радостно воскликнула я, нажав кнопку «Принять вызов» на ноутбуке. – Почему бодрствуешь так поздно… или рано? – Германия опережала нас на девять часов. Я недавно вернулась с пробежки, с помощью которой пыталась вытеснить из головы мысли о Джареде, Мэдоке и всех остальных. И когда поставила разогреваться слойку с ветчиной и сыром себе на ужин, на часах было шесть вечера.

– Привет, Тыковка. Я только с самолета, вернулся из Мюнхена, собираюсь ложиться. Решил проверить, как ты справляешься без бабушки.

Папа выглядел усталым и помятым. Его седеющие волосы торчали во все стороны, как будто последние сутки он только и делал, что дергал за них руками, а под глазами образовались мешки. Верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты, а узел галстука в голубую и коричневую полоску ослаблен.

– Мюнхен? Не знала, что ты туда собирался, – сказала я с набитым ртом.

– Спонтанная однодневная поездка на бизнес-встречу. В Берлин вернулся ночным рейсом. Сегодня у меня выходной, поэтому смогу поспать подольше.

Для моего папы «поспать подольше» – значит встать в семь утра. Если к тому времени он не выходит из комнаты, пора бить тревогу.

– Ясно, только действительно постарайся выспаться. Ты работаешь на износ, и это уже сказывается на внешности. Как с таким видом ты найдешь себе даму сердца?

Он посмеялся над моими словами, но в его улыбке отчетливо читалась печаль. Подняв тему свиданий, я сразу же почувствовала укол вины. После маминой смерти папа старался загрузить себя по максимуму. Ушел с головой в работу, а когда не работал, мы постоянно были в движении: на праздники всегда куда-нибудь уезжали, редко проводили свободное время дома. Посещали всевозможные мероприятия: баскетбольные матчи, концерты, ходили в походы, обедали в кафе. Папе хотелось, чтобы времени на размышления совсем не оставалось. Уверена, за годы путешествий у него были отношения с женщинами, но они не перерастали ни во что серьезное.

– Привет, мистер Брандт, – поздоровалась Кейси, выйдя из ванной и плюхаясь на стул возле балконных дверей.

Она примчалась сразу после моего возвращения домой, вымаливая подробности о приглашении Мэдока, но я была спасена папиным звонком.

– Это Кейси? – спросил папа у меня, так как подруга оставалась для него вне зоны видимости.

– Ага, – промямлила я, откусывая очередной кусок слойки. Я по-прежнему была в черных беговых шортах, белой майке и голубой олимпийке. Исходящий от меня запах наверняка бы отпугнул любого парня. Мне стоило навестить Мэдока прямо сейчас, кинуться ему на шею, но даже я не могла поступить настолько жестоко. Все же мышечная усталость принесла чувство облегчения. При всем желании я была не в состоянии о чем-либо беспокоиться.

– Татум Брандт. Не говори мне, что это весь твой ужин. – Папа в шоке уставился на мою слойку.

Я закатила глаза.

– Это еда. Не возмущайся, – шутливо скомандовала я. Обернувшись к Кейси, я заметила, как подруга улыбнулась и покачала головой.

– Я вернусь домой через два с половиной месяца. Думаешь, что продержишься? – язвительно поинтересовался папа.

– Люди могут продержаться несколько недель на одной воде. – Я попыталась сохранить серьезную мину, но засмеялась, когда папа в ужасе вытаращил глаза.

Мы поболтали еще несколько минут. Я рассказала о своих экспериментах, умолчав о других заботах. Выслушав, папа напомнил, что все документы на поступление в колледж должны быть готовы ко Дню благодарения. И хотя мне и в голову не приходило, что меня могут не взять в Колумбийский университет, мы оба пришли к соглашению, что будет осмотрительнее подготовить и запасные варианты. Я выбрала пару других школ, а папа предложил Тулейнский университет[7], который окончила мама. Его я тоже внесла в список.

– Итак, – поддразнила Кейси, как только мы с папой распрощались, – Мэдок, значит?

Я знала – ее просто раздирало от желания задать этот вопрос с того мгновения, как она постучала в мою дверь. Кейси пристально уставилась на меня, убирая свои длинные темные волосы в хвост.

– Ох, тебе самой прекрасно известно, что это все ерунда. Ты бы видела, какую засаду он мне устроил в столовой. – Я поднялась с кровати, сняла олимпийку и вошла в свою обновленную ванную.

Бабушка переделала ее для меня на прошлой неделе. Белые стены теперь были выкрашены в успокаивающий глубокий серый. Различные аксессуары гармонировали с черной душевой занавеской. Стену напротив зеркала украшали черно-белые фото деревьев без листвы, возле раковины стояло радио с док-станцией для айпода. Лампа для эфирных масел благоухала моим любимым ароматом «Мой дорогой Ватсон».

Здесь был мой оазис. Прозвучит глупо, но пространства ванных заслуживают большего уважения. Это единственное место, где соблюдалась абсолютная приватность.