Завтрак для фанатки - Саша Керн

Я прибавила шаг и оказалась на лестнице, поднимающейся к выходу, но почти у самой двери меня кто-то схватил за локоть, подталкивая к двери.

– Идите со мной! – скомандовал голос на английском. Я повернулась к нему лицом, но не рассмотрела, кто это.

– Нет. Отпустите меня, – возмутилась шепотом я.

– Тише! – зашипели голоса из зала.

– Пойдемте! – настойчиво повторил мужчина.

Глава 5

Логичней логичного логично…

Если логика говорит вам, что жизнь – пустая случайность, пошлите к черту не жизнь, а логику.

Шайра Милгром [18]

Доверяй жизни, слушай ее шепот, распознавай ее подсказки. А если не хочешь, то пошли все к такой-то бабушке и просто плыви по течению. Пытаясь выскользнуть незаметно из переполненного зала, где потух свет, я решала плыть по течению, которое выбрала сама, но, видимо, кто-то был против этого.

Когда мы вышли из зала, я смогла разглядеть высокого плечистого мужчину с маленькими глазами и бороздами на широком лбу, который держал меня за локоть. Им был бодигард Коула, которого нередко можно было заметить на фотографиях папарацци. Мне пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его и сказать:

– Джей, да? Куда вы меня ведете?!

Невозмутимый гигант ответил сквозь зубы:

– Да, Джей. Просто отведу вас в комнату для отдыха.

У него был приятный грудной голос, но меня все равно пугала ситуация.

– Я просто… – хотела сказать я.

Но мужчина завел меня в какую-то комнату с окном, столом посередине и одной тумбочкой в углу, где запах пыли забивался в нос, а шум фойе глушила дверь, которую он запер с внешней стороны. А я всего лишь хотела сказать, что он мог что-то перепутать. Возможно, не я ему была нужна.

«Как же, не я, – тут же пришлось смириться. – Конечно, я. Кто еще мог послать охранника Коула, чтобы тот закрыл меня в этой комнате отдыха?»

Присев на краешек стола, скрестив ноги и сложив руки на груди, я стала ждать, стараясь подавить панику, которая постепенно нарастала. Я думала о том, зачем Джей меня сюда привел, думала о том, что скажет Надя, о том, что скажет Том, о том, какая же я на самом деле бестолковая, что не дождалась конца фильма, чтобы потом в суматохе незаметно исчезнуть. А больше всего сейчас я думала о том, что через несколько минут я увижу Коула, который будет со мной говорить, а я совершенно к этому не готова. Мне казалось, что я сейчас расплачусь.

В двери щелкнул замок, и за ней послышались голоса.

– Натан, ты должен вернуться в зал за двадцать минут до окончания фильма. Не задерживайся!

– О’кей.

Я вскочила, поправила волосы, сделала шаг к двери, потом передумала и отошла к окну, обхватив себя руками. За окном на неровной крыше кинотеатра росла молодая березка, ветер шевелил ее листья робко и трепетно. Мне хотелось сконцентрироваться на этой картинке, чтобы немного успокоиться, но я лишь слышала удары своего сердца и то, как хлопнула дверь, как он шагнул раз, второй, ближе с каждым ударом в груди. И… Его аура вдруг окутала меня с ног до головы, я чувствовала его за спиной, его тепло, его дыхание. Он дышал мне в макушку, а потом вдохнул запах моих волос.

«Что же он делает?!» – запаниковала я.

Мы молчали. Я не знала, что говорить, просто наслаждалась его присутствием, просто ловила момент, как тогда, на улице возле бара. Никто не решался заговорить первым. И тут я вспомнила слова Тома и его синие глаза, умоляющие сказать ему «те гребаные слова». Наверное, только у наших девушек есть это чувство безотчетной жалости к тому, кому ты что-то обещала.

Я сглотнула, набрала побольше воздуха в легкие и, надев дежурную улыбку, развернулась:

– Привет. Рада видеть тебя. Как дела?

Я отступила на шаг, чтобы сделать расстояние между нами менее интимным и немного прийти в себя. Но ошиблась, потому что в тот же момент встретилась с его взглядом и поняла, что пропала. Коул был из тех мужчин, что мог разговаривать одними глазами, а ты была готова сделать для него все только за этот печальный взгляд.

– Привет, – ответил он, слегка приподняв брови и запустив пятерню в коротко остриженные волосы. Потом махнул рукой на прическу и добавил, улыбаясь:

– Попросили для новой роли…

Я тоже улыбнулась, разглядывая его новую прическу, на которую не обратила внимания, когда он стоял на сцене. На самом деле, даже если бы его побрили налысо, он все равно светился бы этой своей харизмой, которая притягивала к себе людей. Не важно было, как он одет, подстрижен, где он находится, его глаза не отпускали ни на секунду. В них я и тонула, понимая, что выбраться будет очень сложно.

– Тебе идет коричневый цвет, – перебил он мои мысли, указывая на классическое короткое платье, стянутое узким пояском на талии, в котором я пришла на премьеру. – У тебя красивые ноги.

«Что?» – молча возмутилась я и помотала головой, чтобы выкинуть все эти мысли.

– Ты тоже неплохо выглядишь, – сделала комплимент я, что заставило Джонатана тоже сложить руки на груди.

– Вы со Скарлетт очень гармонично смотритесь вместе.

– Оу… Пф-ф… – Он запутался пятерней в челке, опуская глаза. – Это стилисты. Они, знаешь, всегда одевают нас так, чтобы мы сочетались в одежде. Это вроде как отдельная тема для сплетен.

– Понятно, – ответила я.

Мы опять оба замолчали.

Наверное, люди молчат потому, что не знают, что такого сказать, чтобы собеседник не послал его. Или молчат потому, что обдумывают варианты того, что сказать. Или потому, что они боятся, что каждое их слово может стать последним. Или потому, что слова просто не хотят говориться.

– Почему ты убежала из зала? – внезапно спросил он.

– Мне… Просто решила, что выполнила свой долг друга, – честно ответила я. – Да и… А Скарлетт не будет против, что мы здесь с тобой вдвоем?

– Скар? Почему она должна быть против? Подожди, – улыбнулся он и закусил фалангу пальца. – Ты считаешь, я и Скарлетт?..

– Да, ведь вы… – выпалила я, но тут же прикусила язык, чтобы не выдавать то, что я постоянно слежу за ним по фотографиям с фанских сайтов.

Джонатан сделал шаг и сократил расстояние между нами, положив руки мне на плечи. Я боялась пошевелиться и даже не поднимала голову, чтобы не встречаться глазами. Мне казалось, что это что-то такое, что никак нельзя назвать дружбой. Все, что сейчас происходило между нами, могло быть чем угодно, но только не дружескими разговорчиками.

– Это все игра. – Его голос