Карлуша на Луне - Борис Карлов

Послышался шелест сворачиваемой бумажки с текстом, а затем каждый из трех присутствовавших сам назвал себя:

— Командир несуществующего космического корабля, доктор физических наук Квантик.

— Его помощник, обер-атаман Пшигль, — наклонился к микрофону гном с хрипловатым голосом.

— А это я, Ослик, просто неудачник и недотепа…

При звуке этого голоса у Карлуши из глаз брызнули слёзы.

— Дело всё больше запутывается, — сказал Студент. — Но если мы не можем выйти на связь с лунатиками, давайте хотя бы послушаем, что делается у них в эфире.

Он стал шарить по шкале ручной настройки, и вскоре в эфире послышался хорошо поставленный голос диктора:

«…А теперь вести с полей. Рекордный урожай ананасов собрали труженики оранжереи в поселке Южный, где старшим надзирателем служит господин Хныгль. Теперь ароматные плоды поступят в переработку на комбинаты питания, после чего наши гномы смогут насладиться консервированными соками, повидлами, компотами…»

Пока вроде бы ничего не настораживало. Студент покрутил ручку настройки:

«…благодаря неусыпному труду и заботе нашего дорогого и мудрого руководителя его сиятельства господина Пупса. Его неустанные хлопоты о процветании и счастье гномов…»

Студент хмыкнул и снова покрутил ручку настройки. На этот раз он поймал волну телевидения:

«…И о погоде. На Крайнем Севере, в районе полуострова Клушка, нынешней ночью пронёсся сильнейший ураган. Стихия вырвала с корнем десятки деревьев и повредила линии передачи. Однако, благодаря незамедлительному вмешательству Верховного Правителя господина Пупса, стихия к утру улеглась и оборванные линии были восстановлены. На остальной территории материка погода умеренно прохладная, моросящий дождик, туман. А теперь, дорогие телезрители, вспомните о ваших главных обязанностях и до того, как посмотреть весёлый кинофильм, внимательно перечтите свою должностную инструкцию. Всё ли вы сегодня сделали согласно пунктам этой тщательно разработанной специально для вас инструкции? Не следует ли вам завтра же утром или прямо сейчас пойти к вашему непосредственному начальнику или в ближайший полицейский участок и честно признаться в своей оплошности? Ничего не бойтесь, вас не накажут. Вам только дадут возможность исправиться, чтобы вы опять смогли честно работать, не пряча глаз от своих товарищей и гордясь своей принадлежностью к нашему гуманнейшему и справедливейшему сообществу свободных гномов, возглавляемому мудрейшим и справедливейшим господином Пупсом. Думаете ли вы перед каждым приёмом пищи и перед сном о здоровье его сиятельства, неусыпно заботящегося о вашем личном благе, равно как о счастье и процветании всех…»

Студент топнул ногой и щёлкнул выключателем:

— Да что это такое, в конце концов! Кто это такой — его сиятельство? Что это за Пупс ещё такой, выискался, которого все слушаются?!

В это время профессор Злючкин, который плохо понимал происходящее, а потому потерял к нему всякий интерес, затеял шумную перепалку с академиком Ярилой. Их торопливо оттеснили в глубину пещеры и велели переключить рации в режим двустороннего диалога. Ярило отказывался и требовал, чтобы совсем отключили от связи одного Злючкина. От такой наглости последний потерял дар речи и с силой толкнул своего оппонента в грудь. Впрочем, он тут же опомнился и сказал «извините». Но было поздно: Ярило оступился, взмахнул руками и с криком «Ах!» провалился в сквозную расщелину. В последнее мгновение он ухватил Злючкина за болтающийся на его поясе альпеншток, и Злючкин с отрывистым возгласом «Что?!» провалился следом, хватаясь за Пухляка. Пухляк потянул за собой Карлушу, тот хватил рукой воздух… И все четверо, голося каждый на свой лад, посыпались вниз.

Студент и Огонёк подбежали к краю расщелины и, держась друг за дружку, заглянули внутрь. Внизу, в самой глубине, слабо мерцала полоска света. Студент отступил и в ужасе обхватил руками гермошлем.

Глава седьмая

— Итак, господин Фокс, — пропел своим медовым голоском господин Пупс, недобро поглядывая на своего Тайного министра. — Итак, вы допустили побег опаснейших преступников.

Фокс молчал, понимая, что оправдания и объяснения могут лишь только ещё больше раздражить его сиятельство.

— Вы злоупотребили, да! Злоупотребили моим почти безграничным доверием к вам. Разве я не освободил вас от какого бы то ни было контроля и надзора с моей стороны? Разве я не предоставил вам невиданные доселе, беспрецедентные полномочия? И к чему же это привело, господин Фокс?

Тайный министр молчал, опустив голову.

— Вы молчите! Хорошо, я скажу сам: из неприступной, как вы меня уверяли, надежно отдаленной от цивилизации местности на самом краю земли сбежали трое опаснейших, трое самых опасных преступника! Бежали с удобством и комфортом, в мягких сиденьях вертолёта, не опасаясь погони и нагло посмеиваясь над нами. Я так и вижу их самодовольные рожи, как они ухмыляются и говорят: «Если этих лопухов (а это нас с вами, господин Фокс), если этих лопухов ничего не стоило обвести вокруг пальца на болоте, то на свободе мы заставим их лизать себе пятки!» Так они говорят, господин Фокс?

Тайный министр молчал.

— А я знаю, что именно так они и говорят. И заставят, дорогой мой, непременно заставят, если меня будут окружать недальновидные, да-да! недальновидные гномы! При всём моем уважении к вашим способностям я вынужден сказать вам именно это.

Фокс молчал, опустив голову.

Пупс ещё немного походил взад-вперёд по кабинету, раздувая ноздри, что являлось у него признаком чрезвычайного возбуждения, уселся наконец в кресло и произнес устало:

— Итак, они знают тайну порошка и они на свободе. Что вы намерены делать, Тайный министр?

Фокс поднял голову:

— Агент Тихоня все ещё с ними. Как только он сумеет выйти на связь, мы их возьмём.

— Мне хочется верить, что так оно и будет. Вы свободны.

Фокс поклонился и вышел.

Агент Тихоня находился в растерянности и страхе.

В первые же часы пребывания на свободе банда успела обезоружить нескольких полицейских и совершить налёт на магазин местного спецраспределителя. Уложив на пол охранников и оглушив их разрядами электрических дубинок, налётчики, не отходя от прилавка, набросились на еду, разрывая куски руками, набивая рот и хрипя. В течение долгих мучительных недель ссылки на комарином болоте каждую ночь им снились жирные борщи, свежая булка, намазанная сливочным маслом, и какао пополам со сгущённым молоком.

Тихоня тоже делал вид, что изголодался, хотя и там, на болоте, имел возможность питаться вполне прилично, получая вместе с Пфиглем свою долю «чистых» продуктов. Последние, столь стремительно и неуправляемо развивающиеся события совсем лишили его аппетита.

При этом он не имел ни малейшей возможности связаться с Фоксом. Шайка постоянно держалась в единой связке, Ханаконда никому не доверял и пристально следил за каждым.

Набив сумки продуктами, бандиты сломали дверь, ведущую в один из подвалов нежилого дома, и расположились там для ночлега.

— Кролл, Мига, — устало сказал Ханаконда, устраиваясь на расстеленном поверх горячих труб ватнике, — снимите ботинки.

Мига и Кролл послушно опустились на колени, расшнуровали и сняли с шефа ботинки, поставили их сушиться.

— Завтра отправимся в Давилон, самолетом, поняли?

— Почему в Давилон, шеф? — испуганно возразил Хорёк. — Мы в розыске. Лучше бы нам отсидеться здесь недельку-другую.

— Молчать, — лениво ответил Ханаконда. — Скоро я сам буду объявлять розыск всякой сволочи. Вы — мелкие пакостники, а я — ваш император. Император всех на Луне гномов… Нет, пожалуй, не только на Луне… И на этой… на Большой Земле тоже. Дойдет очередь и до них, дайте только здесь навести порядок… Новый порядок…

И разбойники все разом захрапели, не в силах бороться со сном, который буквально сковывал их после всех волнений и долгожданного обжорства.

Утром шеф отправил Хорька и Губошлёпа за новой одеждой и авиабилетами. Тихоня тоже вызвался пойти, но шеф всё ещё относился к новичку с недоверием, присматриваясь к нему и принюхиваясь. Запах, исходивший от этого гнома, был каким-то особенным, не похожим на тот, который исходил от него самого и его ближайшего окружения. От них пахло болотом, по'том и давно не стиранным бельём. Но в особенности — чесноком, острый дух которого въелся в них, казалось, уже навсегда. А новенький не пахнул вообще ничем, и это казалось Ханаконде особенно подозрительным.

Никто из пассажиров авиарейса Клушка — Давилон не привлёк внимания полиции и снующих повсюду секретных агентов. Богачи, коммивояжеры, туристы всё было как обычно. В розыске находились, судя по разосланным фотографиям, семь или восемь одетых в грязные телогрейки гномов с неприязненными, озлобленными лицами. Никого хоть чуть-чуть похожего не было в холёных, респектабельных пассажирах лайнера.